»
- Я больше не выдержу! Ни одной секунды!
Быстро и легко бежит она босиком с площадки к стене.
Держись, Ева Лотта! Не заглядывай вниз, в пропасть, беги, беги к этой веревке, нагнись, присядь, хотя ноги у тебя дрожат, отцепи веревку, подвинь ее, встань, повернись на этой узенькой стене и беги обратно на сторожевую площадку!
Готово! Она начинает безудержно плакать.
Но Калле уже опускает веревку. Камень болтается перед Андерсом. Осторожно, осторожно протягивает он к нему руки. Куст клонится все ниже и ниже. Ева Лотта закрывает лицо руками. Но ей ведь надо вести наблюдение, она должна заставить себя смотреть… Но вот… вот… вот куст отрывается от склона холма, корни его не в силах больше держаться за расселину в скале. Ева Лотта видит, как что-то зеленое, медленно кружась, падает вниз и исчезает. Но в самую последнюю секунду Андерс хватает веревку.
- Он поймал ее! - кричит Ева Лотта. - Он поймал ее!
Они столпились вокруг Андерса. Как они любят его, как радуются, что он не свалился вместе с кустом в пропасть! Калле незаметным, легким Движением дотрагивается до руки Андерса. Он такой славный, Андерс, здорово, что он жив!
- Куст провалился в тартарары! - как бы подводит итог Ева Лотта, и все восхищенно смеются.
И в самом деле ужасно смешно, что куст провалился в тартарары.
- А что бы ты делал, сидя на этом кусте внизу? - спрашивает Сикстен. - Искал бы птичьи яйца?
- Да, тебе, верно, пригодилось бы несколько птичьих яиц на пиру в замке твоих предков, - отвечает Андерс.
- Но ты сам чуть не превратился в такое битое яйцо, - говорит Калле.
И все хохочут над его словами, ха-ха-ха, еще немножко - и Андерс стал бы битым яйцом!
Сикстен опускается на колени и хохочет громче всех остальных. Но внезапно он чувствует, как болят его раненые коленки и как ему холодно в мокрой насквозь одежде.
- Пошли, Бенка, Юнте! Побежали!
Сикстен рысью мчится к воротам, а его верные рыцари следуют за ним. В воротах он оборачивается, весело машет Андерсу, Калле и Еве Лотте. Он кричит:
- Привет вам, воображалы из ордена Белой Розы! Завтра мы сотрем вас с лица земли!
Но предводитель Алых ошибается. Пройдет немало времени, прежде чем Алые и Белые Розы снова сойдутся в битве.
3
Три Белые Розы, веселые и довольные, отправились домой. Ночь не прошла даром, а происшествие с Андерсом не вывело их из равновесия. Они обладали завидной способностью юности воспринимать жизнь такой, какой она складывалась в данную минуту. Пока Андерс сидел верхом на кусте, они были вне себя от страха, но что пользы бояться после того, как все кончилось благополучно? Да и Андерс ни на йоту не был испуган. Он вовсе не желал видеть кошмарные сны об этом мелком нервном потрясении. Он собирался пойти домой и спокойно выспаться, а потом с надеждой отправиться навстречу дню, полному новых опасностей.
Но никто не знал, что никому из Белых Роз не суждено было спать в эту ночь.
Они гуськом шли по узкой тропинке обратно в город. Они не чувствовали большой усталости, но вот Калле широко зевнул и сказал, что в некоторых кругах принято спать по ночам и что не мешало бы им самим проверить, хорошо это или плохо.
- Расмусу это наверняка бы понравилось, - ласково заметила Ева Лотта и остановилась возле дома Эклунда. - Какой же он, наверно, хорошенький, когда спит!
- Ну, ну, не надо, Ева Лотта! - взмолился Андерс. - Не начинай все сначала.
Да, разумеется, в это время и Расмус и его папа преспокойно спали в своем уединенном жилище. На верхнем этаже было открыто окно, и ветерок шевелил белую занавеску, которая словно приветствовала трех ночных путников, идущих мимо по дорожке. И приветствовала так тихо, так спокойно, что Андерс невольно понизил голос, чтобы не разбудить того, кто спал за этой чуть колыхавшейся занавеской.
Но кто-то был менее вежлив и не очень беспокоился, что кругом все спят; кто-то ехал в автомобиле, приближающееся фырканье которого нарушало тишину. Уже можно было слышать, как этот кто-то переключает скорости на подъеме, как тормозит с раздражающим скрежетом, - и потом снова наступила тишина.
- Интересно, кто так поздно ездит на машине, - сказал Калле.
- Какое тебе дело! - отрезал Андерс. - Пошли, чего мы тут ждем?
Но в глубине души Калле уже пробудился суперсыщик.
Было время, когда Калле, строго говоря, был вовсе не Калле, а господин Блумквист, знаменитый сыщик, проницательный, непобедимый, охраняющий безопасность общества и разделяющий своих ближних, главным образом, на две группы: «уже арестованных» и «еще не арестованных».
Но с годами он стал разумней и теперь лишь в отдельных случаях ощущал себя суперсыщиком.
Сейчас был именно такой случай. Именно такой случай.
Интересно, куда направится тот, кто приехал в автомобиле? На холме только один-единственный дом - Эклунда. Он расположен как передовой сторожевой пост, далеко от остальных городских домов. Но не похоже, чтобы профессор, живущий в этом доме, ожидал гостей, - дом спит. Может, в автомобиле сидят влюбленные, которые приехали сюда помечтать? Тогда это влюбленные, которые совершенно не знают здешних мест. Настоящие романтические места находятся в прямо противоположной стороне города. И нужно совсем помешаться от любви, чтобы выбрать эту петляющую по холмам дорогу для ночных мечтаний.
Так кто же раскатывает в этом автомобиле? Ни один настоящий суперсыщик не оставит такое дело нерасследованным. Этого допустить нельзя.
- Эй, послушайте, давайте подождем, посмотрим, кто это приехал, - сказал Калле.
- Зачем, - возразила ему Ева Лотта. - Ты думаешь, что это лунатики и они замышляют убийство?
Не успела она договорить, как возле самого дома, не более чем в двадцати пяти метрах от них, вынырнули двое мужчин. Слышно было, как слабо заскрипела на чугунных петлях калитка, когда эти двое тихонько отворили ее и вошли в сад. Да, они запросто вошли туда!
- А ну быстрей в канаву! - возбужденно прошептал Калле.
Секунда - и они уже лежали там, прижав носы к краю канавы, и могли видеть все, что творится в саду профессора.
- Чепуха, может, их просто пригласили в гости к профессору, - прошептал Андерс.
- Как бы не так! - сказал Калле.
Для гостей профессора эти люди вели себя довольно странно.
Если ты дорогой гость, то вряд ли станешь красться тайком, словно боишься, что тебя схватят. И не обходишь вокруг дома, проверяя, открыты ли двери и окна. Дорогой гость, обнаружив, что дом заперт, не приставляет лестницу к открытому окну на втором этаже и не взбирается туда.
Но именно так поступили ночные посетители.
- Ой, умираю! - задохнулась от ужаса Ева Лотта. - Смотрите, они в самом деле лезут наверх!
И если верить глазам, гости в самом деле поднялись по лестнице.
Дети лежали в канаве и испуганно смотрели на открытое окно с его тихо колыхавшейся занавеской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
- Я больше не выдержу! Ни одной секунды!
Быстро и легко бежит она босиком с площадки к стене.
Держись, Ева Лотта! Не заглядывай вниз, в пропасть, беги, беги к этой веревке, нагнись, присядь, хотя ноги у тебя дрожат, отцепи веревку, подвинь ее, встань, повернись на этой узенькой стене и беги обратно на сторожевую площадку!
Готово! Она начинает безудержно плакать.
Но Калле уже опускает веревку. Камень болтается перед Андерсом. Осторожно, осторожно протягивает он к нему руки. Куст клонится все ниже и ниже. Ева Лотта закрывает лицо руками. Но ей ведь надо вести наблюдение, она должна заставить себя смотреть… Но вот… вот… вот куст отрывается от склона холма, корни его не в силах больше держаться за расселину в скале. Ева Лотта видит, как что-то зеленое, медленно кружась, падает вниз и исчезает. Но в самую последнюю секунду Андерс хватает веревку.
- Он поймал ее! - кричит Ева Лотта. - Он поймал ее!
Они столпились вокруг Андерса. Как они любят его, как радуются, что он не свалился вместе с кустом в пропасть! Калле незаметным, легким Движением дотрагивается до руки Андерса. Он такой славный, Андерс, здорово, что он жив!
- Куст провалился в тартарары! - как бы подводит итог Ева Лотта, и все восхищенно смеются.
И в самом деле ужасно смешно, что куст провалился в тартарары.
- А что бы ты делал, сидя на этом кусте внизу? - спрашивает Сикстен. - Искал бы птичьи яйца?
- Да, тебе, верно, пригодилось бы несколько птичьих яиц на пиру в замке твоих предков, - отвечает Андерс.
- Но ты сам чуть не превратился в такое битое яйцо, - говорит Калле.
И все хохочут над его словами, ха-ха-ха, еще немножко - и Андерс стал бы битым яйцом!
Сикстен опускается на колени и хохочет громче всех остальных. Но внезапно он чувствует, как болят его раненые коленки и как ему холодно в мокрой насквозь одежде.
- Пошли, Бенка, Юнте! Побежали!
Сикстен рысью мчится к воротам, а его верные рыцари следуют за ним. В воротах он оборачивается, весело машет Андерсу, Калле и Еве Лотте. Он кричит:
- Привет вам, воображалы из ордена Белой Розы! Завтра мы сотрем вас с лица земли!
Но предводитель Алых ошибается. Пройдет немало времени, прежде чем Алые и Белые Розы снова сойдутся в битве.
3
Три Белые Розы, веселые и довольные, отправились домой. Ночь не прошла даром, а происшествие с Андерсом не вывело их из равновесия. Они обладали завидной способностью юности воспринимать жизнь такой, какой она складывалась в данную минуту. Пока Андерс сидел верхом на кусте, они были вне себя от страха, но что пользы бояться после того, как все кончилось благополучно? Да и Андерс ни на йоту не был испуган. Он вовсе не желал видеть кошмарные сны об этом мелком нервном потрясении. Он собирался пойти домой и спокойно выспаться, а потом с надеждой отправиться навстречу дню, полному новых опасностей.
Но никто не знал, что никому из Белых Роз не суждено было спать в эту ночь.
Они гуськом шли по узкой тропинке обратно в город. Они не чувствовали большой усталости, но вот Калле широко зевнул и сказал, что в некоторых кругах принято спать по ночам и что не мешало бы им самим проверить, хорошо это или плохо.
- Расмусу это наверняка бы понравилось, - ласково заметила Ева Лотта и остановилась возле дома Эклунда. - Какой же он, наверно, хорошенький, когда спит!
- Ну, ну, не надо, Ева Лотта! - взмолился Андерс. - Не начинай все сначала.
Да, разумеется, в это время и Расмус и его папа преспокойно спали в своем уединенном жилище. На верхнем этаже было открыто окно, и ветерок шевелил белую занавеску, которая словно приветствовала трех ночных путников, идущих мимо по дорожке. И приветствовала так тихо, так спокойно, что Андерс невольно понизил голос, чтобы не разбудить того, кто спал за этой чуть колыхавшейся занавеской.
Но кто-то был менее вежлив и не очень беспокоился, что кругом все спят; кто-то ехал в автомобиле, приближающееся фырканье которого нарушало тишину. Уже можно было слышать, как этот кто-то переключает скорости на подъеме, как тормозит с раздражающим скрежетом, - и потом снова наступила тишина.
- Интересно, кто так поздно ездит на машине, - сказал Калле.
- Какое тебе дело! - отрезал Андерс. - Пошли, чего мы тут ждем?
Но в глубине души Калле уже пробудился суперсыщик.
Было время, когда Калле, строго говоря, был вовсе не Калле, а господин Блумквист, знаменитый сыщик, проницательный, непобедимый, охраняющий безопасность общества и разделяющий своих ближних, главным образом, на две группы: «уже арестованных» и «еще не арестованных».
Но с годами он стал разумней и теперь лишь в отдельных случаях ощущал себя суперсыщиком.
Сейчас был именно такой случай. Именно такой случай.
Интересно, куда направится тот, кто приехал в автомобиле? На холме только один-единственный дом - Эклунда. Он расположен как передовой сторожевой пост, далеко от остальных городских домов. Но не похоже, чтобы профессор, живущий в этом доме, ожидал гостей, - дом спит. Может, в автомобиле сидят влюбленные, которые приехали сюда помечтать? Тогда это влюбленные, которые совершенно не знают здешних мест. Настоящие романтические места находятся в прямо противоположной стороне города. И нужно совсем помешаться от любви, чтобы выбрать эту петляющую по холмам дорогу для ночных мечтаний.
Так кто же раскатывает в этом автомобиле? Ни один настоящий суперсыщик не оставит такое дело нерасследованным. Этого допустить нельзя.
- Эй, послушайте, давайте подождем, посмотрим, кто это приехал, - сказал Калле.
- Зачем, - возразила ему Ева Лотта. - Ты думаешь, что это лунатики и они замышляют убийство?
Не успела она договорить, как возле самого дома, не более чем в двадцати пяти метрах от них, вынырнули двое мужчин. Слышно было, как слабо заскрипела на чугунных петлях калитка, когда эти двое тихонько отворили ее и вошли в сад. Да, они запросто вошли туда!
- А ну быстрей в канаву! - возбужденно прошептал Калле.
Секунда - и они уже лежали там, прижав носы к краю канавы, и могли видеть все, что творится в саду профессора.
- Чепуха, может, их просто пригласили в гости к профессору, - прошептал Андерс.
- Как бы не так! - сказал Калле.
Для гостей профессора эти люди вели себя довольно странно.
Если ты дорогой гость, то вряд ли станешь красться тайком, словно боишься, что тебя схватят. И не обходишь вокруг дома, проверяя, открыты ли двери и окна. Дорогой гость, обнаружив, что дом заперт, не приставляет лестницу к открытому окну на втором этаже и не взбирается туда.
Но именно так поступили ночные посетители.
- Ой, умираю! - задохнулась от ужаса Ева Лотта. - Смотрите, они в самом деле лезут наверх!
И если верить глазам, гости в самом деле поднялись по лестнице.
Дети лежали в канаве и испуганно смотрели на открытое окно с его тихо колыхавшейся занавеской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34