– Надеюсь, ты права, – сказала Маргарет, понемножку продвигаясь к ступеням, ведущим на подъездную аллею, чтобы оказаться подальше от Рейчел. – Ты видела его лицо? Он любит ее, даже если сам этого еще не понял.
– Чушь! – Рейчел даже думать об этом не хотела. Животная похоть – да, но не любовь. Рейчел – женщина, которую Ричард любит, а не какая-то там никчемная девка, вытащенная из рабочей среды. – Она просто вертушка, которая захватила его воображение.
Во взгляде темных глаз Маргарет заключалось больше, чем легкое подозрение. Губы ее зашевелились, затем она покачали головой, словно не смогла произнести вслух обвинение, вертящееся на языке. Ее голос опустился до шепота.
– Но я не хочу причинять ей боль. Это в наш план не входило.
– Разумеется, нет, – пожала плечами Рейчел. – Я тоже не хочу. Но мы не можем позволить этому неприятному случаю сбить нас с курса. Мы должны настойчиво двигаться к цели.
Маргарет угрюмо кивнула.
– А что Прескотт? После того как я покинула бальный зал с Ричардом, я его больше не видела.
Факелы вдоль стены дрожали на ветру. Золотистое пламя плясало на коже Рейчел. Сколько еще придется ждать, прежде чем она почувствует ладони Ричарда, ласкающие ее груди?
– Прескотт ушел сразу после того, как потанцевал с Ли. Этот мальчишка еще так зелен, все его чувства были написаны на лице во время вальса. Лучше не придумаешь. – Рейчел громко рассмеялась. – Попомни мои слова, Маргарет. Сплетникам будет о чем почесать сегодня языки.
Ли слышала голоса, плывущие в темноте. Она попыталась открыть глаза, но веки словно опухли и не разлеплялись, как будто кто-то их зашил. Она упорно продолжала попытки, и наконец, ей удалось разлепить их.
Комната поплыла перед глазами в туманной дымке.
Над Ли появилось лицо Ричарда, хмурое и угрюмое. Ей хотелось сказать, чтобы он не хмурился так свирепо – он такой красивый, когда улыбается, – но голос, кажется, не слушался ее. Во рту пересохло, язык распух. Единственным звуком, который она слышала, был рев в ушах, словно рокот растревоженных ураганом океанских волн, свист ветра и оглушающий грохот прибоя о скалистый берег.
Полог над кроватью, подхваченный ураганным вихрем, быстро кружился вокруг головы. Ли затошнило, сердцебиение участилось, а горло конвульсивно сжималось до тех пор, пока тошнота не прошла.
Ричард исчез. Над Ли появилось другое лицо. На этот раз кто-то незнакомый. Он разговаривал с ней, но она не могла разобрать слов. Ричард, страстно обнимающий Маргарет, – это видение проплыло перед глазами. Ли застонала и с готовностью погрузилась в манящую, безболезненную пустоту, которая маячила прямо за светом.
В следующий раз, когда Ли открыла глаза, комнату заливали лучи утреннего солнца. В открытое окно влетал влажный ветерок… и слышался топот лошадиных копыт по булыжной мостовой на улице под окном. Это неправильно. Ее комната выходит в сад, не на улицу, китайские обои и малиновые драпировки тоже смущали Ли. Это не ее комната. Где она?
«Не паниковать», – приказала она себе и глубоко вздохнула. Сердце заколотилось, а по коже побежали мурашки от холода и страха. Ли подняла голову, но в ней так пугающе застучало, словно в мозгу долбили зубилом. Малейшее движение грозило вывернуть наизнанку бунтующий желудок.
Ли быстро сглотнула, сдерживая тошноту.
Кто-то сжимал ее руку. Ли очень медленно повернула голову, глубоко вдыхая после каждого мучительного дюйма, и увидела Ричарда, сидящего на стуле, придвинутом близко к кровати. Положив голову на руки, он сжимал ладонь Ли в своей.
Ли пошевелила пальцами, и даже от этого легкого движения по руке побежал спазм боли. Налитые кровью глаза распахнулись. Темная щетина покрывала щеки Ричарда. Под глазами у него залегли тени, впалые щеки пересекали глубокие морщины, вокруг губ залегли складки.
А потом он улыбнулся. Медленно. Мягко. Нежно.
Рука потянулась и погладила ей лоб.
– Как ты себя чувствуешь?
Какое-то смутное воспоминание не давало ей покоя, пробивалось сквозь путаницу в голове, но Ли никак не могла ухватиться за него. Она попыталась улыбнуться в ответ, но голова болела слишком сильно, чтобы шевелить губами. Должно быть, этот страх отразился у Ли в глазах.
Он погладил ее по щеке костяшками пальцев. Взгляд на мгновение скользнул в сторону. Когда Ричард снова посмотрел на жену, угрюмые складки вокруг рта и глаз стали жестче.
– Ты упала и ударилась головой. Ты не помнишь?
Еще одна короткая вспышка воспоминания, затерявшаяся в тумане. Ли попыталась поймать ее, но она исчезла. Трепет нехорошего предчувствия пробежал по коже. Раздался мягкий стук в дверь.
Ли ожидала увидеть радостное тетино лицо, а не высокую, статную женщину, стоящую в дверях с подносом в руках. Она казалась смутно знакомой, но Ли не могла вспомнить, где они встречались.
– Как сегодня наша пациентка? – поинтересовалась женщина.
– Наконец-то пришла в себя, – ответил Ричард. – И в животе у нее недовольно урчит, что кажется мне добрым знаком, как вы считаете, леди Каннингем?
Щеки Ли вспыхнули, но она даже не смогла сформулировать мысль.
Леди Каннингем улыбнулась:
– Ну что ж, тогда я оставляю этот поднос. Боюсь, правда, на нем нет ничего особо существенного. Бульон и чай с медом. Если днем вы почувствуете себя лучше, я могла бы почитать вам.
– Это было бы чудесно, – выдавила Ли, но была слишком сбита с толку, чтобы понимать слова.
– Значит, увидимся, – сказала леди Каннингем и вышла из комнаты.
Ричард взял со стола салфетку и подсунул ее Ли под подбородок, налил в стакан воды и добавил несколько капель из бутылочки на столе, затем поднес стакан к ее губам.
– Пей медленно. Здесь опий, чтобы облегчить боль и помочь тебе уснуть. Сон – вот что тебе сейчас нужно.
Ли послушно выпила. Уже через несколько минут успокаивающее действие опия притупило ее сознание. Она почувствовала, что начинает проваливаться в дремоту.
– Давно я больна?
Ричард нахмурился:
– Мы были на балу. Ты поскользнулась на ступеньках террасы. Не помнишь?
Ли покачала головой и тут же поняла, что это было ошибкой, ибо перед глазами все помутилось и вновь подступила тошнота.
– Не важно. – Он поцеловал тыльную сторону ее руки, затем прижал ладонь к своей щеке. Прикосновение к его колючей щетине было таким знакомым. – Отдыхай и поправляйся. Сейчас это главное.
К концу недели Ли думала, что закричит, если Ричард и дальше будет так суетиться вокруг нее. Как бы она ни наслаждалась его заботой и доказательством того, что ее благополучие ему небезразлично, Ли устала от ничегонеделания, словно была каким-то инвалидом, неспособным даже причесаться.
Опухоль на затылке прошла. Корка, покрывающая рану, больше не чесалась. Как Ли повредила голову, оставалось загадкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83