– Смотри не намочи штаны. Я не нуждаюсь в твоей защите. – Она не нуждалась в нем. Ни в ком она не нуждалась. Вот так.
Айзек прошел прямо по расстеленной на полу ткани к Мэллори.
– Убирайся! Не смей тут ходить! Это шторы для гостиной! – Во рту Мэллори появился противный привкус от подступившего гнева. Вскочив на ноги, она со злостью посмотрела на Айзека. – Ты испортил ткань! Эти шторы… Они для Айви! Идеально подходят! – Мэллори заплакала. Черт, слезы так сами и полились из глаз. – Я так долго искала то, что подойдет, а ты…
Айзек остановился только тогда, когда подошел к ней вплотную.
– Она все еще любит тебя, Мэллори. И всегда будет тебя любить.
Мэллори отчаянно затрясла головой.
– Ты не понимаешь!
Он взял ее за подбородок. Нежно.
– Понимаю. Тебе кажется – единственное, что все, что ты можешь предложить своей дочери, – это твой необыкновенный талант декоратора.
Мэллори отпрянула от него.
– Ты должен оставить меня в покое. Просто оставь меня в покое, и все. Я не хочу в твою клетку. – Даже при одной мысли об этом ей стало трудно дышать. Родители пытались посадить ее в клетку. Частные школы и… Мэллори не хотела об этом думать. Она побежала по коридору к спальне первого этажа. Скорее добраться туда, там она сможет запереться и отдышаться. Просто отдышаться. Короткая юбка ее задралась от бега. Свернув налево, Мэллори вбежала в комнату и попыталась закрыть дверь.
Айзек поставил ногу в проем. Глаза его метали гневные искры.
– Запереть тебя в клетку? – Он пошел на нее, заставляя пятиться, отступать в глубину спальни. – Как, черт возьми, я могу тебя посадить в клетку? Кто может посадить тебя в клетку? – Он захлопнул за собой дверь. Громко. – Что, как ты думаешь, я собираюсь делать, Мэллори? Надеть на тебя фартук и превратить в образцовую домохозяйку? Что ты обо мне знаешь? Думаешь, мне не нравится твой творческий ум? Твое сексуальное тело? То, как ты умеешь вся отдаться работе, забывая про сон и еду?
Мэллори с трудом дышала. Ее пугало, на нее наводило ужас то, что Айзек так глубоко ее понимал.
– Ты пилишь меня, когда я не ем.
– И правильно делаю. А теперь подумай, когда я пилю тебя из-за того, что ты не ешь, разве я заталкиваю тебя на кухню и заставляю готовить?
Нет. Он или идет к ней на кухню и находит там для нее какую-нибудь еду – кстати, он отлично готовит омлеты и блинчики – или заказывает еду на дом. Мэллори вспомнила, как Айзек протягивал ей тарелку, уговаривая поесть.
– Нет, но тебе бы скоро это надоело.
– Черт, Мэл! Ты просто невозможная женщина! Мне нравится о тебе заботиться.
– Как о ребенке? Я верно подметила? Я твой вклад в благотворительность? – Это ранило. Больно ранило. А она так устала от ран. – Тебя даже не хватило на то, чтобы из жалости трахнуть меня в последние две ночи. Твоя благотворительность так далеко не простирается. – Слова сорвались с языка еще до того, как Мэллори осознала, что она сказала.
И тогда наступила тишина. Слышно было, как проехала мимо машина, как на тумбочке тикают часы. В комнате повисло эхо ее слов. Жалких и грубых.
Айзек повернулся и пошел к двери.
Вот и хорошо. Этого она и добивалась. Она знала, что он от нее уйдет. Что она станет ему противна. Замечательно. Превосходно. Просто великолепно. Она была так чертовски счастлива, что слезы радости душили ее.
Мэллори услышала, как в двери повернулся ключ.
Горло так сдавило, что дышать стало совсем невозможно.
Айзек повернулся. Посмотрел на нее этими своими умными глазами, от которых ничто не могло ускользнуть. Именно поэтому он и был таким хорошим адвокатом. Он видел все.
Включая ее.
Он стал расстегивать свою вязаную безрукавку.
– Что ты делаешь? – нервно спросила Мэллори. Вязаная безрукавка приземлилась на кресло в углу. Он принялся за рубашку.
Естественно, под рубашкой у него была майка.
Грудь у него была широкая и тугая от мускулов. Живот белый и круглый – следствие его любви к пиву.
Айзек сел на кровать и сбросил туфли. И темные носки.
Ступни у него были крупными, а пальцы на ногах длинными. Какие дурацкие мысли! По коже Мэллори пробежали нервные мурашки. Живот спазматически сжался. Спина неестественно выпрямилась.
– Что ты делаешь? Ты что, с ума сошел?
Айзек встал и расстегнул пояс на брюках, а затем и молнию. Снял брюки. Ноги у него были мускулистые, под стать груди. Теперь на нем оставались только трусы.
– Когда я сделаю свое дело, ты уже не сможешь обвинить меня в том, что я трахнул тебя из жалости. Если тебе нравится называть это траханьем – валяй, не стесняйся. Но уж несомненно – занятием любовью. – Он спустил шелковые трусы и снял их.
Член у него был твердый. Большой и пульсирующий. Темно-красный с голубыми прожилками вен. Пусть Айзек и был мужчиной за пятьдесят, но он был великолепен!
– Хочу, чтобы ты знала, я не приставал к тебе две последние ночи потому, что, во-первых, у тебя на бедре был синяк, поставленный этим недоноском Дирком, а во-вторых, я не получил от тебя приглашения спать в твоей постели, но у тебя, безусловно, был шанс получить секс.
Мэллори открыла рот.
Айзек не дал ей ничего сказать.
– И даже не трудись говорить, будто ты этого не хочешь. Ты только что заявила мне, что я задел твои чувства, не занявшись с тобой любовью. Я намерен исправить это упущение. И скоро я узнаю, хочешь ли ты меня на самом деле. А я уж точно не стану лгать, будто не хочу тебя. – Он опустил руку, провел по члену, и тот вздрогнул от возбуждения, ты сама видишь, насколько сильно я тебя хочу.
Мэллори была застигнута врасплох. Она видела сейчас перед собой совершенно иного Айзека. Вот она – его решительность, его непревзойденная способность видеть ее насквозь. Каким-то образом власть, которая в их отношениях до сих пор была ее прерогативой, перешла к нему. Мэллори даже не поняла, как и когда это произошло. Понимала она только одно – то, что у нее колени подгибаются от слабости и желания. Все это было уже слишком для нее. Она из опыта знала, что Айзек был не такой, как молодые мужчины: торопливые, перевозбужденные и эгоистичные. Он не даст ей отстраниться от процесса. От секса. Мэллори боролась со слабостью. Она должна была вернуть себе силы и оттолкнуть его.
– Не позорься! Оденься сейчас же.
– Твои слова произвели бы на меня большее впечатление, если бы ты не смотрела все время на мой член. – Айзек подошел к ней, совершенно не стесняясь своей наготы. И своего возбуждения.
Не получилось! Паникуя, Мэллори решила сменить тактику.
– Отлично! Я хочу секса. Давай просто возьмем и сделаем это. – Мэллори подошла к нему, рассчитывая, что она сейчас снимет трусики, примет его в себя и заставит его кончить. Быстро. Бурно. Чтобы она так и осталась неудовлетворенной. Себе же в назидание. Чтобы запомнила урок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79