На следующее утро Йоол стоял рядом с шестью своими товарищами, накануне признанными победителями. Белые буруны прибоя вздымались над выщербленными водой черными рифами. Ветераны складывали костер из топляка на берегу близ рощицы мощных толстокорых пальм. Молчаливый юноша со светлыми волосами торжественно выступил вперед, с трудом неся в руках чашу, заполненную полированными коралловыми дисками. Когда он поставил чашу на землю, диски клацнули, как зубы скелета. Йоол, прищурившись, смотрел на стоявшее в зените экваториальное солнце.
– Все вы продолжите битву, – произнес главный ветеран, однорукий воин с седыми волосами, заплетенными в толстую косу. Мастер Шар не мог больше сам сражаться с машинами и теперь готовил воинов на замену выбывшим из строя. Эти воины должны были причинить машинам больший урон, чем они сами нанесли старому ветерану.
Шар потерял руку во время последней своей битвы. Он посчитал себя слишком старым, чтобы и дальше участвовать в войне, и отказался от предложенной ему хирургами руки, решив, что пусть лучше ее отдадут молодому солдату, более боеспособному. Несмотря на свой физический недостаток, мастер сохранил живость и навыки. Он даже умудрялся одной рукой заплетать свою косу, отказываясь от посторонней помощи, хотя никто не мог понять, как старик ухитряется совершить еще и этот подвиг.
– В последний раз вы предстаете перед нами как ученики. – Шар ледяным взглядом окинул выстроившихся перед ним семерых молодых воинов. – Когда вы покинете Гиназ, чтобы сражаться на далеких планетах, вы явитесь туда как гордые наемники, носители нашего искусства и наследники нашей доблестной истории. Принимаете ли вы на себя столь тяжкую ответственность?
Дружным хором Норет и его товарищи выразили свое согласие. Мастер Шар начал вызывать их по одному. Норет был четвертым в шеренге. Когда мастер выкликнул его имя, он сделал два шага в направлении трибуны ветеранов.
– Йоол Норет, ты прошел самую своеобразную школу боя, – сказал мастер Шар. – Роль твоего отца в деле наемников Гиназа бесценна. Его тоже обучал этот механический воин Хирокс, а твоих товарищей учили настоящие ветераны. Ощущаешь ли ты это как недостаток?
Чувство вины продолжало кипеть в душе молодого Норета, когда он ответил:
– Нет, мастер Шар, я считаю это преимуществом. Машина научила меня, как убивать машины. Какой учитель может знать больше о наших заклятых врагах?
– Однако этот механический учитель убил Зона Норета, – хрипло произнесла седая женщина-ветеран.
Йоол прислушивался к собственной решимости больше, нежели к недовольным голосам.
– Чтобы возместить потерю моего отца, я должен уничтожить вдвое больше врагов, чем он.
Покрытый шрамами, похожий на гнома, ветеран со сломанными зубами подался вперед.
– Этого робота нашли на подбитом боевом корабле и перепрограммировали. Ты не боишься, что в его программе остались секретные инструкции сделать тебя уязвимым?
– Мой механический сенсей обучил четыре поколения наемников, лучших среди солдат Гиназа, и я поклялся превзойти их. Я научился убивать машины; выискивать уязвимые места у всех моделей боевых роботов и в корпусах кимеков. – Слова приходили сами, голос набирал устрашающую силу. – Я рос, стремясь как можно больше узнать о Джихаде Серены Батлер. Я читал описания битв на Синхронизированных Мирах, я видел наши триумфы и поражения. Мой дух снедает желание истребить Омниуса. В моей душе нет сомнения что я рожден для этого.
Мастер Шар улыбнулся:
– В наших душах тоже не осталось сомнений.
Он протянул руку в направлении чаши с коралловыми дисками.
– Если ты обладаешь душой воина, то настало время ей проявиться. Выбирай. И да увидим мы, кто из наших павших товарищей передал тебе свое искусство и свое стремление.
Йоол Норет посмотрел на множество дисков, на каждом из которых стояло имя гиназского наемника, павшего в течение многовековых войн. Некоторые диски были пусты, это означало новую душу. Молодой человек закрыл глаза и сунул руку в чашу, доверив свой выбор слепой судьбе. Где-то здесь лежит диск с именем его отца, но он, Йоол, недостоин его. Он бы не вынес такого жребия и надеялся, что рука его не наткнется на этот диск.
Набравшись мужества, молодой человек схватил диск, вытащил его из чаши и поднял вверх, к солнцу. Открыв глаза, он прочел незнакомое имя: Джав Барри.
Наконец-то он знал, кто возродился в нем. Можно было заглянуть в гиназские архивы и узнать историю жизни Джава Барри. Но сейчас для Йоола не имело значения, чем именно прославил свое имя этот бывший наемник. Храня в памяти образ отца, вооружившись навыками, полученными от механического учителя, и обладая душой павшего наемника, Йоол оставит в памяти потомков свой собственный след – или погибнет в дерзновенной попытке.
Снова заговорил мастер Шар:
– Все вы отправитесь уничтожать мыслящие машины. Это станет вашей священной, клятвенно подтвержденной обязанностью. Вам будут хорошо платить за принесенные вами жертвы. Завтра вы отправитесь на Салусу Секундус, где станете плечом к плечу с армией Джихада.
Он помолчал и добавил дрогнувшим голосом:
– Сделайте так, чтобы мы вами гордились.
Слова – это волшебство.
Зуфа Ценва. Размышления о Джихаде
Стоя на поросшем травой холме в пригороде столицы, Иблис Гинджо произносил очередную зажигательную речь. За его спиной высилась одна из множества гробниц Маниона Батлера, в которой лежали «истинные кусочки» одежды, которую носил ребенок в день своей мученической кончины.
Присутствовала здесь и кукольно-красивая супруга Иблиса Ками Боро, стоявшая рядом с ним, как необходимый предмет. Последняя представительница старой династии, Ками была одним из краеугольных камней новой власти, не говоря уже о том, что она родила Иблису троих детей. Она наслаждалась восхищением толпы, показываясь в качестве супруги Великого Патриарха.
Но центром события была сама речь. Как и ожидалось, в руках Патриарха толпа превратилась в мягкую замазку. Йорек Турр и его люди из джипола заблаговременно, тихо, но эффективно убрали группу собиравшихся протестовать против Джихада и смущать толпу. Остальные присутствующие просто не догадывались, что эти вообще тут были. Все шло прекрасно.
Иблис, пламенный оратор, сделал паузу, отступил на несколько шагов назад к ступеням гробницы и взошел на них. Несколько мгновений он стоял там, неподвижно озирая огромную толпу людей, стоявших на аккуратно подстриженной траве, толпу, простиравшуюся до самого горизонта. На небе Салусы висели низкие тяжелые тучи, но люди будто стремились разогнать их, неистово размахивая знаменами и подбрасывая яркие оранжевые цветы.
На одежде Иблиса были установлены невидимые устройства Усиления голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226