Фа не заметил, как упала дверь, и, только обернувшись, увидел, что отверстие, через которое он приплыл, закрыто стеной, совершенно неотличимой от остальной перегородки. Он замер, в нерешительности поводя головой из стороны в сторону, чтобы лучше оглядеться, потом медленно приблизился к двери и снизу доверху тщательно ее обследовал. Он не произнес ни звука. Закончив осмотр, он с той же тщательностью исследовал все препятствие справа налево. Затем он отплыл назад, высунув почти все свое тело из воды, и, удерживаясь движениями хвоста в таком положении, оценил высоту перегородки над уровнем бассейна. После чего он сделал несколько кругов по своей части бассейна. Ни на секунду спокойствие и уверенность в себе не изменили ему. Просто перед ним возникла новая проблема, и он размышлял, стараясь ее решить.
Бесси сразу же реагировала совсем иначе. Она смотрела на угрожающую дыру, где исчез Фа, и видела, как опускалась дверь, которая отделила его от нее. В ту же секунду она сочла его погибшим и, не скрывая своего отчаяния, заметалась на своей половине бассейна, жалобно зовя на помощь.
Ее призывы немедленно подействовали на Фа. Он издал несколько успокаивающих свистов, несколько раз подряд выскакивал из воды, пытаясь увидеть Бесси, и, не преуспев в этом, решил перейти к действиям. Он сосредоточил все свои усилия именно на двери, то ли потому, что увидел в ней слабейший участок, то ли потому, что, выломав ее, хотел снова отыскать проход, через который он попал сюда. Он расположился в конце бассейна, выгнул спину, набирая воздух, замер и, с ошеломляющей скоростью сорвавшись с места, бросился на препятствие, выставив вперед подбородок. Этот таранный удар был настолько силен, что дверь ходуном заходила в пазах, но сами пазы, широкие и крепко привинченные к раме медными болтами, не поддались.
— Сейчас он начнет все сначала, — сдавленным голосом проговорил Севилла.
Майкл взглянул на Севиллу и заметил, как мучительно исказились черты его лица.
— Я рад, что мы обили дверь, — сказал Севилла.
Он заметил, что его руки дрожат, и сунул их в карманы.
— Но все равно боюсь, как бы он не разбился.
Арлетт не отрывала глаз от Севиллы, она прекрасно понимала, что он сейчас переживает, и в тот момент, когда он спрятал руки в карманы, ей захотелось обнять и прижать к груди его голову.
— Надеюсь, — с сомнением спросила Сюзи, — Иван в состоянии регулировать силу своих ударов?
— Конечно, — ответил Севилла. — Но скоро для него наступит очень опасный момент. Когда он убедится, что ему ничего не сделать с этой перегородкой.
Питер заморгал, посмотрел на Сюзи и спросил:
— Вы хотите сказать, что он может покончить с собой, не вынеся потери Сюзи?
— Вы хотите сказать — Бесси? — улыбнулась Арлетт.
— Да, конечно, Бесси. Ну и дурак же я.
— Боюсь, что я не смогу помешать ему разбиться, — признался Севилла. — Мне кажется, я играю его жизнью.
— И вас это смущает — играть его жизнью? — неожиданно спросила Лизбет с такой злостью в голосе, что Севилла вздрогнул.
Он хотел что-то сказать, но передумал, промолчал и продолжал стоять неподвижно, держа руки в карманах, не отрывая глаз от Ивана.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Мне не нравится ваш тон, — спокойно сказал Севилла, по-прежнему неотрывно глядя на Ивана, — поэтому я вам и не ответил. А сейчас, — усталым голосом продолжал он и слабо махнул рукой, словно отгоняя муху, — я был бы вам признателен, если бы вы помолчали; мне необходимо сосредоточиться, чтобы следить за опытом.
— Вы приказываете мне молчать?! — возмутилась Лизбет.
— Я выразился иначе, но если вы так хотите, это почти одно и то же.
Наступило молчание.
— В таком случае мне больше нечего здесь делать, — сказала Лизбет, резко повернувшись.
— Вы находитесь на работе, — заметил Севилла.
Он произнес эту фразу совершенно спокойно, не повышая тона, но в голосе его прозвучало что-то резкое.
— Я уже не на работе, — не оборачиваясь, ответила Лизбет. — Я ухожу из лаборатории.
— Пока я не дал на это согласия, вы должны исполнять свои обязанности.
— А вы согласитесь? — спросила Лизбет, останавливаясь и с ненавистью глядя на Севиллу.
— Подайте мне письменное заявление, — ледяным тоном ответил Севилла, — я вам сообщу о своем решении.
— Какое лицемерие! — воскликнула Лизбет.
Она повернулась к нему спиной и ушла, Севилла проводил глазами ее мощные плечи и вздохнул. С Лизбет покончено. Это произошло слишком быстро и слишком рано, однако теперь, когда дело было сделано, он почувствовал облегчение.
Фа перестал кружить на своей половине бассейна, набрал воздуху, замер и снова как снаряд бросился на дверь. Она лишь слегка вздрогнула. Тогда Фа опять закружился по бассейну. Прошло несколько секунд, и из-за перегородки вновь послышались жалобные призывы Бесси. Фа тут же принял вертикальное положение и в такой позе дошел до края бассейна, однако он, должно быть, подумал, что прыжок через эту преграду невозможен, так как рухнул в воду и, выставив подбородок, снова кинулся на дверь. Вслед на этим он долго пересвистывался с Бесси и после некоторого затишья, которое могло показаться отдыхом, в третий раз нанес по двери мощный удар. На десятый раз, стало ясно, что он уже не надеялся высадить дверь одним махом, а решил взять ее длительной осадой. Видно было, что он действовал по определенному плану, ни на секунду не теряя поразительнейшего хладнокровия.
— 15.20, — сказал Севилла. — Больше часа он бьется об эту дверь. И не выглядит усталым, Это будет продолжаться долго.
Арлетт кивнула.
— Одно меня удивляет, — сказала она. — Он реагировал, как разумное существо, спокойно, осмотрительно и вовсе без панического ужаса попавшего в западню животного.
— Я с вами согласен, — сказал Майкл. — Но мне псе же думается, что вы переоцениваете разум Фа. Человек уже давно бы убедился, что его усилия напрасны.
— Фа в этом не может убедиться, — живо возразила Сюзи. — Он не знает, что такое дверь, ему даже не известно, что такое дерево, впервые в жизни он сталкивается с веществами, которые ему совершенно незнакомы. Каким образом он может представить себе степень их прочности?
Севилла посмотрел на Сюзи:
— Согласен с вами, Сюзи. Откуда ему знать прочность дерева, пока он не подвергнул ее испытанию? Я думаю, тем не менее, он быстро поймет, что не может разрушить преграду.
— А как мы об этом узнаем, — спросила Сюзи, — по его растерянности, отчаянью?
Севилла отрицательно покачал головой.
— Я за него очень боялся, но сейчас боюсь гораздо меньше. Я просто потрясен его спокойствием. По-моему, о том, что он отказывается от всяких попыток разрушить перегородку, мы узнаем тогда, когда он обратится к нам, чтобы разрешить свою задачу.
В это мгновенье Фа высунул голову из воды и пронзительным голосом крикнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Бесси сразу же реагировала совсем иначе. Она смотрела на угрожающую дыру, где исчез Фа, и видела, как опускалась дверь, которая отделила его от нее. В ту же секунду она сочла его погибшим и, не скрывая своего отчаяния, заметалась на своей половине бассейна, жалобно зовя на помощь.
Ее призывы немедленно подействовали на Фа. Он издал несколько успокаивающих свистов, несколько раз подряд выскакивал из воды, пытаясь увидеть Бесси, и, не преуспев в этом, решил перейти к действиям. Он сосредоточил все свои усилия именно на двери, то ли потому, что увидел в ней слабейший участок, то ли потому, что, выломав ее, хотел снова отыскать проход, через который он попал сюда. Он расположился в конце бассейна, выгнул спину, набирая воздух, замер и, с ошеломляющей скоростью сорвавшись с места, бросился на препятствие, выставив вперед подбородок. Этот таранный удар был настолько силен, что дверь ходуном заходила в пазах, но сами пазы, широкие и крепко привинченные к раме медными болтами, не поддались.
— Сейчас он начнет все сначала, — сдавленным голосом проговорил Севилла.
Майкл взглянул на Севиллу и заметил, как мучительно исказились черты его лица.
— Я рад, что мы обили дверь, — сказал Севилла.
Он заметил, что его руки дрожат, и сунул их в карманы.
— Но все равно боюсь, как бы он не разбился.
Арлетт не отрывала глаз от Севиллы, она прекрасно понимала, что он сейчас переживает, и в тот момент, когда он спрятал руки в карманы, ей захотелось обнять и прижать к груди его голову.
— Надеюсь, — с сомнением спросила Сюзи, — Иван в состоянии регулировать силу своих ударов?
— Конечно, — ответил Севилла. — Но скоро для него наступит очень опасный момент. Когда он убедится, что ему ничего не сделать с этой перегородкой.
Питер заморгал, посмотрел на Сюзи и спросил:
— Вы хотите сказать, что он может покончить с собой, не вынеся потери Сюзи?
— Вы хотите сказать — Бесси? — улыбнулась Арлетт.
— Да, конечно, Бесси. Ну и дурак же я.
— Боюсь, что я не смогу помешать ему разбиться, — признался Севилла. — Мне кажется, я играю его жизнью.
— И вас это смущает — играть его жизнью? — неожиданно спросила Лизбет с такой злостью в голосе, что Севилла вздрогнул.
Он хотел что-то сказать, но передумал, промолчал и продолжал стоять неподвижно, держа руки в карманах, не отрывая глаз от Ивана.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Мне не нравится ваш тон, — спокойно сказал Севилла, по-прежнему неотрывно глядя на Ивана, — поэтому я вам и не ответил. А сейчас, — усталым голосом продолжал он и слабо махнул рукой, словно отгоняя муху, — я был бы вам признателен, если бы вы помолчали; мне необходимо сосредоточиться, чтобы следить за опытом.
— Вы приказываете мне молчать?! — возмутилась Лизбет.
— Я выразился иначе, но если вы так хотите, это почти одно и то же.
Наступило молчание.
— В таком случае мне больше нечего здесь делать, — сказала Лизбет, резко повернувшись.
— Вы находитесь на работе, — заметил Севилла.
Он произнес эту фразу совершенно спокойно, не повышая тона, но в голосе его прозвучало что-то резкое.
— Я уже не на работе, — не оборачиваясь, ответила Лизбет. — Я ухожу из лаборатории.
— Пока я не дал на это согласия, вы должны исполнять свои обязанности.
— А вы согласитесь? — спросила Лизбет, останавливаясь и с ненавистью глядя на Севиллу.
— Подайте мне письменное заявление, — ледяным тоном ответил Севилла, — я вам сообщу о своем решении.
— Какое лицемерие! — воскликнула Лизбет.
Она повернулась к нему спиной и ушла, Севилла проводил глазами ее мощные плечи и вздохнул. С Лизбет покончено. Это произошло слишком быстро и слишком рано, однако теперь, когда дело было сделано, он почувствовал облегчение.
Фа перестал кружить на своей половине бассейна, набрал воздуху, замер и снова как снаряд бросился на дверь. Она лишь слегка вздрогнула. Тогда Фа опять закружился по бассейну. Прошло несколько секунд, и из-за перегородки вновь послышались жалобные призывы Бесси. Фа тут же принял вертикальное положение и в такой позе дошел до края бассейна, однако он, должно быть, подумал, что прыжок через эту преграду невозможен, так как рухнул в воду и, выставив подбородок, снова кинулся на дверь. Вслед на этим он долго пересвистывался с Бесси и после некоторого затишья, которое могло показаться отдыхом, в третий раз нанес по двери мощный удар. На десятый раз, стало ясно, что он уже не надеялся высадить дверь одним махом, а решил взять ее длительной осадой. Видно было, что он действовал по определенному плану, ни на секунду не теряя поразительнейшего хладнокровия.
— 15.20, — сказал Севилла. — Больше часа он бьется об эту дверь. И не выглядит усталым, Это будет продолжаться долго.
Арлетт кивнула.
— Одно меня удивляет, — сказала она. — Он реагировал, как разумное существо, спокойно, осмотрительно и вовсе без панического ужаса попавшего в западню животного.
— Я с вами согласен, — сказал Майкл. — Но мне псе же думается, что вы переоцениваете разум Фа. Человек уже давно бы убедился, что его усилия напрасны.
— Фа в этом не может убедиться, — живо возразила Сюзи. — Он не знает, что такое дверь, ему даже не известно, что такое дерево, впервые в жизни он сталкивается с веществами, которые ему совершенно незнакомы. Каким образом он может представить себе степень их прочности?
Севилла посмотрел на Сюзи:
— Согласен с вами, Сюзи. Откуда ему знать прочность дерева, пока он не подвергнул ее испытанию? Я думаю, тем не менее, он быстро поймет, что не может разрушить преграду.
— А как мы об этом узнаем, — спросила Сюзи, — по его растерянности, отчаянью?
Севилла отрицательно покачал головой.
— Я за него очень боялся, но сейчас боюсь гораздо меньше. Я просто потрясен его спокойствием. По-моему, о том, что он отказывается от всяких попыток разрушить перегородку, мы узнаем тогда, когда он обратится к нам, чтобы разрешить свою задачу.
В это мгновенье Фа высунул голову из воды и пронзительным голосом крикнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99