- У нас лучше не зевать по сторонам, - откровенничал он. - Пока вы не
спите, мир будет оставаться более-менее стабильным и в нем можно
ориентироваться. Но если сбудется сон, тогда... В конце концов невольно вы
можете изменить здесь все. Создать город, вырастить пальмы, вырыть каналы.
Но можете наделать и такое, что не останется ничего вокруг - одна пустыня.
- А потом сотворить все заново! - восторженно заговорила Люська. -
Такую страну, такую... Не страну, а сказку.
- Давайте, пытайтесь, - ворчал Овид, спускаясь вниз по лесенке. - А
Хому кто искать будет?
Мы вновь вспомнили про табурет и засуетились. Хочешь не хочешь, но
следовало идти на поиски. Как видно, никогда не дремлющий Хома проявил
инициативу и отправился в самостоятельный поход.
Паровозный, нахмурясь, смотрел нам вслед, пока мы цепочкой,
протаптывая снег, потянулись по следам табурета.
- Потом возвращайтесь, - крикнул нам симпатичный бородач и тихо
потянул паровой гудок. Локомотив прощально свистнул.
- Это уж как придется, - вполголоса бормотал Овид, тропя путь.
Квадратики следов убегали в сторону, противоположную той, откуда мы
пришли вчера. Зачем Хома пустился на поиски приключений в одиночку -
непонятно.
Теперь мы шли, постоянно вглядываясь в даль, чтобы не оказаться
застигнутыми врасплох какой-нибудь нечистью. Вполне вероятно, что здешние
обитатели страшны только на первый взгляд. Но могло быть и иначе. В любом
случае встречаться пока ни с кем не хотелось.
След, оставленный Хомой, четко выделялся на свежем снеге. Похоже,
табурет никого особенно не опасался и не очень спешил. Как будто
отправился на обычную прогулку.
Люська, проваливаясь в мелкие сугробы, постоянно ныла, что снег
набивается в обувь. Приходилось останавливаться и ждать, пока она, прыгая
на одной ноге, вытряхивает туфли.
Честно говоря, я не очень понимал, зачем нам следует покидать
гостеприимный паровоз. Я с тоской вспоминал пышущую жаром топку и
постоянно оглядывался. Скоро мы удалились от локомотива настолько, что
виднелся лишь дым от трубы.
Я не помнил, чтобы мне мне приснился снегопад. Но если поднялась
метель, то так очевидно и произошло. Иначе откуда бы эта резкая перемена
погоды.
Временно взявший на себя обязанности командира Овид шел не
оглядываясь. По всему было видно, что он обеспокоен отсутствием Хомы.
Люська причитала на ходу, а я проклинал себя за то, что послушался и взял
ее с собой. Куда спокойнее путешествовать в чисто мужской компании.
Примерно через час на краю горизонта показалась щетка леса.
Деревья чернели, сливаясь в сплошную массу, так, что не разглядеть,
лиственный это лес или хвойный, но скоро стало понятно - мы подходим к
ельнику.
- Ну вот скажите на милость, - заговорил наконец Овид, - куда его
понесло. Что за настырное существо!
- Это точно, - обрадовался я, что можно и поговорить. - Вечно лезет
куда попало.
Пунктир следов уверенно сворачивал к лесной чаще, и нам ничего не
оставалось, как свернуть за ним.
Ельник выглядел неприветливо. Но скоро между деревьями обозначилось
что-то вроде тропы. Снег был утоптан, как будто здесь до нас ходили люди
или животные.
Мы остановились на опушке, не решаясь углубиться в лес.
- А в глуще рымит бармаглот, злопастный брандашмыг, - процитировал я
любимый стишок.
- Не знаю как насчет бармаглота, - отозвался Овид, - но вот
брандашмыга я вам точно гарантирую.
Словно в подтверждение этих слов, из лесной чащи послышался дальний
шум погони. Складывалось впечатление, что там идет охота и загонщики
обложили матерого зверя. Постепенно шум стал приближаться.
- Мальчики, давайте пойдет обратно к паровозу, - находчиво предложила
Люська. - Не нравится мне все это.
- А Хома? - только и успел спросить Овид.
В тот же момент между елями мелькнул силуэт, который было невозможно
спутать ни с чьим другим.
- Хома! - закричали мы хором.
Табурет несся дикими прыжками, иногда проваливаясь в снег почти
полностью, но каждый раз выбирался из сугроба и продолжал скакать под
деревьями, как заяц под новогодней елкой.
- Вот шут гороховый! - не очень сердито произнес Овид и осекся на
полуслове.
В сиденье табурета торчали две стрелы, и Хома верещал на бегу, словно
щенок, получивший изрядную трепку.
- На деревья! - закричал Овид и, подавая пример, первым полез на
ближайшую ель. Но потом спохватился, спрыгнул обратно и начал подсаживать
на ветки Люську.
Хома ткнулся в мои ноги, больно ударив по голени, но было не до
разборок. Я схватил его и, что было силы, подбросил вверх. Убедившись, что
табурет повис, удачно зацепившись за сук, я вскарабкался на ель сам.
Сделать это было совсем непросто: хвоя кололась, как металлическая, за
шиворот сыпался снег, а ветки гнулись, будто живые.
Я не успел отдышаться и спросить у Хомы, в чем, собственно, дело, как
из чащи показались преследователи.
Сначала я обрадовался, что это все же обычные с виду люди, а не
сказочные чудовища, но, приглядевшись внимательнее, дальше радоваться уже
не стал. Выглядели преследователи мрачновато.
Семь бородатых мужчин самой разбойничьей наружности держали в руках
луки, а некоторые, кроме этого, были вооружены короткими копьями.
Сделанная из шкур одежда наводила на мысль о первобытных стойбищах и
кровавых жертвоприношениях.
Мы висели на елках, как рождественские игрушки - не заметить нас было
трудно. Добежав до наших деревьев, охотники столпились вокруг стволов, как
волки.
- Слезайте! - коротко приказал один из них и угрожающе поднял лук.
- Зачем? - задал я самый дурацкий вопрос, какой только можно задать в
этой ситуации.
- Так ведь все равно придется, - один из охотников, более рослый, чем
остальные, задрав бороду, уставился на меня. - Убивать не будем, будем
продавать.
- Нас? - удивился я. - С какой это стати. Я свободный гражданин.
- Был свободный, - детина криво усмехнулся. - Слезайте, а то за ноги
стащим.
- Ой, мамочки! - испугалась Люська.
- Попробуйте только, - Овид, сидя верхом на ветке, взмахнул шпагой. -
А ты вон тот сухой сук отломи, - приказал он мне.
- Ладно, - охотники немного успокоились и даже отошли в сторону. -
Сейчас мороз, намерзнетесь - сами свалитесь.
- Работорговцы окаянные, - подал голос молчавший до этого Хома. - Я к
ним по-хорошему, расспросить, что да как, а они - ловить.
- У нас здесь такие вещи в большой цене, - снова взглянул вверх
предводитель. - В городе за тебя шесть коз дадут и амулетный камень от
дротиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35