– Амелия, – прошептал он.
– Заткнись, – сказала я, – не разговаривай со мной.
Тишина, заметила я, казалось, заполонила собой весь бар – в остальных комнатах тоже все стихло. Мы словно были заперты в сейфе, отрезанные от внешнего мира.
Присев, я посмотрела на растерзанные останки тела бабочки – одно крыло, с зеленым, блестевшим, как бриллиант, глазком на черном фоне. Казалось, оно было вставлено в оправу. И тут оно дрогнуло.
– Ой, черт!.. – вскрикнула я. Крыло вздрогнуло еще раз, взмахнуло, скользнув по циновке, ударилось о стену, и оставшаяся половина бабочки начала медленно кружиться, ужасно, почти подпрыгивая по полу, как сломанная заводная игрушка. – Гарри, убей ее!
– Чего? – спросил он.
– Гарри, ты, идиот, давай иди сюда и добей это.
– Я не могу.
– О господи, ты и вправду кретин! – прошипела я. – Ты что, хочешь, чтобы оно еще страдало? Ты думаешь, это забавно? – Я махнула рукой в сторону бабочки, подергивавшейся на полу. Мой голос стал совсем тихим, я даже не думаю, что он меня расслышал, я даже не хотела, чтобы он расслышал. – И вообще, Гарри, это же просто бабочка, о которой никто не стал бы жалеть. Да?
Одним движением Гарри шагнул вперед и со всей силы ударил кием об пол, потом – еще раз, я зажмурилась, а Райан сказал:
– Ух-х-х!
Тедди, Король Лавы, всхлипнул. Когда я открыла глаза, Гарри в упор смотрел на меня, опершись о кий, словно о посох, его светлые волосы были всклокочены. Вылитый царь Эдип в миг своего прозрения. Дрожь пробегала по его рукам и ногам. Он понимал, что навлек на себя всю накопившуюся во мне ненависть.
Я действительно ненавидела его в тот момент. Действительно ненавидела. И ему это было известно.
– Гарри, – сказала я, собравшись с духом, – я…
– Что, я вас спрашиваю, на этой зеленой, благословенной Богом земле могло с вами случиться? – выкрикнул голос, который я с трудом узнала.
В бильярдную вошла моя спутница-худышка с ноутбуком из самолета. И ведь мы прилетели, ужаснулась я, менее шести часов назад.
Женщина подбежала к Гарри, вырвала из его руки бильярдный кий и швырнула на пол. Гарри покачнулся, снова вздрогнул, и я увидела, что он того и гляди рухнет в обморок.
– Эй, – сказала я, не двигаясь со своего места, но ни Гарри, ни та женщина не обратили на меня внимания.
– Вы вообще понимаете, где находитесь? – грозно выкрикнула женщина. – Вы чувствуете вообще хоть что-нибудь? Вы находитесь в ином мире. Это их мир, – сказала она, указывая на размозженную бабочку на ковре. – Это место – рай. Может быть, последний. Но все, что вы можете сделать, столкнувшись с чем-то поистине прекрасным, это разнести его в мелкие клочья?
Я ждала, что Гарри соберется, объяснит, извинится, но его губы дрожали, и он так трясся, точно готов был рассыпаться на части.
– Он не хотел…
Женщина обернулась ко мне:
– Он ударил и убил ее. И потом разметал в клочья. Просто забавы ради.
– Он хотел выгнать ее из…
– Вы что, ненормальные? Кто вы сами такие? Вы не отсюда. Ни ты, ни твой брат, если вы действительно родственники.
Я была настолько поглощена желанием отвлечь ее внимание от Гарри, что сперва даже не обратила внимания на то, что она сказала. Мне казалось, что я отвлекаю разъяренную акулу, учуявшую кровавый запах добычи. «Маленький испугался, и Гарри…»
Женщина метнулась к Тедди, по-прежнему всхлипывавшему у стола, но все же настороженно попятившемуся от ее свирепого взгляда.
– Он поступил плохо, Тедди, – сказала женщина, и я наконец поняла, что она их знает. Всех нас. – Хуже он поступить просто не мог. Никогда не поступай так, как он. Никогда не будь таким, как он. Никогда, никогда, никогда.
Яростный взгляд скользнул по мне, обратно к Гарри.
– Дай мне свои чертовы ключи от машины. Посмотрим в понедельник, смогу ли я дальше терпеть тебя на работе.
Я открыла рот, чтобы что-то сказать, закричать на нее в ответ, но ничего не сказала. Просто из боязни, что если я что-то крикну, то это прозвучит, словно я кричу на Гарри. Не помню, чтобы я в своей жизни была такой злой.
– Ты слышал, что она сказала? – обратилась я к брату, ненавидя собственный голос, потому что он звучал как голос моей матери, и приказала: – Отдай этой женщине ключи.
На мгновение мне показалось, что я готова залезть в карман Гарри и достать ключи. Но он как-то ухитрился сделать это сам.
– Пошли, мальчики, – сказала женщина. – Где ваши родители?
– Мисс Джонс, – сказал Гарри, – я…
– Да? Теперь вы довольны?
Она решительно вышла, и мальчишки шмыгнули за ней следом, а мы остались в комнате, с мертвой бабочкой на циновке. Пальмы в лунном свете шелестели листьями за окном.
3
– Пора, – смутно расслышала я шепот Гарри, доносившийся словно за тысячу морских миль. – Мими, просыпайся.
С третьей или четвертой попытки мои глаза открылись.
Несколько раз за эту ночь я закутывалась по плечи в единственное одеяло Гарри, чтобы хоть немного отгородиться от холодного каменного пола в перестроенном садовом сарайчике, который мой братец именовал своим домом. Извиваясь, я выползала сейчас из одеяла, точно высвобождалась из кокона, и, ко всему прочему, теперь я казалась себе печальнее, бледнее и старше. Разве это всегда приходит одновременно?
– Скорей, – снова поторопил меня Гарри, – пора.
– Что пора? – удивленно спросила я, встав и уставившись на него.
На нем были те же шорты, что и вчера, та же гавайская рубашка, только краски казались поблекшими за эту ночь, точно чернила на старом конверте.
– Я уже говорил тебе. Ты должна попасть туда в нужный момент, иначе без толку.
– С чего ты взял, что он наступил?
Слова прозвучали жестко – от них во рту возник кислый металлический привкус.
– Надень купальный костюм. Пожалуйста.
– Не хочу… Я устала.
Но выражение на лице Гарри – выпученные глаза под линзами очков, щеки, ставшие какими-то плоскими, точно я выкачала из них весь воздух, – удержало меня от того, чтобы снова улечься спать.
– Пожалуйста, Мими. Я ведь для этого тебя сюда и привез.
– Я сама приехала, – буркнула я, но уже не в его сторону, втискиваясь в крошечную ванную комнатку, чья крыша башенкой поднималась над сараем, отчего тот походил на двухъярусный трейлер.
– Мы недолго поплаваем, – сказал он мне.
Я заперла дверь и оделась. Мой купальник, все еще сырой со вчерашнего дня, прилипал к животу и груди и был ужасно холодным, словно я влезала в чью-то чужую кожу. Я почистила зубы и заколола волосы на затылке.
– Рыжие, – сказала я зеркалу, размышляя о том, как поеду домой, встречусь со своим тренером, сдам экзамен на коричневый пояс по карате и ровно через десять недель буду уже в Санта-Круз. Студенткой колледжа.
Я повернулась, ушибив колено о край унитаза, выругалась и увидела черное небо через маленькое квадратное окошечко, сделанное в стене на уровне самых глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53