Со временем я стал вождем восстания и Великим Патриархом Священного Джихада. – Придав лицу горестное выражение он придвинулся к Серене. – Но я никогда не мог соперничать с вами, Серена Батлер. На митингах всегда кричали только ваше имя. Вы были аристократкой, которая пыталась помочь массам из чувства вины перед ними за те богатства, которые вы, благородные люди, получили, сидя на их шеях.
– Noblesse oblige. Вы хотите подвергнуть меня психоанализу?
– Нет, я просто хочу все расставить по местам. Если бы я мог сам сделать то, что хочу предложить вам, я бы сделал. Но… это должны исполнить вы, Серена. Только вы. Вот так, если, конечно, вы захотите платить такую цену.
Он придвинулся еще ближе к ней, глаза его горели. Он призвал на помощь всю свою убедительность.
– Я сделаю все, чтобы Джихад победил.
Лицо ее осветилось решимостью. «Все». Она отчетливо понимала, о чем шла речь, и Иблис понял, что она у него в руках.
– Много лет я помогал раздувать пламя, но теперь бушующий огонь превратился в едва тлеющие угольки. Как буря, вы должны вдохнуть в эти угли жизнь, раздуть огромный пожар, который завершит это нескончаемое всесожжение. Мы всегда презирали людей за то, что они не хотят приносить жертвы на алтарь борьбы, – и теперь надо, чтобы вы показали им пример.
Она ждала.
– Помните, как Эразм убил маленького Маниона? В тот момент, когда дитя погибло, вы бросились с кулаками на робота, не думая о собственной безопасности.
Серена отпрянула, словно поняла, что это сам Шайтан нашептывает ей в ухо слова соблазна. Она знала, что у Иблиса свои планы, и понимала, что он извлекает большие личные выгоды из своего положения. Но понимала она и то, что, несмотря на разные пути, которыми они шли, и она, и Иблис хотели добиться одного результата.
Иблис продолжал, приходя во все большее возбуждение:
– В тот, именно в тот момент вы зажгли пламя Джихада. Сначала Эразм показал всем рабам, бывшим на площади, насколько чудовищны мыслящие машины, а вы доказали, что человек, простой человек может сразиться с машиной… и победить.
Серена слушала, и по щекам ее струились слезы, но она не вытирала их.
– Теперь, после стольких лет борьбы, наш народ забыл, как страшен враг. Если бы они могли вспомнить мученическую смерть вашего сына, то ни один человек не согласился бы на мир с Омниусом ни на каких условиях. Мы должны снова показать всем жуткую личину врага, должны заставить разглядеть ее, невзирая на усталость и боль. Мы должны напомнить им, почему Омниус и все его миньоны должны быть уничтожены!
Глаза его горели, и на мгновение она ощутила, что ее прожигают миллиарды взглядов, смотрящих на нее глазами Иблиса. Даже на этой импровизированной трибуне маленькой машины, даже после ночного дебоша Иблис оставался человеком конкретного действия, и Серена не могла отмахнуться от этого факта.
Заговорщическим тоном он между тем продолжал говорить:
– Человечество забыло об искре. Вы должны сделать величественный жест, что-то такое, чего люди никогда не смогут забыть.
Она внимательно вгляделась в его полное гладкое лицо. После многих лет сомнений она решила, что все же в Иблисе больше хорошего, нежели дурного. Невзирая на всю эгоистичность его побуждений, он сделает все, чтобы борьба продолжалась. Все остальное сейчас не имело значения.
– Это потребует от вас великого мужества, – сказал он.
– Я знаю. Думаю, что для этого мне достанет… решимости.
Горделиво выпрямившись, Серена стояла на трибуне перед заполненным до отказа залом заседаний Ассамблеи Лиги. Вместе с Иблисом они разработали детальный план действий и запустили его в движение. Йорек Турр и его неприметные агенты позаботились о щекотливых нюансах. Даже серафимы должны были сыграть свою роль, хотя Нирием, как могла, протестовала. Но все было тщетно: Серена Жрица Джихада, ее распоряжения должны выполняться беспрекословно, и охрана не смеет отказываться от их исполнения.
Как и опасалась Серена – что, впрочем, было вполне ожидаемо, – Ассамблея проголосовала за принятие условий мира, предложенного когиторами. Лига выведет армию Джихада со всех Синхронизированных Миров, армия получит инструкции, запрещающие нападать на силы роботов, – при условии, что Омниус предпримет аналогичные действия. После голосования депутаты принялись торговаться, кто станет эмиссаром свободного человечества, отправится на Коррин и заключит вечный мир с главным воплощением всемирного разума.
И тут Серена поразила всех. Она попросила слова, и это было ее неотъемлемое право как вице-короля Лиги – титула, от которого она формально никогда не отказывалась. Депутаты зароптали, ожидая, что она сейчас снова обрушится на них за неприемлемые условия мира.
Но Серена сказала совершенно иное:
– По зрелом размышлении мне стало ясно, что на Коррин должна поехать я. – После этих слов в зале возник шум, послышались возгласы удивления, зал заволновался, как море, взметенное внезапно налетевшим ураганом. Такого поворота событий не предвидел никто. Серена продолжала, серьезно улыбаясь: – Кто лучше всех понесет знамя свободного человечества, чем сама Жрица Джихада?
К лучшему, что главная пружина этого религиозного безумия пока не заведена до отказа. Вселенная не готова слушать столь громкое тиканье.
Когитор Квина. Архивы Города Интроспекции
Убежденные, что личное согласие Серены Батлер принять условия мирного договора подаст Омниусу нужный сигнал, Совет Джихада и Парламент Лиги удовлетворили ее просьбу. Все были чрезвычайно рады, что она обратила свою страсть на дело достижения мира и отныне люди и машины смогут сосуществовать в гармонии. Празднества по этому поводу выплеснулось на улицы Зимии.
Однако план Серены привел в ужас Ксавьера Харконнена. Он сразу заподозрил, что Серена ни на йоту не изменила своей позиции, но понимал он и то, что никто не станет его слушать, особенно сейчас, в угаре всеобщей эйфории.
Парламент предоставил в распоряжение Жрицы маленький быстроходный курьерский корабль для перевозки дипломатической почты. Серену будут сопровождать пять женщин-серафимов в качестве почетного эскорта. От дополнительных мер безопасности она отказалась.
– Вооруженная охрана не произведет никакого впечатления на Омниуса, и если он замышляет коварную ловушку, то какая разница, будут со мной десять, сто или даже тысяча солдат? – Она печально улыбнулась и добавила: – К тому же зачем они нужны, если я еду заключать мир? Появление вооруженных людей может быть неверно истолковано всемирным разумом.
Истощенные кровавым, почти сорокалетним противостоянием, люди теряли голову от перспективы примирения. На всех углах восхваляли Видада и других когиторов. Устраивались пышные парады победы, народ строил планы на лучшее будущее, когда исчезнет страх перед ужасными налетами машин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226