ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Еще дальше, вертикально рассекая
горизонт, к небу поднимался единственный небоскреб Микста. В небоскребе
размещалось множество фирм и фирмочек, в том числе и сыскное бюро, куда мы
обратились за консультацией, впрочем, безрезультатно.
Небоскреб мне запомнился еще и тем, что там мы с Хомой застряли в
лифте. Заклинание сработало плохо, и нас извлекли из душной кабинки лишь
через час, когда я уже решил, что задохнусь, как подводник в затопленной
субмарине.
Накрапывал дождь. В Миксте вечно невозможно было понять, какое сейчас
время года. Походило на осень, но это вовсе не означало, что через десять
минут по-июльски не припечет солнце или не пойдет снег.
Стоило отойти на десять шагов от гостиницы, как сзади завопил
зеленщик, толкающий тележку со своим товаром, я мешал ему проехать.
Тележка на велосипедных шинах двигалась почти бесшумно, зато
навстречу, стуча по круглым булыжникам и высекая искры, грохотала
чудовищная арба с колесами почти в мой рост. Для крепости ободья арбы были
обиты железом, а тащил ее облезлый и злой на вид верблюд. Издалека
слышались частые звонки конки - самого популярного транспорта Микста.
Говорили, что в городе есть также и метро, но им почти никто не
пользовался - поезда ходили лишь благодаря совместным заклинаниям
пассажиров, и единодушия толпы не всегда хватало на то, чтобы сдвинуть с
места состав.
Если я когда и мечтал о большой костюмной исторической пьесе, то
теперь мог быть совершенно доволен. Да и роль досталась не из
эпизодических. Полномасштабная главная роль. Масса импровизаций.
Дурак-режиссер играть не мешает. Одним словом, мечта, а не роль. Не
хватало, правда, пустяка - сцены и зрительного зала. Аплодисментов также
не хватало. От Овида и Хомы одобрительных возгласов ожидать не
приходилось. Наоборот, они ворчали и брюзжали, подгоняли и попрекали, как
будто еще неделю назад я не был самым обыкновенным актером, а так всю
жизнь и оставался Мастером Александром, наделенным чрезвычайными
полномочиями.
Я суеверно потрогал руну Зеркальной Двери.
В первый день нашего пребывания в Миксте у меня наступил психический
срыв. Я закатил скандал моим спутникам, и в конце концов разбушевался
настолько, что порвал шнурок, на котором висела руна, и выбросил в окно.
Надо было видеть, как смертельно побледнел обычно невозмутимый Овид, а
табурет от ужаса забился в самый темный угол гостиничного номера.
Через мгновение я ощутил на горле давящую тяжесть чьей-то руки, а еще
мгновение спустя понял, что шнурок вновь оказался на месте и лишь стал
намного короче, так что врезался в кожу, как петля удавленника. Через час
или два хватка ослабла, но больше бунтовать я не пытался. Хватило одного,
но очень действенного предупреждения.
Итак, я вживался в роль.
По разработанному нами плану я должен был представлять коммивояжера
одной из дальних ферм, приехавшего в город для продажи сыра и масла, а
также тайно торгующего золотыми украшениями.
Откуда могли взяться у меня хотя бы образцы товара, мы особенно не
задумывались. А зря. Хозяин, эта прожженная бестия, сразу же насторожился,
не обнаружив у нас багажа. Пришлось объяснять, что товар прибудет немного
позже, а пока мы только еще ищем покупателей.
Не обошлось и без взятки, что не улучшило наших отношений, а, скорее,
насторожило хозяина еще больше.
Про торговлю золотыми украшениями придумал Овид, который больше, чем
мы с Хомой, знал о местных обычаях. Торговля золотом была здесь делом
государственным, что не мешало мелким предпринимателям спекулировать
ценными безделушками почти в открытую.
Золото намывали в ручьях у дальних ферм, там же отливали перстни и
браслеты, которые пользовались у жителей Микста бешеной популярностью.
Подул сырой осенний ветер, и я плотнее запахнул широкий черный плащ,
в котором чувствовал себя скорее графом Альмавивой, чем Александром
Кукушкиным. Джинсы и клетчатая рубашка по-прежнему оставались на мне, а
вот тапочки пришлось оставить в гостиничном номере, для путешествий они
подходили мало, и Овид справил мне короткие кожаные сапоги и плащ все на
те же деньги, вырученные от продажи шпаги. Вид, должно быть, был у меня
забавный, но я утешался тем, что большинство прохожих выглядело не лучше.
Через полчаса я уже пожалел, что так необдуманно покинул гостиницу,
не имея в кармане даже мелочи - съестные лавки и мелкие ресторанчики
попадались на каждом шагу. Прислушиваясь к урчанию в желудке, я свернул в
дверь первого же антикварного магазина.
Звякнул входной колокольчик, и откуда-то из темной глубины
захламленного разными старыми вещами помещения прямо на меня выбежал
тощенький лысый продавец.
Его острый длинный носик потешно дергался, как у испуганного ежика.
Как видно, посетители не часто заглядывали в магазин, поэтому "ежик" напал
на меня, как на нежданную, но лакомую добычу.
Не успев опомниться, я уже держал в левой руке очень ценный, по
словам хозяина, древний манускрипт времен (не ошибиться бы) Вазбудидана
Второго, а в правой - щедро инкрустированный ларец из танталового (!)
дерева.
- Вы не пожалеете! - кричал продавец так, что закладывало уши. - Век
будете благодарить! Это же настоящие сокровища. Вот ларец, в нем можно
хранить манускрипт. Такие вещи, они друг друга стоят.
Я затравленно озирался по сторонам. Дернул черт зайти именно сюда.
Картины и подсвечники, красный рояль с косой трещиной через всю
крышку, кинжалы и томагавки, всевозможная мелкая дребедень, сваленная в
пыльные кучи, напоминающие муравейники. Внезапно взгляд сам собой
остановился на тускло-желтой пачке сигарет.
"Кэмел"! Вот это уже точно не отсюда.
Не будучи заядлым курильщиком, "Кэмел" я узнал сразу.
- А это у вас что? - поинтересовался я и сунул ларец и манускрипт
обратно в руки продавца. - Тоже продается?
- Здесь продается все, включая лавку! - продавец так обрадовался
моему вопросу, что я немедленно пожалел, что спросил.
- У господина отменный вкус. Настоящие волшебные сигареты из
настоящего мира.
Последнюю фразу продавец произнес шепотом.
- Господин, конечно, знает о настоящем мире? Берите, не прогадаете.
От названной цены меня бросило в жар, но немедленно сигаретная пачка
с почтением и осторожностью была извлечена со стеллажа.
"Кэмел" оказался початым. Всего - я внимательно пересчитал -
двенадцать сигарет. А где же остальные? И где их хозяин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35