В этой женщине было что-то устрашающее, но Норет не дрогнул. Он только взглянул на нее бесстрастными, затененными глазами.
– Я всегда готов пожертвовать собой, но пока не приходилось. В каждой битве я оставался в живых, чтобы продолжать год за годом уничтожать противника. Если я погибну, то не смогу больше сражаться.
Зуфа неохотно согласилась и кивнула этому удивительно мрачному и отчужденному наемнику.
– Если бы было больше таких людей, как мы с вами, то у машин не осталось бы иного выбора, кроме как бежать, спасая свою… свое существование.
Планы и перспективы начинали роиться в голове Великого Патриарха, как только он пробуждался. Шестеренки замыслов вращали многочисленные колеса других схем, которые он задумывал исключительно на благо рода человеческого, не забывая при этом и себя. Каждое его начинание порождало ответвления, каждое решение имело последствия.
Иблису Гинджо было что скрывать, и эта постоянная секретность заставляла его балансировать на острие ножа. Сейчас, например, только он и Йорек Турр знали о существовании странного нового союзника – Гекаты. Но начальник джипола обладал сверхъестественной, почти пугающей способностью хранить тайны.
Умелые хитроумные действия полиции Джихада привели к тому, что были схвачены многие лидеры партий противников Джихада, наивно желавших остановить бесконечную войну. Враждебно настроенных политиков тайно убивали, если они начинали всерьез мешать исполнению его великих планов. Так случилось, например, с Муньозой Чен. Это были необходимые меры, не приносившие Иблису никакой радости. Чтобы обезопасить себя, Великий Патриарх всюду имел людей, которые следили за другими следящими, и только Турр всегда умудрялся ускользать от любой слежки.
Иблис почитал своим священным долгом принимать некоторые трудные решения, которые могли быть многим непонятны. Некоторые вещи приходилось делать тайно только ради более эффективного уничтожения мыслящих машин. Сам Великий Патриарх понимал свои благородные мотивы, но не мог ни с кем ими поделиться, особенно же с тщательно обработанной Жрицей Джихада. Ее святое неведение не было наигранным.
К несчастью, новоявленная независимость Серены угрожала исполнению множества хитроумных планов. Слишком многое было поставлено на карту, и Иблис не мог позволить Серене и дальше идти этой опасной дорожкой. Он должен, обязан найти способ вернуть Серену Батлер в прежнее состояние. Ответ на этот мучительный вопрос казался очевидным, и Великий Патриарх надеялся, что Серена сама оценит его выгоды и преимущества. Он знал, что когда речь заходит о личных делах, сердце Серены превращается в обледенелый камень, хотя она страстно занималась благотворительными акциями в пользу солдат Джихада и пострадавших беженцев. Ее можно было зацепить на крючок сострадания, но делать это надо очень и очень аккуратно, чтобы и она увидела логическую необходимость союза, который он был намерен ей предложить.
Скоро она прибудет в его личные апартаменты, и Иблис готовился со всем своим искусством убедить ее принять его предложение.
Стоя у окна своего пентхауса, Иблис рассматривал величественные правительственные здания, обрамлявшие огромную центральную площадь, на которой по случаю митингов собирались многотысячные толпы. Мысленно Иблис представлял себе еще более грандиозные толпы во всех столицах планет Лиги. Если правильно вести дело, то священная война будет постоянно набирать обороты.
Но сначала должны произойти определенные события. Они, конечно, придутся не по нраву его супруге Ками и будут, кроме того, большие проблемы с их тремя детьми, но ведь он женился на Ками Боро только потому, что ее оказавшееся мнимым политическое влияние должно было укрепить его власть. Только много позже пришло осознание, что в действительности ее влияние равнялось нулю. Кроме того, сама Ками теперь любила свой брак с Великим Патриархом, но отнюдь не его самого. И если возникнут слишком большие проблемы, то, надо думать, Турр позаботится и об их разрешении. Все на алтарь священной войны!
Серена важнее, она обладает куда более интересными возможностями и перспективами.
Иблис сел в глубокое кресло, чувствуя, как оно удобно облегает его тучное тело. Учитывая всю напряженность своей работы, Великий Патриарх обращал мало внимания на диету и сохранение физической формы. За последние десять лет, то есть с момента образования Совета Джихада, он набрал порядочный вес, и Ками уже не спала с ним месяцами. Но, хотя из политических соображений он был обязан соблюдать приличия, его харизма и высокое положение давали ему возможность при желании обладать любой женщиной.
За исключением Серены Батлер. С тех самых пор, когда она попала в плен к мыслящим машинам на Гьеди Первой, она избегала любви. Эта стальная решимость и преданность делу создавали вокруг нее ореол жертвенности, но одновременно накладывали на нее дополнительное бремя, лишая человеческих радостей. Самые фанатичные ее последователи видели в ней Мать Земли, Мадонну, Святую Деву.
Но любовь – это нечто большее, чем эзотерическое понятие. Чтобы действовать еще эффективнее, Жрица Джихада должна показать всем, что и она способна любить. Сострадающая Мария, а не стальная Жанна д'Арк. Этот вопрос надо решить сегодня же.
Из ящика стола он извлек пузырек с феромоном и слегка смочил себе шею и тыльные стороны кистей. Запах был кисловатым и не особенно приятным, но он незаметно действовал на инстинкты женщин. Иблис редко пользовался такими трюками, но сегодня нельзя было рисковать.
Он прекрасно понимал, что обычные способы соблазнения не подействуют на Серену. Надо прибегнуть к другим способам убеждения, оправдать это пользой для святого дела Джихада, если только она с этим согласится…
У двери прозвучал тихий сигнал и капрал джипола ввел в комнату Серену Батлер.
– Сэр, Жрица Джихада, – доложил капрал.
Иблис мгновенно спрятал в ящик флакон с феромоном.
– Великий Патриарх, – произнесла Серена с надменным полупоклоном, – это действительно важно? В последнее время у меня стало гораздо больше дел.
Сама виновата. Ничем не выдав своего раздражения, Иблис тепло улыбнулся, шагнул навстречу Серене и взял ее за руки.
– Сегодня вы особенно лучезарны.
На Серене был черный костюм с белым воротником и белыми манжетами. Иблис жестом показал гостье на кожаный подвесной диван, висевший над толстым ворсистым ковром иноземной работы.
– Я совершенно выбилась из сил, – призналась Серена с мимолетной улыбкой. – Вчера мне пришлось несколько часов говорить на митинге.
– Знаю, я видел запись. – С этими словами Иблис уселся рядом с ней, отчего скользкий диван накренился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226