ОН дал мне шанс исправить ошибку.
-Как он добр! - прошептала Ньяки, нежно проведя рукой по спинному гребню
Тьясы.
-Да, ОН добр, хорошие мои. Идите сюда.
Подруги приблизились, и Тьяса с тихим смехом коснулся их шей. Нежное
поглаживание привело к тому, что Икьян тихо зашипела. Но Тьяса покачал
головой.
-Нет, хорошая, сначала вторая. Нам нельзя сейчас заводить детей.
Икьян вздохнула, и молча смотрела, как Ньяки и Тьяса получали
удовольствие. Потом он отпустил вторую, и потянулся к первой. Икьян,
конечно, не смогла насладится так, как могла бы, возьми он её по правилам. Но
всё равно, Тьяса был отличным зоргом, и Икьян понимала его. Действительно,
сейчас не время для детей, а ведь Тьяса тоже получал куда меньшее
удовольствие, меняя очерёдность подруг...

На утро зоргии ушли в поля, искать камни для Господина. А Тьяса, оставшись
дома, принялся вырезать из дерева идола. Он хотел принести в жертву богам
маленького цыву, и тем самым закрепить их благоволение.
На дворе завывал холодный ветер, и Тьяса с тоской понял, что лето
кончилось. Отныне многие, многие тысячи дней будет выть страшный Северный
Ветер, и Тьяса никогда больше не увидит солнце - ведь ни один зорг не
переживёт вторую Зиму.
Он подошёл к двери хлева, и долго смотрел на розовое небо, пока первые
свинцовые тучи не скрыли солнце от его узких зелёных глаз. Руки Тьясы
дрожали, когда он закрыл деревянную дверь, отгородившись от будущего, и
найдя утешение в настоящем. То была судьба. И не Тьясе решать, когда
посылать Ветер...
Зорг тщательно очистил кусок дерева от коры, и вытащил из тайника своё
главное сокровище - старый, заржавленный обломок ножа. Господин сам
разрешил Тьясе взять кусочек, когда попал в него этим ножом. Тьясе повезло -
он был тогда в периоде, и чешуя была твёрдой. Нож сломался. А Господин
долго хохотал, когда перепуганный зорг лежал у него в ногах, и молил не
убивать из-за поломанного ножа...
Тьяса не спеша принялся за дело. Он аккуратно наметил контуры будущей
фигурки, и быстрым движением очертил линию спины. Высунув от усердия
язык, Тьяса очистил заготовку от заусениц, и потёр её о твёрдую чешую на
конце хвоста, придав гладкость. Хорошо! Отличная спина!
Теперь надо было сделать голову. Зорг долго примеривался, пока наконец
не взмахнул ножом, разрезав деревяшку по сложному профилю. После очистки
он невольно вздохнул - боги были за него сегодня. Иначе как обьяснить, что
идол получался таким красивым?
Два часа спустя, он поставил фигурку на полено, служившее столом его
тройке, и вздохнул. На него смотрел Крылатый. Самый настоящий. Тьяса
недоверчиво осмотрел свои руки. Неужели это создал он?! Нет, наверно сам
Крылатый помог ему, и решил пожить немного в идоле... Конечно! Ведь
сегодня пришёл Ветер!
Подумав об этом, Тьяса перепугался. Он бросился в конец хлева, и вытащил
из ямы цыву. Вервь извивался, и тогда Тьяса откусил половинку, а остаток
положил у ног идола. Проглотив мясо, зорг упал на колени, и протянул руки к
богу.
-О, Крылатый, прими мой дар! И дай нам свою защиту!
Идол не сдвинулся с места, и Тьяса застонал в отчаянии. Он опоздал!
Крылатому надоело сидеть в деревяшке, и он улетел! Боги теперь могут
подумать, что он специально не накормил их, и отомстить!
От ужаса Тьяса задрожал, как лист. Он спрятался в углу хлева, и до вечера
сидел там, закрыв глаза, и стараясь не думать. Все знают, что боги никогда не
увидят того, кто не думает.
Наконец, уже к вечеру, Тьяса открыл глаза. И вскочил - цывы не было!
Крылатый вернулся, и забрал дар! О, боги, как вы милосердны! Он принялся
прыгать по хлеву, и радостно подвывать. Так его и застали подруги.
-Тьяса? Вто случилось? - в тревоге спросила Ньяки.
-Крылатые приняли мой дар! - в восторге вскричал зорг, и рассказал.
Ликование передалось всем, и до утра они веселились, приведя Тьясу в полное
изнеможение. Как принято, идола закопали в яме с цывами - если Крылатый
вернётся, то он никогда не останется голоден!

ГЛАВА 2

-Зорги, на выход!
Голос Господина заставил Тьясу вскочить. Он задрожал, ибо понял, что
случилось. Прилетели Крылатые! И наступило время им покинуть хлев
Господина... О, Крылатые...
-Быстрей, быстрей! - шёпотом торопил он подруг, пока те собирали свои
нехитрые вещи в мешочек из шкурки дмьорго. Наконец, тройка Тьясы была
готова, и он вышел во двор.
Ветер набросился на зоргов, заставив их закрыть прозрачные внутренние
веки, и сжать ноздри. По небу бежали свинцово-серые тучи, стоял полумрак. И
Тьяса внезапно подумал, что так теперь - до смерти. Всю его оставшуюся жизнь
он будет дрожать от холода, смотреть сквозь вторые веки, и никогда более не
увидит солнца... Он никогда больше не увидит этот дом. И никогда, никогда
более не почувствует восторг при виде бога!
-Давайте, давайте! По машинам! - Господа нервничали. Видимо, Крылатые
были уже близко. Пока Тьяса и десятки его соплеменников залезали в
божественные летающие дома Господ, зорг с тоской смотрел на свой дом. Он
прощался. Отныне его ждут мрачные, холодные пещеры, дымящие костры,
плохая пища и холод. Вечный холод. Тепло ушло вместе с солнцем, и он знал,
что будет мечтать об одном-единственном луче прекрасного пурпурного
света... и знал, что не дождётся.
-Все поместились? Ну-ка... Да, вроде все. Идальго, они все здесь.
-Молодец, Хуан. Рекордное время. Выгрузи их вот здесь... потом лети сюда, и
захвати немного кувстры.
-Зачем?
-Если спросят, куда летал, скажешь правду...
Господа засмеялись, и пропали из поля зрения Тьясы. Он вздохнул. Весной,
тысячи дней назад, он видел Крылатых, и навсегда запомнил то восхищение,
которое они вызвали у него. Господин не успел спрятать зоргов, и приказал им
сидеть неподвижно. О, он мог бы не приказывать. Тьяса потерял способность
двигатся, узрев бога...
-Полетели!
И вновь, как однажды давным-давно, Тьяса задрожал от восторга,
почувствовав, как возносится вверх. Он тихо зашипел, и остальные зорги
последовали его примеру. Они никак не могли понять, почему их так тянет в
небо - ведь крыльев у них не было...

Летели долго, и свист ветра начал медленно одолевать Тьясу, клоня ко сну.
Многие первые подруги уже спали, и даже некоторые вторые. Ньяка прижалась
к своему центрию, и явно собиралась присоединится к давно уснувшей Икьян,
когда внезапно тишину грузового отсека нарушил голос Господина.
-Жщерицы, просыпайтесь. Прилетели.
Тьяса вздрогнул, вскочив на ноги. Он достигал почти метра в высоту, то есть
был на редкость крупным зоргом. Зеленовато-серо-оранжево-чёрный окрас
чешуи делал Тьясу заметным на фоне серо-зелёных и серо-синих
соплеменников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25