Майра увидела на дне сундука комбинезон. Разложив его на кровати, Кейн выпрямился и с довольным видом заглянул в пустой сундук.
– Ну, вот, – сказал он, – можно паковаться.
Заметив, что Майра стоит в дверях, он улыбнулся и весело подмигнул ей. Девушке сразу стало тепло на сердце. Кейн повернулся к Говарду.
– Залезай внутрь, – скомандовал он с улыбкой.
– Что?
– Залезай в сундук, места тебе хватит. Ложись и прижми колени к груди. Ты поместишься.
– Нет, – смешался Говард.
– Говард, разве я когда-нибудь давал тебе неверные советы? – Кейн рассмеялся.
Это шутка! Майра тоже засмеялась от облегчения: следовало догадаться, что он шутит. Кейн вновь подмигнул девушке.
Говард, казалось, ничего не понимал и смотрел на Кейна пылающим взглядом.
– Говард, он пошутил, – пришла на помощь брату Майра.
Кейн погрозил ей пальцем.
– Э нет, это не шутка. Пришло время засунуть Говарда в сундук.
– Ради его же собственной безопасности, – туманно пояснил Кейн. – Залезай, Говард.
Говард заглянул в сундук словно в разверстую могилу, затем резко развернулся и зашагал к двери, однако, не успев сделать и двух шагов, с воплем схватился за спину и рухнул на колени. Майра не заметила движения Кейна, но что бы он ни сделал Говарду, это, очевидно, было очень болезненно.
– Говард, лезь в сундук.
– Не бей его, – умоляющим тоном попросила Майра.
– Это ему только на пользу – хорошо прочищает мозги, – отозвался Кейн. – Говард, кому говорят, полезай в сундук.
– Пожалуйста, – вступилась за брата Майра. – Пожалуйста, не надо. Ему будет страшно, он боится темноты.
– Ничего страшного не будет. Говард, посмотри, сундук пустой, – возразил Кейн, затем положил руку на шею Говарда и на что-то нажал. Рот Говарда распахнулся в беззвучном крике: боль была настолько сильной, что он даже не мог кричать, только судорожно дышал, со свистом втягивая в себя воздух. Снаружи я обещаю тебе все муки ада, – почти ласково проговорил Кейн, – внутри же тебе ничто не причинит боли.
Говард повернулся к сундуку.
– О, Боже, не надо, – взмолилась Майра. Теперь она разделяла страх Говарда перед Кейном: будущее внезапно превратилось в зияющую чернотой пропасть неизвестности.
– Ш-ш-ш, все в порядке, – успокоил ее Кейн.
– Он этого не хочет, – беспомощно сказала Майра.
– Думаю, теперь захочет, – парировал Кейн. – Говард, ты как, хочешь залезть в сундук, верно?
Кейн прикоснулся к шее Говарда, и Говард охнул. Майре вспомнилась странная смесь боли и наслаждения, которую она испытывала, когда Кейн сдавливал ей грудь.
Говард ступил в сундук. Прежде чем лечь, он посмотрел на Майру огромными от ужаса, печальными глазами. Майра часто видела такой взгляд брата, когда мать в детстве запирала его за различные проступки в стенном шкафу: Говард вот так же беззвучно плакал одними глазами.
– Это всего на час, Говард, – мягко приговаривал Кейн. – Понимаешь, я должен кое-что сделать, а потом, обещаю, я выпущу тебя. То, что я сделаю, пойдет на пользу «братству» и, уверяю, очень тебя порадует. Я тебе все объясню, когда придет время, а пока мне нужно, чтобы ты молчал. И чтобы я не слышал ни звука с твоей стороны, понятно? Помни, ты в безопасности, пока ты в сундуке. Если тебе вздумается вылезти, ну ты понимаешь, что тогда может с тобой произойти, верно? И еще помни, Говард, твоя сестра останется здесь со мной. Понимаешь, что отсюда следует?
– Да, – кивнул Говард.
Кейн повернулся к Майре.
– Дорогая, принеси с кухни деревянную лопаточку, – попросил он.
– Деревянную лопаточку?
– Правильно, дорогая, – подтвердил Кейн с безмятежным спокойствием, и Майра почувствовала себя маленькой, беспомощной девочкой. – Давай, поторопись, она понадобится Говарду.
Майра, как могла быстро, сходила на кухню и вернулась с деревянной лопаткой. Говард лежал в сундуке в позе эмбриона. По его лицу текли слезы и сопли, но он не издавал ни звука, его глаза, казалось, были готовы выскочить из орбит от ужаса. Кейн нагнулся над ним, держа в руке скатанную в шарик пару носков. Взяв у Майры лопатку, он вложил ее в пальцы Говарда.
– Когда тебе захочется закричать, кусай ложку, понятно? И кусай как можно сильнее, потому что, если я услышу хоть малейший шум из сундука, я заткну тебе рот вот этим. – Он поднес к самому носу Говарда катышек из носков, который осторожно, словно хрупкую игрушку, держал между большим и указательным пальцами. – Ты все понял, да?
Говард кивнул. Пальцы Кейна разжались, и носки упали Говарду на грудь.
– Если ты только попытаешься выбраться без моего разрешения... Ну, надеюсь, ты не станешь этого делать. Это не в твоих интересах, Говард. И учти, сестра тоже очень надеется, что ты не будешь предпринимать никаких попыток, понимаешь меня?
Говард часто закивал, тихонько поскуливая при каждом движении головой.
– Отлично, тогда я закрываю крышку.
Говард зажмурился. Кейн опустил крышку и сел на нее. Опустив скобу, он оглянулся и не найдя, чем закрепить ее, вынул из заднего кармана джинсов шило и использовал его вместо штифта.
– Ради его же собственной безопасности, – сказал Кейн и похлопал по крышке, усмехнувшись собственной шутке. «Если все это шутка», – подумала Майра.
– Зачем все это? – спросила она, честно говоря, не ожидая, что Кейн соизволит ответить.
Кейн стукнул еще разок по крышке.
– Порядок? – сам себе ответил глубоким басом: – Порядок.
Затем повернулся к Майре и пояснил: – Этой маленькой штуке научил меня отец. Мой папочка обожал подобные забавы, мне в них отводилась роль Говарда.
Он долгим взглядом посмотрел на Майру. Девушка постаралась не выдать своего страха и замешательства.
– Хорошо, – наконец, проговорил Кейн, сплетя пальцы на колене и откидываясь назад. – Чем бы нам теперь еще развлечься?
* * *
После лихорадочной, но краткой и абсолютно бесполезной, как с самого начала прекрасно понимал Беккер, погони за такси, они все остановились на углу Лексингтон-авеню и сгрудились небольшим островком неподвижности в бесконечном потоке безразличных ко всему прохожих, тяжело переживая свое поражение и избегая смотреть друг другу в глаза. Трое из пятерых заметили номер такси, и Хэтчер немедленно связался с полицией, но Беккер не сомневался, что ко времени, когда машину обнаружат, будет слишком поздно: шансов, что Бахуд останется в ней, не было.
– Он наверняка обосновался в квартире Голдсмитов, – возбужденно заговорил Беккер, покачиваясь из стороны в сторону от переполнявшей его энергии и желания действовать. Хэтчер внимательно следил за ним, по опыту зная, что в подобном состоянии Беккер крайне опасен для окружающих.
– С чего ты взял?
– Во-первых, я уверен, эта Голдсмит что-то скрывает. Я бы сказал, мой визит ее не на шутку напугал и обеспокоил.
– Ты оказываешь такое действие на всех, с кем тебе приходится общаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Ну, вот, – сказал он, – можно паковаться.
Заметив, что Майра стоит в дверях, он улыбнулся и весело подмигнул ей. Девушке сразу стало тепло на сердце. Кейн повернулся к Говарду.
– Залезай внутрь, – скомандовал он с улыбкой.
– Что?
– Залезай в сундук, места тебе хватит. Ложись и прижми колени к груди. Ты поместишься.
– Нет, – смешался Говард.
– Говард, разве я когда-нибудь давал тебе неверные советы? – Кейн рассмеялся.
Это шутка! Майра тоже засмеялась от облегчения: следовало догадаться, что он шутит. Кейн вновь подмигнул девушке.
Говард, казалось, ничего не понимал и смотрел на Кейна пылающим взглядом.
– Говард, он пошутил, – пришла на помощь брату Майра.
Кейн погрозил ей пальцем.
– Э нет, это не шутка. Пришло время засунуть Говарда в сундук.
– Ради его же собственной безопасности, – туманно пояснил Кейн. – Залезай, Говард.
Говард заглянул в сундук словно в разверстую могилу, затем резко развернулся и зашагал к двери, однако, не успев сделать и двух шагов, с воплем схватился за спину и рухнул на колени. Майра не заметила движения Кейна, но что бы он ни сделал Говарду, это, очевидно, было очень болезненно.
– Говард, лезь в сундук.
– Не бей его, – умоляющим тоном попросила Майра.
– Это ему только на пользу – хорошо прочищает мозги, – отозвался Кейн. – Говард, кому говорят, полезай в сундук.
– Пожалуйста, – вступилась за брата Майра. – Пожалуйста, не надо. Ему будет страшно, он боится темноты.
– Ничего страшного не будет. Говард, посмотри, сундук пустой, – возразил Кейн, затем положил руку на шею Говарда и на что-то нажал. Рот Говарда распахнулся в беззвучном крике: боль была настолько сильной, что он даже не мог кричать, только судорожно дышал, со свистом втягивая в себя воздух. Снаружи я обещаю тебе все муки ада, – почти ласково проговорил Кейн, – внутри же тебе ничто не причинит боли.
Говард повернулся к сундуку.
– О, Боже, не надо, – взмолилась Майра. Теперь она разделяла страх Говарда перед Кейном: будущее внезапно превратилось в зияющую чернотой пропасть неизвестности.
– Ш-ш-ш, все в порядке, – успокоил ее Кейн.
– Он этого не хочет, – беспомощно сказала Майра.
– Думаю, теперь захочет, – парировал Кейн. – Говард, ты как, хочешь залезть в сундук, верно?
Кейн прикоснулся к шее Говарда, и Говард охнул. Майре вспомнилась странная смесь боли и наслаждения, которую она испытывала, когда Кейн сдавливал ей грудь.
Говард ступил в сундук. Прежде чем лечь, он посмотрел на Майру огромными от ужаса, печальными глазами. Майра часто видела такой взгляд брата, когда мать в детстве запирала его за различные проступки в стенном шкафу: Говард вот так же беззвучно плакал одними глазами.
– Это всего на час, Говард, – мягко приговаривал Кейн. – Понимаешь, я должен кое-что сделать, а потом, обещаю, я выпущу тебя. То, что я сделаю, пойдет на пользу «братству» и, уверяю, очень тебя порадует. Я тебе все объясню, когда придет время, а пока мне нужно, чтобы ты молчал. И чтобы я не слышал ни звука с твоей стороны, понятно? Помни, ты в безопасности, пока ты в сундуке. Если тебе вздумается вылезти, ну ты понимаешь, что тогда может с тобой произойти, верно? И еще помни, Говард, твоя сестра останется здесь со мной. Понимаешь, что отсюда следует?
– Да, – кивнул Говард.
Кейн повернулся к Майре.
– Дорогая, принеси с кухни деревянную лопаточку, – попросил он.
– Деревянную лопаточку?
– Правильно, дорогая, – подтвердил Кейн с безмятежным спокойствием, и Майра почувствовала себя маленькой, беспомощной девочкой. – Давай, поторопись, она понадобится Говарду.
Майра, как могла быстро, сходила на кухню и вернулась с деревянной лопаткой. Говард лежал в сундуке в позе эмбриона. По его лицу текли слезы и сопли, но он не издавал ни звука, его глаза, казалось, были готовы выскочить из орбит от ужаса. Кейн нагнулся над ним, держа в руке скатанную в шарик пару носков. Взяв у Майры лопатку, он вложил ее в пальцы Говарда.
– Когда тебе захочется закричать, кусай ложку, понятно? И кусай как можно сильнее, потому что, если я услышу хоть малейший шум из сундука, я заткну тебе рот вот этим. – Он поднес к самому носу Говарда катышек из носков, который осторожно, словно хрупкую игрушку, держал между большим и указательным пальцами. – Ты все понял, да?
Говард кивнул. Пальцы Кейна разжались, и носки упали Говарду на грудь.
– Если ты только попытаешься выбраться без моего разрешения... Ну, надеюсь, ты не станешь этого делать. Это не в твоих интересах, Говард. И учти, сестра тоже очень надеется, что ты не будешь предпринимать никаких попыток, понимаешь меня?
Говард часто закивал, тихонько поскуливая при каждом движении головой.
– Отлично, тогда я закрываю крышку.
Говард зажмурился. Кейн опустил крышку и сел на нее. Опустив скобу, он оглянулся и не найдя, чем закрепить ее, вынул из заднего кармана джинсов шило и использовал его вместо штифта.
– Ради его же собственной безопасности, – сказал Кейн и похлопал по крышке, усмехнувшись собственной шутке. «Если все это шутка», – подумала Майра.
– Зачем все это? – спросила она, честно говоря, не ожидая, что Кейн соизволит ответить.
Кейн стукнул еще разок по крышке.
– Порядок? – сам себе ответил глубоким басом: – Порядок.
Затем повернулся к Майре и пояснил: – Этой маленькой штуке научил меня отец. Мой папочка обожал подобные забавы, мне в них отводилась роль Говарда.
Он долгим взглядом посмотрел на Майру. Девушка постаралась не выдать своего страха и замешательства.
– Хорошо, – наконец, проговорил Кейн, сплетя пальцы на колене и откидываясь назад. – Чем бы нам теперь еще развлечься?
* * *
После лихорадочной, но краткой и абсолютно бесполезной, как с самого начала прекрасно понимал Беккер, погони за такси, они все остановились на углу Лексингтон-авеню и сгрудились небольшим островком неподвижности в бесконечном потоке безразличных ко всему прохожих, тяжело переживая свое поражение и избегая смотреть друг другу в глаза. Трое из пятерых заметили номер такси, и Хэтчер немедленно связался с полицией, но Беккер не сомневался, что ко времени, когда машину обнаружат, будет слишком поздно: шансов, что Бахуд останется в ней, не было.
– Он наверняка обосновался в квартире Голдсмитов, – возбужденно заговорил Беккер, покачиваясь из стороны в сторону от переполнявшей его энергии и желания действовать. Хэтчер внимательно следил за ним, по опыту зная, что в подобном состоянии Беккер крайне опасен для окружающих.
– С чего ты взял?
– Во-первых, я уверен, эта Голдсмит что-то скрывает. Я бы сказал, мой визит ее не на шутку напугал и обеспокоил.
– Ты оказываешь такое действие на всех, с кем тебе приходится общаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91