– Воздух был холодный, и от его прерывистого резкого дыхания клубами шел пар.
– Замечательно, – спокойно произнес Оуэйн. – Мы пойдем с вами, и пятьдесят пар рук справятся быстрее.
Росс замигал глазами и вздрогнул, словно стряхивая с себя приснившийся ему кошмар.
– Но это бесполезно… и глупо…
– И тем не менее если вы считаете, что иначе нельзя вызволить леди Меган и младенца, то мы – с вами.
Росс вскинул взор на валлийца. Потрясение его несколько улеглось.
– Не говори так, Оуэйн. Не возлагай на меня ответственность за ваши жизни. У меня и так сумбур в голове и тяжесть на душе.
– Вы сами знаете, как лучше помочь нашей госпоже, – ответил Оуэйн, успокоившись, так как увидел, что Росс пришел в себя.
– Лучше! – Росс резко кивнул в сторону нависшего огромного, причудливой формы силуэта Шур-Мора на фоне сумеречного неба. – Лучше было бы, если бы эта неразумная женщина сидела у себя дома.
– Но ведь благодаря ей ребенок не остался один, без любви и ухода, – мягко напомнил Оуэйн.
– Благодаря ее безрассудству Комин может теперь мучить их обоих. – Росс отвернулся от крепости. – Комин ненавидит ее. И почему только я этого не замечал? Почему не верил ей?
– Это оттого, что ваш мозг был отравлен Рианнон.
– Слабое утешение, – огрызнулся Росс. – Я виноват, что она там. Но сожаления тут не помогут. – Расправив плечи, он вложил в ножны меч. – Пойдем. По коням.
– По коням? – воскликнул Оуэйн, но ответа не последовало, так как Росс уже торопливо бежал к лошадям. – Но… но мы не можем оставить здесь леди Меган с ребенком, – не соглашался Оуэйн, едва поспевая за Россом.
– Нам здесь нечего делать.
Всякие возражения были бесполезны.
* * *
Роскошь. С первого своего шага в Шур-Море Меган была окружена роскошью, которая давила на нее. Меган не могла смотреть на превосходные гобелены, висящие на стенах комнаты, куда втолкнул ее Комин. Не могла сидеть на креслах с витиеватой резьбой, стоящих с двух сторон камина, или лежать на огромной кровати под балдахином в противоположном конце комнаты. Ведь это награбленное добро кровожадных пиратов.
Поэтому она ходила взад и вперед. Подошвы башмаков, которые дала ей тетя Брита всего двадцать четыре часа назад, протоптали дорожку по толстому ковру от окна к двери и обратно. Движения облегчили судороги в ноге, но не избавили от опасений.
Она была одна. Когда Меган решилась на эту страшную авантюру, она не представляла, что ей будет так ужасно одиноко.
Росс со своими воинами покинул ее, оставив во власти Комина. Меган застонала и прижалась лбом к холодному оконному стеклу. Стекло было редкостью даже в Эдинбурге, и Комин, должно быть, отвалил за него столько же денег, сколько стоят остальные роскошные вещи, вместе взятые. Но Меган думала не о том, кто держал ее в неволе, а о том, кто стоял внизу, на плоскогорье, еще несколько часов назад. Этого человека она любила всем сердцем, и он утверждал, что любит ее, но не доверял ей.
Взглядом она молила его понять, почему решилась на это: нельзя оставлять крохотного младенца одного в крепости Комина. Ведь Киеран дорог им обоим.
Звук ключа, заскрежетавшего в замке, отвлек Меган от ее тягостных мыслей. В комнату не спеша вошел Комин, и у Меган волосы зашевелились на затылке. За ним следом появилась служанка с водой для мытья, пеленками и ячневой кашей для Киерана. Ребенок, сухой и сытый, давно спал на кровати благодаря помощи служанки. Но той это не прошло даром.
– Ты, как я вижу, заметила, что у нее разбита губа и синяк под глазом, – сказал Комин. – В следующий раз получит еще, если ослушается моих приказов и станет помогать тебе нянчить ублюдка.
– Ребенок долго не протянет, если его морить голодом, – заметила Меган. – Прости меня, – шепнула она служанке, которая, отведя глаза, поставила поднос на дубовый стол и исчезла. Такова, значит, плата за помощь по уходу за Киераном и за возможную помощь в побеге из этой роскошной башни ужасов.
– Я хочу, чтобы он остался жить, но не в излишествах. – Комин беспокойно шастал по комнате, трогая то серебряный подсвечник, то бархатные занавеси, обрамляющие окно. Наконец он остановился у кровати, глядя на спящего младенца. Лицо у него было настолько жестоким, что Меган кинулась к кровати, пытаясь прикрыть ребенка. Но Комин ударом наотмашь отбросил ее в сторону, и она, чтобы не упасть, уцепилась за деревянную подпорку балдахина. – Отродье Кармайкла обойдется без удобств. Эта кровать предназначалась Сьюзан, и я не желаю, чтобы он спал в ней. Убери его отсюда, и чтобы я не видел его и не слышал. Иначе я сброшу его с лестницы. – Он помолчал, потирая небритый подбородок. – Увечный раб не очень-то расторопен, но меня повеселит смотреть на то, как он будет ходить, спотыкаясь, вроде тебя.
Меган не обратила внимания на колкость.
– Но где же он будет спать?
– В корзине на кухне… как собака. А когда подрастет, то станет драться с собаками за подачки с моего стола.
– Но… он может умереть от голода.
– Не умрет. Я-то ведь выжил на объедках, которые давал мне твой родитель.
У Меган от негодования пропал страх. Выпрямившись, она сказала:
– Отец взял тебя в дом, кормил и поил и относился как к собственному сыну, даже лучше. И как же ты отплатил ему?
– Мне надо было выжить. Эаммон – трус. Он отказался помочь мне покарать Маккейев за то, что они лишили меня родового гнезда, отказался помочь мне, да и самому себе тоже, разбогатеть.
О, папа, вскрикнула про себя Меган. Не будь она так занята своей ногой, возможно, спасла бы отца от отравления опиумом.
– Все, что я получил от него, так это жалкую башню, которую превратил в замок, где не стыдно жить и королю.
– И заплатил за него кровью тех, чьи корабли потопили твои люди.
– Они для меня – ничто. Око за око – вот мой девиз. Я восстановил то, что Маккейи и твой папенька украли у меня. Отсюда я правлю своим королевством.
– Королевством? Да у тебя всего пятьдесят наемников. – И два десятка слуг, чьи раболепные манеры, когда они вышли поздороваться с хозяином, говорят сами за себя, мысленно добавила Меган.
От следующих наглых слов Комина она чуть не задохнулась.
– У меня достаточно денег, чтобы купить целую армию и отвоевать то, что принадлежит мне… и то, что не принадлежит. Сначала всю Северную Шотландию, затем… – Он довольно улыбнулся. Глаза его алчно блестели. – Я смогу бросить вызов самому королю. Но начну с Сатерлендов. Прежде всего накажу Бриту за то, что скрывала от меня Сьюзан. Потом разделаюсь с Маккейями. После этого – Кертхилл. Эаммон к тому времени уже умрет…
– Нет, он не умрет.
– Два года его травили опиумом, который я сам покупал. Судя по словам Дугласа, Эаммон не сможет без него жить. – Комин улыбался во весь рот. – Это жуткая смерть.
О, папа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
– Замечательно, – спокойно произнес Оуэйн. – Мы пойдем с вами, и пятьдесят пар рук справятся быстрее.
Росс замигал глазами и вздрогнул, словно стряхивая с себя приснившийся ему кошмар.
– Но это бесполезно… и глупо…
– И тем не менее если вы считаете, что иначе нельзя вызволить леди Меган и младенца, то мы – с вами.
Росс вскинул взор на валлийца. Потрясение его несколько улеглось.
– Не говори так, Оуэйн. Не возлагай на меня ответственность за ваши жизни. У меня и так сумбур в голове и тяжесть на душе.
– Вы сами знаете, как лучше помочь нашей госпоже, – ответил Оуэйн, успокоившись, так как увидел, что Росс пришел в себя.
– Лучше! – Росс резко кивнул в сторону нависшего огромного, причудливой формы силуэта Шур-Мора на фоне сумеречного неба. – Лучше было бы, если бы эта неразумная женщина сидела у себя дома.
– Но ведь благодаря ей ребенок не остался один, без любви и ухода, – мягко напомнил Оуэйн.
– Благодаря ее безрассудству Комин может теперь мучить их обоих. – Росс отвернулся от крепости. – Комин ненавидит ее. И почему только я этого не замечал? Почему не верил ей?
– Это оттого, что ваш мозг был отравлен Рианнон.
– Слабое утешение, – огрызнулся Росс. – Я виноват, что она там. Но сожаления тут не помогут. – Расправив плечи, он вложил в ножны меч. – Пойдем. По коням.
– По коням? – воскликнул Оуэйн, но ответа не последовало, так как Росс уже торопливо бежал к лошадям. – Но… но мы не можем оставить здесь леди Меган с ребенком, – не соглашался Оуэйн, едва поспевая за Россом.
– Нам здесь нечего делать.
Всякие возражения были бесполезны.
* * *
Роскошь. С первого своего шага в Шур-Море Меган была окружена роскошью, которая давила на нее. Меган не могла смотреть на превосходные гобелены, висящие на стенах комнаты, куда втолкнул ее Комин. Не могла сидеть на креслах с витиеватой резьбой, стоящих с двух сторон камина, или лежать на огромной кровати под балдахином в противоположном конце комнаты. Ведь это награбленное добро кровожадных пиратов.
Поэтому она ходила взад и вперед. Подошвы башмаков, которые дала ей тетя Брита всего двадцать четыре часа назад, протоптали дорожку по толстому ковру от окна к двери и обратно. Движения облегчили судороги в ноге, но не избавили от опасений.
Она была одна. Когда Меган решилась на эту страшную авантюру, она не представляла, что ей будет так ужасно одиноко.
Росс со своими воинами покинул ее, оставив во власти Комина. Меган застонала и прижалась лбом к холодному оконному стеклу. Стекло было редкостью даже в Эдинбурге, и Комин, должно быть, отвалил за него столько же денег, сколько стоят остальные роскошные вещи, вместе взятые. Но Меган думала не о том, кто держал ее в неволе, а о том, кто стоял внизу, на плоскогорье, еще несколько часов назад. Этого человека она любила всем сердцем, и он утверждал, что любит ее, но не доверял ей.
Взглядом она молила его понять, почему решилась на это: нельзя оставлять крохотного младенца одного в крепости Комина. Ведь Киеран дорог им обоим.
Звук ключа, заскрежетавшего в замке, отвлек Меган от ее тягостных мыслей. В комнату не спеша вошел Комин, и у Меган волосы зашевелились на затылке. За ним следом появилась служанка с водой для мытья, пеленками и ячневой кашей для Киерана. Ребенок, сухой и сытый, давно спал на кровати благодаря помощи служанки. Но той это не прошло даром.
– Ты, как я вижу, заметила, что у нее разбита губа и синяк под глазом, – сказал Комин. – В следующий раз получит еще, если ослушается моих приказов и станет помогать тебе нянчить ублюдка.
– Ребенок долго не протянет, если его морить голодом, – заметила Меган. – Прости меня, – шепнула она служанке, которая, отведя глаза, поставила поднос на дубовый стол и исчезла. Такова, значит, плата за помощь по уходу за Киераном и за возможную помощь в побеге из этой роскошной башни ужасов.
– Я хочу, чтобы он остался жить, но не в излишествах. – Комин беспокойно шастал по комнате, трогая то серебряный подсвечник, то бархатные занавеси, обрамляющие окно. Наконец он остановился у кровати, глядя на спящего младенца. Лицо у него было настолько жестоким, что Меган кинулась к кровати, пытаясь прикрыть ребенка. Но Комин ударом наотмашь отбросил ее в сторону, и она, чтобы не упасть, уцепилась за деревянную подпорку балдахина. – Отродье Кармайкла обойдется без удобств. Эта кровать предназначалась Сьюзан, и я не желаю, чтобы он спал в ней. Убери его отсюда, и чтобы я не видел его и не слышал. Иначе я сброшу его с лестницы. – Он помолчал, потирая небритый подбородок. – Увечный раб не очень-то расторопен, но меня повеселит смотреть на то, как он будет ходить, спотыкаясь, вроде тебя.
Меган не обратила внимания на колкость.
– Но где же он будет спать?
– В корзине на кухне… как собака. А когда подрастет, то станет драться с собаками за подачки с моего стола.
– Но… он может умереть от голода.
– Не умрет. Я-то ведь выжил на объедках, которые давал мне твой родитель.
У Меган от негодования пропал страх. Выпрямившись, она сказала:
– Отец взял тебя в дом, кормил и поил и относился как к собственному сыну, даже лучше. И как же ты отплатил ему?
– Мне надо было выжить. Эаммон – трус. Он отказался помочь мне покарать Маккейев за то, что они лишили меня родового гнезда, отказался помочь мне, да и самому себе тоже, разбогатеть.
О, папа, вскрикнула про себя Меган. Не будь она так занята своей ногой, возможно, спасла бы отца от отравления опиумом.
– Все, что я получил от него, так это жалкую башню, которую превратил в замок, где не стыдно жить и королю.
– И заплатил за него кровью тех, чьи корабли потопили твои люди.
– Они для меня – ничто. Око за око – вот мой девиз. Я восстановил то, что Маккейи и твой папенька украли у меня. Отсюда я правлю своим королевством.
– Королевством? Да у тебя всего пятьдесят наемников. – И два десятка слуг, чьи раболепные манеры, когда они вышли поздороваться с хозяином, говорят сами за себя, мысленно добавила Меган.
От следующих наглых слов Комина она чуть не задохнулась.
– У меня достаточно денег, чтобы купить целую армию и отвоевать то, что принадлежит мне… и то, что не принадлежит. Сначала всю Северную Шотландию, затем… – Он довольно улыбнулся. Глаза его алчно блестели. – Я смогу бросить вызов самому королю. Но начну с Сатерлендов. Прежде всего накажу Бриту за то, что скрывала от меня Сьюзан. Потом разделаюсь с Маккейями. После этого – Кертхилл. Эаммон к тому времени уже умрет…
– Нет, он не умрет.
– Два года его травили опиумом, который я сам покупал. Судя по словам Дугласа, Эаммон не сможет без него жить. – Комин улыбался во весь рот. – Это жуткая смерть.
О, папа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87