Но во время судебных заседаний юмор этот не давал о себе знать, и всякий раз, когда мне по дороге к судейскому креслу приходилось пересекать колодец старомодного зала с высоким потолком, меня мучило ощущение, что наступил Судный день, а грехи мои все при мне.
Судья наклонился в мою сторону боком, словно отъединяясь от величия Закона.
— Доброе утро. Как Салли?
— Все хорошо. Благодарю вас.
— Ведь уже скоро?
— Ждем со дня на день.
— Она молодец. Мне нравится, когда милые люди обзаводятся детьми. — Его умудренный жизнью взгляд остановился на моем лице. — Вас что-то тревожит, Уильям?
— Не Салли, а Баркер, медицинская сестра... — Я замялся. — Мистеру Стерлингу следует выслушать то, что я собираюсь сказать, ваша милость.
Кит Стерлинг, окружной прокурор, сидел за своим столом справа, склонив седеющую голову над бумагами. Судья подозвал его к себе и сел прямо. Я продолжал:
— Мне кажется несправедливым, что Элла Баркер в тюрьме. Я твердо убежден, что никакого отношения к кражам она не имела. Похищенные ценности она получила как подарки. Единственная ее вина — излишняя доверчивость, так за что же ее карать?
— Ее не карают, — возразил Стерлинг. — Она просто задержана до расследования всех обстоятельств.
— Но факт остается фактом: она в тюрьме.
— Я назначил залог, мистер Гуннарсон, — сказал судья.
— Но пять тысяч долларов — не слишком ли это крупная сумма?
— По нашему мнению, нисколько, — ответил Стерлинг. — Она обвинена в серьезном преступлении.
— Я сказал «крупная» в том смысле, что такой суммы ей взять неоткуда. У нее нет семьи, нет сбережений, нет собственности...
— Временем выслушивать споры я сейчас не располагаю, — перебил судья и, дернув плечом, водворил мантию на место. Секретарь, ожидавший этого сигнала, объявил заседание суда открытым. Стерлинг сказал мне вполголоса:
— Обратись с этим к Джо Ричу, Билл. По-моему, он вообще хочет с вами поговорить.
Джо был у себя в кабинете на втором этаже. Он сидел за письменным столом, заваленным бумагами и кодексами, щетинившимися закладками. Джо был рабочей лошадкой прокурора, и дело Баркер входило в десяток других, которыми он занимался в данное время.
Заставив меня потомиться минуту, он бросил на меня взгляд исподлобья, который обычно предназначал для свидетелей защиты.
— Тяжелая ночь, Билл? Вид у вас как с похмелья.
— Только не алкогольного. За это ручаюсь. От мыслей.
— Садитесь. Вы все еще кипятитесь из-за этой Баркер? Видно, она порядочно отложила на черный день.
— Я рад, что вы заговорили об этом. У нее нет ничего. Пять тысяч долларов слишком высокая сумма для одинокой девушки без состояния и доходов. Первый арест, не говоря уж о том, что она невиновна.
— Это я от вас уже слышал. Но мы расходимся во мнении. Да и вообще залог назначил судья Беннет.
— Мне кажется, он снизит сумму, если вы здесь возражать не будете.
— Но мы будем возражать. — Рич открыл ящик, извлек шоколадный батончик с миндалем, развернул его, переломил пополам и протянул мне кусок поменьше. — Возьмите. Для восстановления энергии. Мы не можем допустить, чтобы она внесла залог и сбежала, когда речь идет уже об убийстве. Послушайте моего совета и не поднимайте этого вопроса. Не то сумма залога может быть повышена.
— Это смахивает на предвзятое отношение. Рич свирепо захрустел миндалем.
— Весьма сожалею, что вы это сказали, Билл. Она ухитрилась заручиться вашими симпатиями, э? Жаль-жаль. Научитесь, наконец, не относиться к подобным вещам серьезно.
— Я ко всему отношусь серьезно. Вот почему я плохо лажу с легкомысленными людьми вроде вас.
Рич сделал обиженную мину. Легкомыслия в нем не больше, чем в Верховном суде.
— По-моему, сегодня я от вас уже достаточно натерпелся. Уберите-ка булавку и включите свое прославленное умение мыслить. Попробуйте охватить взглядом всю картину. Дружок Эллы Баркер был вдохновителем банды грабителей, а то и похуже. Но она не желает говорить о нем. Она не хочет помочь нам в розысках.
— Она сказала все, что ей известно. И кстати, как только она его раскусила, он перестал быть ее дружком.
— А почему она тогда же не пришла к нам?
— Боялась. В законе ничего не сказано о том, что люди обязаны бежать к вам, чуть что узнав. — Слушая свои слова, я вдруг заподозрил, что оправдываю не только Эллу Баркер, но и себя.
— Она бы избавила нас от больших неприятностей и избежала бы их сама.
— И потому вы ее наказываете.
— Награждать ее медалью за гражданское мужество мы действительно не собираемся.
— Я утверждаю, что это жестокое и неоправданное наказание...
— Поберегите такие рацеи для суда.
— Какого суда? Расписание забито, и раньше чем через полмесяца ее дело рассматриваться не будет. И все это время она будет гнить в тюрьме!
— А она согласится пройти проверку на детекторе лжи? Вопрос не только мой. Его задают и репортеры.
— С каких это пор вы идете на поводу у прессы?
— Не лезьте в бутылку, Билл. Дело получило большой резонанс. Оно затрагивает многих людей в городе, а не только вашу клиенточку. Вот если бы она вывела нас на Гейнса...
— Ладно. Поговорю с ней еще раз. Но я убежден, что вы ставите не на ту лошадь.
— А я ни в чем не убежден, Билл. Вы слишком полагаетесь на априорные выводы. Не стоит. Я двадцать лет играю в эти игры, и все-таки люди то и дело меня удивляют. И не только лживостью, но и правдивостью. Дайте Элле Баркер возможность удивить вас. Что вас останавливает?
— Я же сказал, что поговорю с ней сегодня еще раз. А пока забудем про нее. Наверное, на Гейнса должны быть и другие выходы. Неужели он не оставил никаких следов в квартире, которую снимал?
— Ни единого. Марсианин, да и только, из чего следует, что за ним уже что-то числится и Ларри Гейнс — временное имя. Водительские права он получил на Гейнса и не пожелал дать отпечатки пальцев.
— Какая у него машина?
— Зеленый «плимут» последней модели. Я щедро делюсь с вами информацией, а когда получу что-нибудь в обмен?
— Сию минуту. В сентябре Гейнс поступил в колледж Буэнависты. Значит, у них должна быть копия его школьного аттестата.
— Но ее нет. Уиллс побывал там утром. Гейнса приняли условно до представления копии. Он со дня на день обещал принести ее, но так и не принес, и его выгнали вон.
— А что он намеревался изучать?
— Театральное искусство, — ответил Рич. — Он актер, ничего не скажешь.
12
— Он мне рассказывал, что всегда хотел стать актером, — говорила Элла. — Вообще знаменитостью, но лучше всего — актером. По-моему, актер из него вышел бы хоть куда!
Тон ее был сардоническим. Она наращивала броню, закаляла свою личность для обитания в тюрьме. Глаза у нее были острыми, как осколки разбитой мечты.
— Почему вы так считаете?
— А посмотрите, до чего он задурил мне голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Судья наклонился в мою сторону боком, словно отъединяясь от величия Закона.
— Доброе утро. Как Салли?
— Все хорошо. Благодарю вас.
— Ведь уже скоро?
— Ждем со дня на день.
— Она молодец. Мне нравится, когда милые люди обзаводятся детьми. — Его умудренный жизнью взгляд остановился на моем лице. — Вас что-то тревожит, Уильям?
— Не Салли, а Баркер, медицинская сестра... — Я замялся. — Мистеру Стерлингу следует выслушать то, что я собираюсь сказать, ваша милость.
Кит Стерлинг, окружной прокурор, сидел за своим столом справа, склонив седеющую голову над бумагами. Судья подозвал его к себе и сел прямо. Я продолжал:
— Мне кажется несправедливым, что Элла Баркер в тюрьме. Я твердо убежден, что никакого отношения к кражам она не имела. Похищенные ценности она получила как подарки. Единственная ее вина — излишняя доверчивость, так за что же ее карать?
— Ее не карают, — возразил Стерлинг. — Она просто задержана до расследования всех обстоятельств.
— Но факт остается фактом: она в тюрьме.
— Я назначил залог, мистер Гуннарсон, — сказал судья.
— Но пять тысяч долларов — не слишком ли это крупная сумма?
— По нашему мнению, нисколько, — ответил Стерлинг. — Она обвинена в серьезном преступлении.
— Я сказал «крупная» в том смысле, что такой суммы ей взять неоткуда. У нее нет семьи, нет сбережений, нет собственности...
— Временем выслушивать споры я сейчас не располагаю, — перебил судья и, дернув плечом, водворил мантию на место. Секретарь, ожидавший этого сигнала, объявил заседание суда открытым. Стерлинг сказал мне вполголоса:
— Обратись с этим к Джо Ричу, Билл. По-моему, он вообще хочет с вами поговорить.
Джо был у себя в кабинете на втором этаже. Он сидел за письменным столом, заваленным бумагами и кодексами, щетинившимися закладками. Джо был рабочей лошадкой прокурора, и дело Баркер входило в десяток других, которыми он занимался в данное время.
Заставив меня потомиться минуту, он бросил на меня взгляд исподлобья, который обычно предназначал для свидетелей защиты.
— Тяжелая ночь, Билл? Вид у вас как с похмелья.
— Только не алкогольного. За это ручаюсь. От мыслей.
— Садитесь. Вы все еще кипятитесь из-за этой Баркер? Видно, она порядочно отложила на черный день.
— Я рад, что вы заговорили об этом. У нее нет ничего. Пять тысяч долларов слишком высокая сумма для одинокой девушки без состояния и доходов. Первый арест, не говоря уж о том, что она невиновна.
— Это я от вас уже слышал. Но мы расходимся во мнении. Да и вообще залог назначил судья Беннет.
— Мне кажется, он снизит сумму, если вы здесь возражать не будете.
— Но мы будем возражать. — Рич открыл ящик, извлек шоколадный батончик с миндалем, развернул его, переломил пополам и протянул мне кусок поменьше. — Возьмите. Для восстановления энергии. Мы не можем допустить, чтобы она внесла залог и сбежала, когда речь идет уже об убийстве. Послушайте моего совета и не поднимайте этого вопроса. Не то сумма залога может быть повышена.
— Это смахивает на предвзятое отношение. Рич свирепо захрустел миндалем.
— Весьма сожалею, что вы это сказали, Билл. Она ухитрилась заручиться вашими симпатиями, э? Жаль-жаль. Научитесь, наконец, не относиться к подобным вещам серьезно.
— Я ко всему отношусь серьезно. Вот почему я плохо лажу с легкомысленными людьми вроде вас.
Рич сделал обиженную мину. Легкомыслия в нем не больше, чем в Верховном суде.
— По-моему, сегодня я от вас уже достаточно натерпелся. Уберите-ка булавку и включите свое прославленное умение мыслить. Попробуйте охватить взглядом всю картину. Дружок Эллы Баркер был вдохновителем банды грабителей, а то и похуже. Но она не желает говорить о нем. Она не хочет помочь нам в розысках.
— Она сказала все, что ей известно. И кстати, как только она его раскусила, он перестал быть ее дружком.
— А почему она тогда же не пришла к нам?
— Боялась. В законе ничего не сказано о том, что люди обязаны бежать к вам, чуть что узнав. — Слушая свои слова, я вдруг заподозрил, что оправдываю не только Эллу Баркер, но и себя.
— Она бы избавила нас от больших неприятностей и избежала бы их сама.
— И потому вы ее наказываете.
— Награждать ее медалью за гражданское мужество мы действительно не собираемся.
— Я утверждаю, что это жестокое и неоправданное наказание...
— Поберегите такие рацеи для суда.
— Какого суда? Расписание забито, и раньше чем через полмесяца ее дело рассматриваться не будет. И все это время она будет гнить в тюрьме!
— А она согласится пройти проверку на детекторе лжи? Вопрос не только мой. Его задают и репортеры.
— С каких это пор вы идете на поводу у прессы?
— Не лезьте в бутылку, Билл. Дело получило большой резонанс. Оно затрагивает многих людей в городе, а не только вашу клиенточку. Вот если бы она вывела нас на Гейнса...
— Ладно. Поговорю с ней еще раз. Но я убежден, что вы ставите не на ту лошадь.
— А я ни в чем не убежден, Билл. Вы слишком полагаетесь на априорные выводы. Не стоит. Я двадцать лет играю в эти игры, и все-таки люди то и дело меня удивляют. И не только лживостью, но и правдивостью. Дайте Элле Баркер возможность удивить вас. Что вас останавливает?
— Я же сказал, что поговорю с ней сегодня еще раз. А пока забудем про нее. Наверное, на Гейнса должны быть и другие выходы. Неужели он не оставил никаких следов в квартире, которую снимал?
— Ни единого. Марсианин, да и только, из чего следует, что за ним уже что-то числится и Ларри Гейнс — временное имя. Водительские права он получил на Гейнса и не пожелал дать отпечатки пальцев.
— Какая у него машина?
— Зеленый «плимут» последней модели. Я щедро делюсь с вами информацией, а когда получу что-нибудь в обмен?
— Сию минуту. В сентябре Гейнс поступил в колледж Буэнависты. Значит, у них должна быть копия его школьного аттестата.
— Но ее нет. Уиллс побывал там утром. Гейнса приняли условно до представления копии. Он со дня на день обещал принести ее, но так и не принес, и его выгнали вон.
— А что он намеревался изучать?
— Театральное искусство, — ответил Рич. — Он актер, ничего не скажешь.
12
— Он мне рассказывал, что всегда хотел стать актером, — говорила Элла. — Вообще знаменитостью, но лучше всего — актером. По-моему, актер из него вышел бы хоть куда!
Тон ее был сардоническим. Она наращивала броню, закаляла свою личность для обитания в тюрьме. Глаза у нее были острыми, как осколки разбитой мечты.
— Почему вы так считаете?
— А посмотрите, до чего он задурил мне голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62