И вот «хе». Ты его сам оценил. А почему говорят: «Рыбы нет, есть только щука!» — Это хантейское выражение, — засмеялся старый. — У хантов щука рыбой не считается. Она обитает в воде, но сродни зверям. Отсюда и пошло это выражение. К тому же, ханты ценят щуку больше всех остальных рыб. Особо любят ее икру. Ты когда-нибудь ел щучью икру?
— Признаться, нет, — сказал я.
— Еще попробуешь. По мне весенняя икра щуки нисколько не хуже черной! Ну, хватит о еде, — внезапно посерьезнел он. — Давай поговорим об отъезде. Вот в углу стоит твой рюкзак. В него я положил нужные тебе книги и десятилитровую флягу меда. И ложка твоя в нем, и нож. Лодку же свою оставишь в Кондинском у местного участкового. Его там все знают. Он наш парень. И умный, и начитанный, и самое главное, справедливый. Живёт по законам совести. С ним можешь говорить напрямую. Он всё поймёт. Это не «держиморда». Запомни его имя: Белых Сергей Борисович. Кстати, у него точно такая же собака как и мои. У меня брал щенка. И вообще, если у кого увидишь чёрных с белыми масками и подпалом лаек, то знай, это всё мои хорошие знакомые или люди, которые меня знают. Если что, можешь к ним смело обращаться. Не подведут, думаю, что всегда помогут. Но лучше имей дело с Сергеем. Ему бы не в милиции работать, а в вузе преподавателем. Всё при нём: и знание, и кругозор, и умница. И что мне больше всего нравится, искренне любит свой народ…
Слушая старого, я понял, что седоголовый всё за меня решил и всё обдумал. Он отлично знает, что я скоро снова к нему приеду, и рассказал к кому можно смело обратиться…
— Впрочем, если хочешь, можешь на лодке уехать до Ханты-Мансийска. Мотор у тебя новый и это не так далеко как кажется. В наши края за ягодой из Ханты-Мансийска на лодках много людей приезжает. Заправиться можно в Кондинском да и по дороге. Если выберешь второй вариант, то лодку с мотором оставишь у Сидельникова Павла Егоровича. Он живёт прямо на берегу в Самарово. Он тоже из наших. И тоже умница и по-настоящему русский.
— Нет. до Ханты-Мансийска я сейчас ннкак, — прервал я хранителя. — Мне в заповедник лететь. У меня туда командировка. Вертолёт, скорее всего, будет завтра.
— Но про Синельникова ты тоже не забывай. Мало ли что.
Седоголовый на несколько минут замолчал, а потом спросил:
— Чай-то пить будем? Он у меня тоже сегодня особый, в нём чага и травы: иван-чай, душица и левзея.
— Конечно, будем! — отозвался я. — От твоего чая до утра глаз не сомкнёшь!
— Ты, оказывается, знаешь свойства корня марала — левзеи? — удивился «знахарь».
— Конечно, знаю, я же из горной Шорни…
— Ах, я и забыл об этом! — несколько смутился хозяин — Ну тогда я разливаю наш чай.
С этими словами он торжественно открыл краник самовара и стал наполнять душистым настоянным чаем две пиалы… Когда прощальный обед стал подходить к концу, старый, посерьёзнев, спросил:
— Ты ещё не раздумал понять Сталина, юноша?
— Да нет, но мне показалось, что у тебя не найдётся на это времени.
— Время есть. До твоего отъезда часа полтора. Мы вполне успеем, тем более, я тебя познакомлю с самым главным — с сутью. Думаю, для начала с тебя хватит. В деталях со временем разберешься сам. Сейчас же бери свой рюкзак и пойдем к твоей лодке. Бензин я развел, но его надо еще погрузить. О Coco Виссарионовиче поговорим чуть позднее, когда все закончим.
Следуя совету старого, я унес в лодку свой рюкзак, погрузил в неё бензин, и, освободившись, снова поднялся на яр к дому. Во дворе я поискал глазами хозяина, но его нигде не было. Войдя в дом, услышал его голос.
— Попрощайся со своим огнем, он будет гореть до твоего следующего приезда. И так будет всегда пока мы не расстанемся…
В голосе хранителя я уловил грустные нотки.
— А почему мы должны расстаться? — спросил я его. подходя к тумбочке, на которой горела его огромная свечка.
— Так будет, Гор, такова жизнь. Но не наша вина в этом… Мой путь подходит к концу, твой же только начинается, — сказал он загадочно, а потом, уже улыбаясь, добавил:
— Посмотри, вот твой огонь знания. Он горит не на свече, а в твоем сердце. Свеча — отражение. Помнишь, при встрече я сказал, что гасли свечи моих учеников?
— Помню, — кивнул я ему.
— Теперь понимаешь смысл?
От слов старого внутри всё похолодело: вот оно что? Оказывается, дело не в свечах, а в сердцах… Гасли совсем не свечи, а сердца тех, кого пытался этот старый седой волхв разбудить.
— Проснувшийся и вставший на стезю своего рока человек, который, поразмыслив, всё-таки для себя принимает решение служить не Прави, а своей ненасытной мамоне, хуже чем предатель, — прервал мои размышления хранитель.
— И таких было много? — спросил я.
— Приспособленцев? — переспросил седоголовый. — Они были… — Но может не все они потерянные, кого-то следует и найти.
— Возможно, ты и прав, но я не стал никого возвращать… А теперь искать уже и некого. Заново родившиеся со своей судьбой не ладят… Таков закон мироздания.
— Наказание Создателя?
— Это не наказание. Высшие силы никого не наказывают, наказывает себя человек сам. Эксперимент со своим бессознательным никому еще не удался. Ладно, человек ошибается, что-то не учитывает, многого не знает, но когда он всё понимает и осознает, но цинично ставит перед собой совершенно неприемлемые для своего бессознательного намерения, это уже раздрай — конфликт между глубинным и наносным. Понятно, что бунтующая суть начинает разрушать пытающееся её подмять под себя тело. Вот так, отрок.
Старый, на несколько секунд о чём-то задумавшись, замолчал.
— Мой огонь не погаснет, — прервал я затянувшуюся паузу.
— Если ты и захочешь себя сломать, то не сломаешь, — усмехнулся хранитель. — Твоё тесто иное. И лоб у тебя гранитный. Кто только об него не колонулся. Даже твои родственники. В тебе я не сомневаюсь, поэтому не надо меня убеждать. Твой огонь не погаснет… Но его будут в тебе гасить! И гасить беспощадно, — сказал он пророчески… Вроде бы, всё уже позади. Пора бы на дорожку присесть и поговорить о великом и несчастном человеке.
С этими словами седоголовый отошёл от «Красного угла» и жестом показал мне на моё место в соседней комнате.
— Я не буду касаться таинства рождения Coco Джугашвили, на это уйдет слишком много времени. Напомню тебе, что на свет он появился 21 декабря — в начале солнцеворота, в первый день Коляды — ипостаси великого Рода и нашего предка Дажбога В такие торжественные дни в наш мир обычно приходят бывшие ведические жрецы: примером можешь быть ты сам, да и я тоже. Мой день рождения, отрок, в дни весеннего равноденствия… Первое свое посвящение — «быть или иметь» маленький Coco прошел в 5 лет. Кто-то из хранителей в Грузии его организовал. Впоследствии Сталин пытался найти этого человека, но так и не нашел… Встреча молодого Coco с тем, кто поставил перед ним задачу выбора, могла бы и не состояться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
— Признаться, нет, — сказал я.
— Еще попробуешь. По мне весенняя икра щуки нисколько не хуже черной! Ну, хватит о еде, — внезапно посерьезнел он. — Давай поговорим об отъезде. Вот в углу стоит твой рюкзак. В него я положил нужные тебе книги и десятилитровую флягу меда. И ложка твоя в нем, и нож. Лодку же свою оставишь в Кондинском у местного участкового. Его там все знают. Он наш парень. И умный, и начитанный, и самое главное, справедливый. Живёт по законам совести. С ним можешь говорить напрямую. Он всё поймёт. Это не «держиморда». Запомни его имя: Белых Сергей Борисович. Кстати, у него точно такая же собака как и мои. У меня брал щенка. И вообще, если у кого увидишь чёрных с белыми масками и подпалом лаек, то знай, это всё мои хорошие знакомые или люди, которые меня знают. Если что, можешь к ним смело обращаться. Не подведут, думаю, что всегда помогут. Но лучше имей дело с Сергеем. Ему бы не в милиции работать, а в вузе преподавателем. Всё при нём: и знание, и кругозор, и умница. И что мне больше всего нравится, искренне любит свой народ…
Слушая старого, я понял, что седоголовый всё за меня решил и всё обдумал. Он отлично знает, что я скоро снова к нему приеду, и рассказал к кому можно смело обратиться…
— Впрочем, если хочешь, можешь на лодке уехать до Ханты-Мансийска. Мотор у тебя новый и это не так далеко как кажется. В наши края за ягодой из Ханты-Мансийска на лодках много людей приезжает. Заправиться можно в Кондинском да и по дороге. Если выберешь второй вариант, то лодку с мотором оставишь у Сидельникова Павла Егоровича. Он живёт прямо на берегу в Самарово. Он тоже из наших. И тоже умница и по-настоящему русский.
— Нет. до Ханты-Мансийска я сейчас ннкак, — прервал я хранителя. — Мне в заповедник лететь. У меня туда командировка. Вертолёт, скорее всего, будет завтра.
— Но про Синельникова ты тоже не забывай. Мало ли что.
Седоголовый на несколько минут замолчал, а потом спросил:
— Чай-то пить будем? Он у меня тоже сегодня особый, в нём чага и травы: иван-чай, душица и левзея.
— Конечно, будем! — отозвался я. — От твоего чая до утра глаз не сомкнёшь!
— Ты, оказывается, знаешь свойства корня марала — левзеи? — удивился «знахарь».
— Конечно, знаю, я же из горной Шорни…
— Ах, я и забыл об этом! — несколько смутился хозяин — Ну тогда я разливаю наш чай.
С этими словами он торжественно открыл краник самовара и стал наполнять душистым настоянным чаем две пиалы… Когда прощальный обед стал подходить к концу, старый, посерьёзнев, спросил:
— Ты ещё не раздумал понять Сталина, юноша?
— Да нет, но мне показалось, что у тебя не найдётся на это времени.
— Время есть. До твоего отъезда часа полтора. Мы вполне успеем, тем более, я тебя познакомлю с самым главным — с сутью. Думаю, для начала с тебя хватит. В деталях со временем разберешься сам. Сейчас же бери свой рюкзак и пойдем к твоей лодке. Бензин я развел, но его надо еще погрузить. О Coco Виссарионовиче поговорим чуть позднее, когда все закончим.
Следуя совету старого, я унес в лодку свой рюкзак, погрузил в неё бензин, и, освободившись, снова поднялся на яр к дому. Во дворе я поискал глазами хозяина, но его нигде не было. Войдя в дом, услышал его голос.
— Попрощайся со своим огнем, он будет гореть до твоего следующего приезда. И так будет всегда пока мы не расстанемся…
В голосе хранителя я уловил грустные нотки.
— А почему мы должны расстаться? — спросил я его. подходя к тумбочке, на которой горела его огромная свечка.
— Так будет, Гор, такова жизнь. Но не наша вина в этом… Мой путь подходит к концу, твой же только начинается, — сказал он загадочно, а потом, уже улыбаясь, добавил:
— Посмотри, вот твой огонь знания. Он горит не на свече, а в твоем сердце. Свеча — отражение. Помнишь, при встрече я сказал, что гасли свечи моих учеников?
— Помню, — кивнул я ему.
— Теперь понимаешь смысл?
От слов старого внутри всё похолодело: вот оно что? Оказывается, дело не в свечах, а в сердцах… Гасли совсем не свечи, а сердца тех, кого пытался этот старый седой волхв разбудить.
— Проснувшийся и вставший на стезю своего рока человек, который, поразмыслив, всё-таки для себя принимает решение служить не Прави, а своей ненасытной мамоне, хуже чем предатель, — прервал мои размышления хранитель.
— И таких было много? — спросил я.
— Приспособленцев? — переспросил седоголовый. — Они были… — Но может не все они потерянные, кого-то следует и найти.
— Возможно, ты и прав, но я не стал никого возвращать… А теперь искать уже и некого. Заново родившиеся со своей судьбой не ладят… Таков закон мироздания.
— Наказание Создателя?
— Это не наказание. Высшие силы никого не наказывают, наказывает себя человек сам. Эксперимент со своим бессознательным никому еще не удался. Ладно, человек ошибается, что-то не учитывает, многого не знает, но когда он всё понимает и осознает, но цинично ставит перед собой совершенно неприемлемые для своего бессознательного намерения, это уже раздрай — конфликт между глубинным и наносным. Понятно, что бунтующая суть начинает разрушать пытающееся её подмять под себя тело. Вот так, отрок.
Старый, на несколько секунд о чём-то задумавшись, замолчал.
— Мой огонь не погаснет, — прервал я затянувшуюся паузу.
— Если ты и захочешь себя сломать, то не сломаешь, — усмехнулся хранитель. — Твоё тесто иное. И лоб у тебя гранитный. Кто только об него не колонулся. Даже твои родственники. В тебе я не сомневаюсь, поэтому не надо меня убеждать. Твой огонь не погаснет… Но его будут в тебе гасить! И гасить беспощадно, — сказал он пророчески… Вроде бы, всё уже позади. Пора бы на дорожку присесть и поговорить о великом и несчастном человеке.
С этими словами седоголовый отошёл от «Красного угла» и жестом показал мне на моё место в соседней комнате.
— Я не буду касаться таинства рождения Coco Джугашвили, на это уйдет слишком много времени. Напомню тебе, что на свет он появился 21 декабря — в начале солнцеворота, в первый день Коляды — ипостаси великого Рода и нашего предка Дажбога В такие торжественные дни в наш мир обычно приходят бывшие ведические жрецы: примером можешь быть ты сам, да и я тоже. Мой день рождения, отрок, в дни весеннего равноденствия… Первое свое посвящение — «быть или иметь» маленький Coco прошел в 5 лет. Кто-то из хранителей в Грузии его организовал. Впоследствии Сталин пытался найти этого человека, но так и не нашел… Встреча молодого Coco с тем, кто поставил перед ним задачу выбора, могла бы и не состояться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158