Они стащили с него верхнюю одежду и рубаху и принялись за панталоны, чтобы раздеть донага, под стать поджидавшей его новобрачной.
Его взгляд тут же устремился на нее, ярко-голубые глаза потемнели от прилива желания, такого сильного, что Меган почувствовала это даже на расстоянии. Приятное тепло разлилось у нее по телу, а его жаркий взгляд ласкал ее, словно он дотрагивался до нее. У Меган внутри, как огонь в очаге, разгорелась страсть. Вот он, этот миг, которого она так жаждала. Откинув назад волосы, она смотрела на него, преисполняясь торжеством при виде того, как глаза Росса расширились от восторга, скользнув по ее заострившимся соскам и опускаясь все ниже и ниже. Сердце Меган воспарило высоко-высоко – и вдруг упало: он смотрел на ее бедро. О Боже. Обеими руками она закрыла бок, чтобы он не увидел безобразные шрамы. Но было поздно.
– Что это? – спросил Росс. Нахмурившись, он оттолкнул пьяных гуляк и приблизился к Меган. Она и представить себе не могла, что это будет так ужасно. Не замечая затаивших дыхание женщин, она стала пятиться назад, пока не уперлась в кровать – дальше идти было некуда. – У вас это после… прошлой ночи? – Беспокойство, прозвучавшее в его голосе, дало ей силы ответить.
– Нет. Это… случилось давно и…
Я так старалась преодолеть это. Пожалуйста, не отвергай меня, кричала ее душа.
– Так вы от этого хромаете? – Лицо его утратило мягкость. – Будьте вы прокляты! А я-то чувствовал себя виноватым, так как думал, что это из-за меня! Значит, вы снова солгали. – Его глаза, только что горевшие желанием, стали холодными и презрительными. – Я мог бы отказаться от вас.
Тут сквозь толпу протиснулся лорд Найджел. Его багровые щеки пьяницы надулись, как кузнечные мехи. Уставившись на Меган, он произнес:
– Она хромает совсем чуть-чуть, и это не помешает ублажить тебя в постели. Она родит тебе кучу сыновей.
У Меган внутри все трепетало. Она услыхала материнский стон и подавляемые рыдания Крисси. Черт возьми! Она ведь человек, а не племенная кобыла или порченый товар. От гнева она перестала дрожать и, расправив плечи, прямо взглянула Россу в глаза.
– Если вы собираетесь отвергнуть меня – пожалуйста, поторопитесь, а то я продрогла, стоя здесь голая, выставив свои отвратительные изъяны на обозрение ваших вассалов.
У него дернулась щека, и он заскрежетал зубами. Лицо было таким суровым, что она снова задрожала.
– Оставьте нас, – громовым голосом приказал Росс и махнул рукой в сторону глазеющей толпы.
– Ты хочешь отказаться от нее? – забеспокоился лорд Найджел.
За его спиной Меган заметила Комина. Среди множества сочувственных лиц его лицо выделялось насмешливой улыбкой, а глаза светились от удовольствия. Еще бы! Сейчас Росс отвергнет ее, как когда-то он сам. Меган ненавидела его всей душой. Теперь она еще больше убедилась в том, что он главный виновник совершаемых таинственных дел.
– Я подожду с решением до утра.
– Нет! – Меган топнула босой ногой. – Я не лошадь, чтобы меня объезжали перед покупкой.
– Ну, что касается вашей резвости, то уверен, что вы мне подойдете, – медленно процедил Росс, оглядывая ее с головы до ног, отчего у нее мурашки пробежали по телу. – Но поскольку вы склонны ко лжи, то, возможно, я – не первый ваш всадник.
– О! – Разгневанный вскрик Меган потонул в изумленных вздохах и возгласах окружающих.
Но тут леди Мэри, как свирепая медведица, бросилась на защиту своего дитяти:
– Эй, думайте, что говорите! Моя девочка чиста, как новорожденный младенец.
– Как будто здесь можно хоть кому-нибудь верить, – сердито огрызнулся Росс. – И в чистилище не найти большего сборища лжецов.
Лорд Найджел опередил ответ леди Мэри, взмахнув рукой в кольцах.
– Все это весьма необычно, – задумчиво произнес он. – Но король очень хочет этого брака, и Росс согласился не обращать внимания на хромоту Меган, если она окажется девственницей. Да будет так. Утром, если простыни окажутся чистыми, Росс волен отказаться от жены. Церковь согласна?
Отец Саймон прищурил близко поставленные глаза. Меган поняла, что он взвешивает в уме, кому выгоднее проявить верность. Он ведь прибыл с лордом Найджелом и ничем не обязан Сатерлендам или ей самой.
– Это действительно редкий случай, но лорд Росс ведь все равно вправе отказаться от нее из-за хромоты. Я не вижу вреда в том, чтобы подождать до утра.
Напряжение немного спало. Сатерленда переминались с ноги на ногу, шурша одеждой, и тихо переговаривались, строя предположения насчет завтрашнего утра. У людей Росса, как и у их повелителя, были жесткие и суровые лица.
– Я в этом участвовать не буду, – заявила уязвленная Меган.
Росс пожал плечами и, даже не взглянув на нее, сказал:
– Как будто у вас есть выбор. – Обращаясь к зевакам, он рявкнул: – Все убирайтесь вон!
– Ложись в постель, дорогая, – сказала Меган мать, когда люди поспешно вышли. – Будь прокляты все мужчины с их грубостью, высокомерием и бессердечием, – добавила она.
Оцепеневшая, дрожа от холода, безысходности и тоски, Меган покорно улеглась под одеяла на широкой кровати за занавесями, где ее родители когда-то скрепили свои брачные узы. Эту злосчастную кровать следовало сжечь, подумала Меган, когда мать поцеловала ее и задернула занавеси. Меган осталась одна в темноте, отгороженная от всего мира. Ей казалось, что так, должно быть, выглядит чистилище – черная бездонная яма, где осужденные ждут приговора.
Едва дыша и прижимая янтарный амулет к прерывисто бьющемуся сердцу, Меган села в постели, пытаясь уловить хоть какое-то движение своего мучителя. Но в комнате было тихо, только из очага доносилось потрескивание и шипение поленьев.
Вдруг занавеси раскрылись, и Меган от неожиданности вздрогнула. Она подавила страх, хотя ей хотелось съежиться при виде жесткого лица, наклонившегося к ней. Его взор был столь суров, что у нее пересохло во рту, а сердце запрыгало где-то в горле.
– О чем еще вы солгали? – зло спросил он, сжав в кулаке край бархатной занавеси. – О так называемой торговле вашего батюшки? Или о смерти Лайона?
– Нет, – запинаясь, ответила она, испуганная и самими вопросами, и той неистовостью, с которой они были заданы. – Я не считаю, что отец замешан в этом деле, а что касается смерти Лайона, то я думаю, что это был несчастный…
– Удивительно, как у вас до сих пор не отвалился язык. – Отпустив портьеру, он отвернулся и стал мерить комнату напряженными шагами, сжав от ярости кулаки.
– Сначала я думала, что вы знаете про мою ногу, – попыталась объяснить Меган. – В то время, когда я поняла, что вам это неизвестно, я уже очень хотела стать вашей женой и думала, что я… тоже вам нравлюсь. Я думала…
– Меня не интересует ваша хромота. – Нахмуренный лоб слегка разгладился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Его взгляд тут же устремился на нее, ярко-голубые глаза потемнели от прилива желания, такого сильного, что Меган почувствовала это даже на расстоянии. Приятное тепло разлилось у нее по телу, а его жаркий взгляд ласкал ее, словно он дотрагивался до нее. У Меган внутри, как огонь в очаге, разгорелась страсть. Вот он, этот миг, которого она так жаждала. Откинув назад волосы, она смотрела на него, преисполняясь торжеством при виде того, как глаза Росса расширились от восторга, скользнув по ее заострившимся соскам и опускаясь все ниже и ниже. Сердце Меган воспарило высоко-высоко – и вдруг упало: он смотрел на ее бедро. О Боже. Обеими руками она закрыла бок, чтобы он не увидел безобразные шрамы. Но было поздно.
– Что это? – спросил Росс. Нахмурившись, он оттолкнул пьяных гуляк и приблизился к Меган. Она и представить себе не могла, что это будет так ужасно. Не замечая затаивших дыхание женщин, она стала пятиться назад, пока не уперлась в кровать – дальше идти было некуда. – У вас это после… прошлой ночи? – Беспокойство, прозвучавшее в его голосе, дало ей силы ответить.
– Нет. Это… случилось давно и…
Я так старалась преодолеть это. Пожалуйста, не отвергай меня, кричала ее душа.
– Так вы от этого хромаете? – Лицо его утратило мягкость. – Будьте вы прокляты! А я-то чувствовал себя виноватым, так как думал, что это из-за меня! Значит, вы снова солгали. – Его глаза, только что горевшие желанием, стали холодными и презрительными. – Я мог бы отказаться от вас.
Тут сквозь толпу протиснулся лорд Найджел. Его багровые щеки пьяницы надулись, как кузнечные мехи. Уставившись на Меган, он произнес:
– Она хромает совсем чуть-чуть, и это не помешает ублажить тебя в постели. Она родит тебе кучу сыновей.
У Меган внутри все трепетало. Она услыхала материнский стон и подавляемые рыдания Крисси. Черт возьми! Она ведь человек, а не племенная кобыла или порченый товар. От гнева она перестала дрожать и, расправив плечи, прямо взглянула Россу в глаза.
– Если вы собираетесь отвергнуть меня – пожалуйста, поторопитесь, а то я продрогла, стоя здесь голая, выставив свои отвратительные изъяны на обозрение ваших вассалов.
У него дернулась щека, и он заскрежетал зубами. Лицо было таким суровым, что она снова задрожала.
– Оставьте нас, – громовым голосом приказал Росс и махнул рукой в сторону глазеющей толпы.
– Ты хочешь отказаться от нее? – забеспокоился лорд Найджел.
За его спиной Меган заметила Комина. Среди множества сочувственных лиц его лицо выделялось насмешливой улыбкой, а глаза светились от удовольствия. Еще бы! Сейчас Росс отвергнет ее, как когда-то он сам. Меган ненавидела его всей душой. Теперь она еще больше убедилась в том, что он главный виновник совершаемых таинственных дел.
– Я подожду с решением до утра.
– Нет! – Меган топнула босой ногой. – Я не лошадь, чтобы меня объезжали перед покупкой.
– Ну, что касается вашей резвости, то уверен, что вы мне подойдете, – медленно процедил Росс, оглядывая ее с головы до ног, отчего у нее мурашки пробежали по телу. – Но поскольку вы склонны ко лжи, то, возможно, я – не первый ваш всадник.
– О! – Разгневанный вскрик Меган потонул в изумленных вздохах и возгласах окружающих.
Но тут леди Мэри, как свирепая медведица, бросилась на защиту своего дитяти:
– Эй, думайте, что говорите! Моя девочка чиста, как новорожденный младенец.
– Как будто здесь можно хоть кому-нибудь верить, – сердито огрызнулся Росс. – И в чистилище не найти большего сборища лжецов.
Лорд Найджел опередил ответ леди Мэри, взмахнув рукой в кольцах.
– Все это весьма необычно, – задумчиво произнес он. – Но король очень хочет этого брака, и Росс согласился не обращать внимания на хромоту Меган, если она окажется девственницей. Да будет так. Утром, если простыни окажутся чистыми, Росс волен отказаться от жены. Церковь согласна?
Отец Саймон прищурил близко поставленные глаза. Меган поняла, что он взвешивает в уме, кому выгоднее проявить верность. Он ведь прибыл с лордом Найджелом и ничем не обязан Сатерлендам или ей самой.
– Это действительно редкий случай, но лорд Росс ведь все равно вправе отказаться от нее из-за хромоты. Я не вижу вреда в том, чтобы подождать до утра.
Напряжение немного спало. Сатерленда переминались с ноги на ногу, шурша одеждой, и тихо переговаривались, строя предположения насчет завтрашнего утра. У людей Росса, как и у их повелителя, были жесткие и суровые лица.
– Я в этом участвовать не буду, – заявила уязвленная Меган.
Росс пожал плечами и, даже не взглянув на нее, сказал:
– Как будто у вас есть выбор. – Обращаясь к зевакам, он рявкнул: – Все убирайтесь вон!
– Ложись в постель, дорогая, – сказала Меган мать, когда люди поспешно вышли. – Будь прокляты все мужчины с их грубостью, высокомерием и бессердечием, – добавила она.
Оцепеневшая, дрожа от холода, безысходности и тоски, Меган покорно улеглась под одеяла на широкой кровати за занавесями, где ее родители когда-то скрепили свои брачные узы. Эту злосчастную кровать следовало сжечь, подумала Меган, когда мать поцеловала ее и задернула занавеси. Меган осталась одна в темноте, отгороженная от всего мира. Ей казалось, что так, должно быть, выглядит чистилище – черная бездонная яма, где осужденные ждут приговора.
Едва дыша и прижимая янтарный амулет к прерывисто бьющемуся сердцу, Меган села в постели, пытаясь уловить хоть какое-то движение своего мучителя. Но в комнате было тихо, только из очага доносилось потрескивание и шипение поленьев.
Вдруг занавеси раскрылись, и Меган от неожиданности вздрогнула. Она подавила страх, хотя ей хотелось съежиться при виде жесткого лица, наклонившегося к ней. Его взор был столь суров, что у нее пересохло во рту, а сердце запрыгало где-то в горле.
– О чем еще вы солгали? – зло спросил он, сжав в кулаке край бархатной занавеси. – О так называемой торговле вашего батюшки? Или о смерти Лайона?
– Нет, – запинаясь, ответила она, испуганная и самими вопросами, и той неистовостью, с которой они были заданы. – Я не считаю, что отец замешан в этом деле, а что касается смерти Лайона, то я думаю, что это был несчастный…
– Удивительно, как у вас до сих пор не отвалился язык. – Отпустив портьеру, он отвернулся и стал мерить комнату напряженными шагами, сжав от ярости кулаки.
– Сначала я думала, что вы знаете про мою ногу, – попыталась объяснить Меган. – В то время, когда я поняла, что вам это неизвестно, я уже очень хотела стать вашей женой и думала, что я… тоже вам нравлюсь. Я думала…
– Меня не интересует ваша хромота. – Нахмуренный лоб слегка разгладился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87