н]: 13 — thirteen, 14 —fourteen,15—fifteen, 16 — sixteen, 17 — seventeen, 18 — eighteen, 19 — nineteen. Второй составной элемент этихчислительных — teen — был выделен в самостоятельное слово, причём к нему было присоединено обычное в английском языке окончание множественного числа — s. Так возникло совершенно новое английское слово teens [ти: нз], обозначающее возраст от 13 до 19 лет.
Нечто подобное мы встречаем и в русском языке, когда в ответ на вопрос о возрасте своего далеко не молодого знакомого слышим ироническое: надцать. Разница здесь, правда, в том, что «слово» надцать не приобрело в русском языке самостоятельного значения, в то время как английское слово teens получило все права гражданства и его можно найти в любом более или менее подробном словаре английского языка. Сравните также появившееся в нашем разговорном языке слово тинэйджеры — от английского teenager [тu:нэйджэ], составленного из суффикса — teen и существительного age ‘возраст’. Этим словом обозначают подростка в возрасте до 20 лет в англоязычных странах.
В случаях с английскими словами bus и teens мы столкнулись с любопытным явлением, когда конечная часть слова приобретает «независимость» и начинает своё самостоятельное существование. Это явление особенно, пожалуй, типично для современного английского языка. Наряду с уже рассмотренными примерами можно привести ещё один любопытный случай из английского языка США.
Give me some ade [гив ми сам эйд]. — «Дайте мне чего-нибудь прохладительного». Последнее слово этой фразы вы напрасно будете искать в этимологических и иных словарях английского языка, так как оно очень недолго просуществовало в языке. Истоки этого английского слова находятся…. во Франции. Французские названия прохладительных напитков limonade [лимонaд], citronnade [ситронaд], ‘лимонный напиток’ и orangeade [оранжaд] ‘апельсиновый напиток’ были заимствованы английским языком, а в его американском варианте из всех этих «прохладительных» слов было извлечено самостоятельное словечко ade с общим значением: ‘прохладительный напиток’. Кстати, любопытная судьба у французского слова citronnade. Первая его половина проникла в русский язык в форме ситро, а вторая в английском языке США превратилась в ade с тем же значением: ‘фруктовый прохладительный напиток’.
Нейлон и лавсан
Синтетические материалы появились в текстильной промышленности сравнительно недавно. Пока не было нейлона, естественно, не было и слова для обозначения этого вида искусственного волокна. Но вот одна английская фирма начала выпускать новое синтетическое волокно, которое пока ещё не имело никакого названия. Как же назвать этот новый вид продукции? И вот фирма объявляет… конкурс на лучшее название для выпускаемого ею волокна. На конкурс было представлено 350 слов. Победа была присуждена слову nylon [нaйлэн] ‘нейлон’'. С тех пор (конец 20-х годов XX века) это слово вместе с новым синтетическим материалом быстро распространилось по всему земному шару.
В ряду таких современных «синтетических» названий, как нейлон, капрон, поролон и т. п., вполне в духе эпохи звучит и слово лавсан. История возникновения этого слова совсем особая. Название этому новому виду синтетического волокна было дано по имени той лаборатории, где это волокно было впервые получено. Слово лавсан представляет собой сокращение от названия: Лаборатория высокомолекулярных соединений Академии наук (СССР).
О правилах и исключениях
Итак, мы рассмотрели этимологии целого ряда слов: кворум и ребус, Монтевидео и Стамбул, нейлон и лавсан… Чем эти этимологии отличаются от этимологий, изложенных в предшествующих главах? Прежде всего, они отличаются известной неповторимостью, своей характерной «нестандартностью». В самом деле, попробуйте представить себе условия, которые полностью повторяли бы ситуацию, возникшую при рождении слова шантрапа. Эта ситуация слишком «нестандартна» для того, чтобы она могла повториться. А если бы она и повторилась, то ещё неизвестно, получило ли бы в языке права гражданства то новое слово, которое могло возникнуть в подобной ситуации. Ни одно из рассмотренных нами слов не входит в какой-либо ряд словообразовательных «стандартов», не наблюдаем мы у этих слов и каких-нибудь типичных семантических изменений. Короче говоря, перед нами — этимологии-«одиночки», отражающие своеобразную и неповторимую картину возникновения слов.
Этимологи в своей исследовательской работе постоянно помнят, что далеко не все слова в языке должны быть обязательно отнесены к тому или иному фонетическому, словообразовательному или семантическому «штампу». Возникновение слова и его жизнь — это слишком сложный процесс, который отнюдь не всегда укладывается в прокрустово ложе заранее заготовленных схем и шаблонов. «Нешаблонные» этимологии слов кворум, омнибус, шантрапа, лавсан и других — лучшее тому свидетельство.
Значит ли это, однако, что рассмотренные нами фонетические, словообразовательные и семантические закономерности в какой-то мере утрачивают своё значение в работе этимолога? Конечно, нет! Наука в первую очередь должна иметь дело с закономерностями. Как говорится, нет правила без исключений, но всякое исключение лишь подтверждает правило. В данной главе мы столкнулись с этимологиями, которые являются своего рода «исключениями». А «правила» — это этимологии, связанные с тщательным фонетическим, словообразовательным и семантическим анализом исследуемого слова. И именно в этом направлении обычно бывают сосредоточены главные усилия учёных-этимологов.
Глава одиннадцатая Слова и вещи
До сих пор речь у нас шла о родстве языков, а также о фонетике, словообразовании и семантике, то есть о вопросах сугубо лингвистического характера. Но этимологи вынуждены постоянно сталкиваться в своей работе с такими проблемами и вопросами, которые нередко весьма далеко отстоят от лингвистики. Одна из таких проблем известна в этимологической литературе под названием «слова и вещи».
О брюкве, растущей на дереве
«Тыква — единственная съедобная разновидность семейства апельсиновых, произрастающая на севере, если не считать гороха…» Эти и другие подобного же рода полезные агрономические сведения встретили однажды в газетной статье ошеломлённые американские фермеры. Действие происходило… в юмористическом рассказе Марка Твена «Как я редактировал сельскохозяйственную газету». В той же газетной статье автор её писал о посеве гречневых блинов, о брюкве, растущей на дереве, о гусаках, которые в жаркую пору года начинают метать икру, и о прочих столь же любопытных вещах.
Чтобы не оказаться в печальном положении незадачливого редактора сельскохозяйственной газеты, этимолог должен знать не только закономерности, связанные с изменением звуков или с особенностями образования и изменения слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Нечто подобное мы встречаем и в русском языке, когда в ответ на вопрос о возрасте своего далеко не молодого знакомого слышим ироническое: надцать. Разница здесь, правда, в том, что «слово» надцать не приобрело в русском языке самостоятельного значения, в то время как английское слово teens получило все права гражданства и его можно найти в любом более или менее подробном словаре английского языка. Сравните также появившееся в нашем разговорном языке слово тинэйджеры — от английского teenager [тu:нэйджэ], составленного из суффикса — teen и существительного age ‘возраст’. Этим словом обозначают подростка в возрасте до 20 лет в англоязычных странах.
В случаях с английскими словами bus и teens мы столкнулись с любопытным явлением, когда конечная часть слова приобретает «независимость» и начинает своё самостоятельное существование. Это явление особенно, пожалуй, типично для современного английского языка. Наряду с уже рассмотренными примерами можно привести ещё один любопытный случай из английского языка США.
Give me some ade [гив ми сам эйд]. — «Дайте мне чего-нибудь прохладительного». Последнее слово этой фразы вы напрасно будете искать в этимологических и иных словарях английского языка, так как оно очень недолго просуществовало в языке. Истоки этого английского слова находятся…. во Франции. Французские названия прохладительных напитков limonade [лимонaд], citronnade [ситронaд], ‘лимонный напиток’ и orangeade [оранжaд] ‘апельсиновый напиток’ были заимствованы английским языком, а в его американском варианте из всех этих «прохладительных» слов было извлечено самостоятельное словечко ade с общим значением: ‘прохладительный напиток’. Кстати, любопытная судьба у французского слова citronnade. Первая его половина проникла в русский язык в форме ситро, а вторая в английском языке США превратилась в ade с тем же значением: ‘фруктовый прохладительный напиток’.
Нейлон и лавсан
Синтетические материалы появились в текстильной промышленности сравнительно недавно. Пока не было нейлона, естественно, не было и слова для обозначения этого вида искусственного волокна. Но вот одна английская фирма начала выпускать новое синтетическое волокно, которое пока ещё не имело никакого названия. Как же назвать этот новый вид продукции? И вот фирма объявляет… конкурс на лучшее название для выпускаемого ею волокна. На конкурс было представлено 350 слов. Победа была присуждена слову nylon [нaйлэн] ‘нейлон’'. С тех пор (конец 20-х годов XX века) это слово вместе с новым синтетическим материалом быстро распространилось по всему земному шару.
В ряду таких современных «синтетических» названий, как нейлон, капрон, поролон и т. п., вполне в духе эпохи звучит и слово лавсан. История возникновения этого слова совсем особая. Название этому новому виду синтетического волокна было дано по имени той лаборатории, где это волокно было впервые получено. Слово лавсан представляет собой сокращение от названия: Лаборатория высокомолекулярных соединений Академии наук (СССР).
О правилах и исключениях
Итак, мы рассмотрели этимологии целого ряда слов: кворум и ребус, Монтевидео и Стамбул, нейлон и лавсан… Чем эти этимологии отличаются от этимологий, изложенных в предшествующих главах? Прежде всего, они отличаются известной неповторимостью, своей характерной «нестандартностью». В самом деле, попробуйте представить себе условия, которые полностью повторяли бы ситуацию, возникшую при рождении слова шантрапа. Эта ситуация слишком «нестандартна» для того, чтобы она могла повториться. А если бы она и повторилась, то ещё неизвестно, получило ли бы в языке права гражданства то новое слово, которое могло возникнуть в подобной ситуации. Ни одно из рассмотренных нами слов не входит в какой-либо ряд словообразовательных «стандартов», не наблюдаем мы у этих слов и каких-нибудь типичных семантических изменений. Короче говоря, перед нами — этимологии-«одиночки», отражающие своеобразную и неповторимую картину возникновения слов.
Этимологи в своей исследовательской работе постоянно помнят, что далеко не все слова в языке должны быть обязательно отнесены к тому или иному фонетическому, словообразовательному или семантическому «штампу». Возникновение слова и его жизнь — это слишком сложный процесс, который отнюдь не всегда укладывается в прокрустово ложе заранее заготовленных схем и шаблонов. «Нешаблонные» этимологии слов кворум, омнибус, шантрапа, лавсан и других — лучшее тому свидетельство.
Значит ли это, однако, что рассмотренные нами фонетические, словообразовательные и семантические закономерности в какой-то мере утрачивают своё значение в работе этимолога? Конечно, нет! Наука в первую очередь должна иметь дело с закономерностями. Как говорится, нет правила без исключений, но всякое исключение лишь подтверждает правило. В данной главе мы столкнулись с этимологиями, которые являются своего рода «исключениями». А «правила» — это этимологии, связанные с тщательным фонетическим, словообразовательным и семантическим анализом исследуемого слова. И именно в этом направлении обычно бывают сосредоточены главные усилия учёных-этимологов.
Глава одиннадцатая Слова и вещи
До сих пор речь у нас шла о родстве языков, а также о фонетике, словообразовании и семантике, то есть о вопросах сугубо лингвистического характера. Но этимологи вынуждены постоянно сталкиваться в своей работе с такими проблемами и вопросами, которые нередко весьма далеко отстоят от лингвистики. Одна из таких проблем известна в этимологической литературе под названием «слова и вещи».
О брюкве, растущей на дереве
«Тыква — единственная съедобная разновидность семейства апельсиновых, произрастающая на севере, если не считать гороха…» Эти и другие подобного же рода полезные агрономические сведения встретили однажды в газетной статье ошеломлённые американские фермеры. Действие происходило… в юмористическом рассказе Марка Твена «Как я редактировал сельскохозяйственную газету». В той же газетной статье автор её писал о посеве гречневых блинов, о брюкве, растущей на дереве, о гусаках, которые в жаркую пору года начинают метать икру, и о прочих столь же любопытных вещах.
Чтобы не оказаться в печальном положении незадачливого редактора сельскохозяйственной газеты, этимолог должен знать не только закономерности, связанные с изменением звуков или с особенностями образования и изменения слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79