Баллас присел возле стража.
– Сколько вас в канализации?
– Это все, – прохрипел тот.
Баллас взялся за меч, затем откинул его в сторону. Здесь требовался более тонкий инструмент. Он вынул кинжал.
– Спрашиваю еще раз, – сказал он, приблизив кончик клинка к глазу стража. – Сколько тут стражей помимо вас?
– Нисколько, – повторил пленник. – Но вы все равно умрете. Вас преследуют.
Баллас озадаченно посмотрел на него. Неужели в канализацию спустились ополченцы? Или горожане?
– О ком ты говоришь? – спросил он.
– Не могу ответить.
– Неужели? – Баллас придвинул кинжал почти вплотную к глазу. Страж зажмурился и попытался отвернуться, но Баллас схватил его за подбородок. – О ком ты говоришь? – повторил он.
– Я дал клятву, – пробормотал страж, – и не нарушу ее. Я не могу ее нарушить…
– Не можешь. Вот как? – Баллас усмехнулся. – Я проклят Церковью. Меня преследуют все жители Друина. И ты думаешь, что я стану беспокоиться о твоих клятвах?
– Не в том дело, – ответил страж. – Я действительно не могу рассказать. Моя клятва – не просто долг чести. Она связывает меня такими узами, какие ты и представить не можешь.
– Поглядим, – хмыкнул Баллас, прижимая кинжал к веку стража. Кончик клинка лишь слегка тронул кожу. Даже не выступило крови – только слезы из-под ресниц. Веко было непрочной преградой заточенной стали… – Кто нас преследует? Говори, и я тебя отпущу.
– Не очень-то много в этом проку. Раз мне не удалось вас убить, я заплачу собственной жизнью. Мне не простят ошибки…
– Тогда обещаю тебе легкую смерть. Вскрою артерию, и ты быстро истечешь кровью.
– Не выйдет. Легкая смерть мне тоже не светит.
– У тебя есть последний шанс! – рявкнул Баллас.
– Ничего не изменилось, – тихо проговорил страж. – Я не могу ответить.
Баллас надавил на кинжал; клинок пронзил веко и погрузился в глазницу. Страж выгнулся от боли. Он издал дикий, нечеловеческий вопль и забился на полу.
– Говори, – приказал Баллас.
– Не могу! Прошу тебя, не надо!
Баллас переместил кинжал к другому глазу и чуть коснулся им века.
– Во имя Четверых! Не надо!
Баллас нажал на кинжал. Страж взвыл и – точно помимо своей воли – прохрипел:
– Это л…
В следующий миг он осекся и выгнулся дугой на полу, отпихнув от себя Балласа. Тот повалился на бок. Тело стража сотрясалось в судорогах, голова билась о пол. Он оскалился, обнажая стиснутые зубы. Единственный сохранившийся глаз выпучился, точно собираясь выскочить из глазницы. На шее вздулись вены; страж захрипел.
На секунду Баллас решил, что это притворство. Уловка, которая даст стражу несколько секунд, чтобы придумать отговорку… А потом он увидел пламя.
Язык синего огня вырвался из груди стража. Другие поднялись из живота, изо рта, из глаз. Тело облеклось облаком пара и зашипело. Одежда вспыхнула и мгновенно превратилась в пепел – так же, как и волосы. Скоро пламя охватило тело целиком, но страж еще корчился. Это продолжалось долго – но наконец он затих. Синее пламя угасло, сменившись обычным оранжевым огнем. Наконец исчез и он, оставив по себе лишь дым и пепел…
…И внезапно Баллас понял, кто гонится за ними.
– Уходим! – рявкнул он, подхватывая с пола фонарь. Остальные оторопело пялились на прах.
– Что… что это было? – выдавил Краск. – Несомненно, магия. Но как……
Баллас прислушивался, ловя звук шагов. Однако в коридорах стояла тишина; очевидно, их преследователь был еще далеко. Пока что…
– Нам надо убираться отсюда, – сказал он. – За нами гонятся. И я не поручусь, что мы сумеем совладать с ним.
– С кем? – Краск нахмурился.
Баллас молча подобрал меч. Он знал, что от оружия вряд ли будет толк, но ощущение шершавой рукояти в ладони успокаивало его.
Он двинулся в глубь коридора. Элзефар схватил Балласа за локоть и потянул вниз, приблизив его ухо к своим губам.
– Я не знаю, кто преследует нас, но помни, Баллас: в твоих интересах сохранить мою жизнь. Если я умру, ты никогда не доберешься до Белтиррана.
Баллас покосился на него и зашагал вперед.
Теперь они двигались гораздо быстрее. Для скорости Баллас снова взялся нести Элзефара. Поскольку высота потолка не позволяла ему тащить калеку на плече, Баллас взял его на руки, прижимая к груди, словно младенца. Хотя Элзефар весил немного, двигаться с такой ношей – да еще и пригнувшись – было неудобно. Однако так выходило быстрее, и Баллас терпел.
Краск посматривал на него; Баллас чувствовал, что старику жутко. Теперь Краск боялся не стражей, а грозного врага, который шел за ними по туннелям. Врага, который заставил человека обратиться в пепел. А ужаснее всего была неизвестность – ибо Краск не представлял, с кем он имеет дело.
Они спешили. И Краск первым уловил шум.
– Я что-то слышал, – сказал он, внезапно остановившись. Баллас замедлил шаги. Краск оглянулся, всматриваясь во мрак туннеля.
– Слушайте, – сказал он. – Звук слабый, но там определенно кто-то есть.
Все затаили дыхание. Издалека долетал едва слышный шорох. Мало-помалу звук стал громче и несколько изменился. Теперь казалось, что сквозь шорох пробиваются тихие шипящие голоса, переговариваясь на неизвестном языке…
Краск встревожено глянул на Балласа.
– Это оно? То, что нас преследует? Оно убьет нас?
– Не знаю, – честно сказал Баллас.
Внезапно позади них стены и потолок туннеля будто бы вздрогнули. Скрипящие голоса сделались громче. Стены шевелились все явственнее. Краск поднял фонарь. Желтое пятно света упало на потолок – и огонь фонаря отразился в бесчисленных белых глазах ящериц… Если раньше они шныряли по стенам и потолку взад-вперед, то теперь их поведение изменилось. Ящерицы бежали по туннелю – в ту же сторону, что и путники. Нескончаемым потоком, словно единый слаженный организм, они неслись вперед. Некоторые срывались со стен, падали на пол и продолжали бежать, исчезая в туннеле. Их тельца терлись друг о друга, издавая тот самый шипящий звук, который так напугал Краска.
Старик опустил фонарь.
– Ничего не понимаю, – пробормотал он. – Что они делают? – Он посмотрел на Балласа, и в глазах его неожиданно зажглось понимание. – Кто за нами гонится? – прошептал Краск. – Уж точно не человек напугал ящериц. От нас они не убегали и от стражей тоже. Так что же это, а?..
– Лективин, – отрывисто сказал Баллас, ускоряя шаг. Страх овладевал им. Баллас сомневался, что сумеет остановиться, даже если захочет. Как и ящерицы, он стремился вперед, не в силах противостоять этому позыву.
Краск бежал рядом.
– Сейчас не время для идиотских шуток. Лективинов давно не существует. Их всех перебили во время Красной войны…
– Один остался, – буркнул Баллас. – Церковь его сохранила.
Ему не оставалось иного выбора, кроме как пересказать – короткими рваными фразами – события той страшной ночи, когда он едва не погиб на Дубе Кары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113