Они, разумеется, из золота… – Логос смерил Балласа внимательным взглядом серых глаз. – Но соборы эти охраняются стражами. Чтобы ограбить подобное место, надо быть смельчаком. И сдается мне: ты, друг мой, не таков…
Ювелир взял с верстака Чашу и повертел, оглядывая во всех сторон.
– Пять пенни, – заявил он.
– За Чашу? – удивился Баллас.
– За все. – Логос сардонически рассмеялся. – За все вместе, дружок.
Баллас хорошо выспался среди лошадей, в сене стойла. Он проснулся, чувствуя себя сильным, здоровым и бодрым. Скоро он будет богат! Впервые за много лет Баллас встретил рассвет в приподнятом настроении. Даже сарказм Логоса, его пренебрежительный смех и снисходительность не раздражали. Баллас чувствовал, как он медленно, но верно входит в новую фазу жизни. Он больше не будет отбросом общества, не будет перекати-полем, гонимым по воле ветра. Потому что рубины и голубой камень позволят ему жить как калифу Востока. Однако же Баллас хотел получить за свои трофеи честную цену.
– Эти вещички стоят десять пенни, – сказал он Логосу. – Церковная бронза, так? Хорошего качества. Расплавь – и сделаешь кучу отличных бирюлек.
– Верно, – кивнул Логос. – Но церковная бронза проклята.
– Проклята?
– Она приносит несчастья. – Логос открыл шторы. Порыв холодного ветра ворвался в комнату, поколебав пламя в жаровне. – Ты думаешь, церковники закроют глаза на пропажу своего имущества? Махнут рукой и сочтут это благотворительным даром? – Он снова рассмеялся. – Как бы не так! Они не прощают. Только вздумай перебежать им дорожку. Тебя тут же схватят, и никто не даст за твою жизнь и пригоршни прошлогоднего снега. – Логос пожал плечами. – Я желаю спать спокойно. Не хочу вздрагивать от каждого стука, ожидая прихода стражи… Сами по себе эти цацки и впрямь стоят десять монет. Только покупая их, я получаю в придачу смертельный приговор. Это прямая дорога на виселицу, приятель. Не думаю, что пеньковый ошейник будет мне к лицу.
– Так что, не возьмешь?
– За десять монет не возьму. Запять… Пять – другое дело. Если согласен – ударим по рукам.
– Странный ты человек, – спокойно сказал Баллас. – Оцениваешь свою жизнь в пять пенни? Так, что ли, получается? – Он громко вздохнул. – Ладно, не буду спорить. Согласен. Пять пенни и немного сведений. Глаза Логоса сузились.
– Каких еще сведений?
– У меня есть одна вещица на продажу. Знающие люди полагают, что она уникальна. Нужно найти покупателя.
– Покажи. – В голосе Логоса скользнуло любопытство. Баллас покачал головой.
– Это тебя не касается. Человек, торгующийся из-за пяти пенни, не сможет позволить себе такую штучку.
– Ворованная?
– Не важно, – уклончиво ответил Баллас. – Мне нужен богатый покупатель. Который не станет спрашивать, откуда она взялась. Знаешь такого человека?
– В Соритерате? – сказал Логос. – Священном городе Друина? Ну разумеется!
– Имена?
– Массер Хелкиррит, Джораф Кетт, Карранд Блэк…
– Последнее я где-то слышал, – перебил Баллас. – Кажется, его поминали в кабаке.
– Вполне возможно, – кивнул Логос. – Множество городских кабаков принадлежат именно ему. Впрочем, питейными заведениями его бизнес не ограничивается…
– Как найти этого Блэка?
– Никак. Но можешь обратиться к одному из его доверенных людей. Ступай на Красную улицу. Там находятся его кабаки. «Ущербная луна», «Бдящее око» и «Старая кузня».
– Знаю такие, – кивнул Баллас.
– Посредники Блэка ведут дела в общих залах, – сказал ювелир. – Найди кого-нибудь из них. А уж сговоритесь вы или нет – не мое дело.
Логос вынул пять монет. Когда Баллас протянул за ними руку, ювелир неожиданно ухватил его за рукав.
– И не вздумай сказать Карранду Блэку, что это я тебя послал! – На сей раз в голосе Логоса не было и тени насмешки.
– Он жестокий человек?
– Он богач, – отозвался Логос. – Большие деньги нельзя нажить добрыми делами.
Ювелир уронил монеты в ладонь Балласа и собрал бронзу.
– Ступай, – велел он. – Мне надо работать.
Положив Чашу на железный противень, Логос поставил его на жаровню. Тонкая бронза начала плавиться. Увидев, что гость до сих пор не ушел, ювелир нетерпеливо махнул рукой в сторону двери. Баллас коротко кивнул и вышел на улицу.
Баллас вошел в «Ущербную луну» ровно в полдень. Как раз вовремя, чтобы поглядеть на петушиные бои. Пол в центре зала уже был покрыт кровью и выдранными перьями. В воздухе висел тяжелый дух табака, дыма и отбросов.
Баллас протолкался к стойке, купил бутылку келтусканского красного и вернулся к начерченному на полу кругу, где два петуха уже готовились к драке. У одного недоставало многих перьев, он был взъерошен, окровавлен и покрыт боевыми шрамами. К клюву петуха крепился железный шип – острый, словно кинжал. Второй петух был крупнее, но явно моложе. Все его перья оставались в целости, и на теле не было отметин. На лапах блестели металлические шпоры.
– Делаем ставки? – К Балласу подошел невысокий мужчина в темной одежде. Его черные волосы слиплись сосульками, взгляд зеленых глазок был острым и пронзительным. Розовые прозрачные уши походили на крысиные, а просвечивающие красноватые прожилки только добавляли сходства. С пояса человечка свисал тяжелый кошелек. На среднем пальце блестело кольцо с изумрудом. Баллас оценил размер камня и уважительно кивнул.
– Какова разница? – спросил он, с любопытством разглядывая человечка.
– Вон тот – фаворит, – ответил тот, кивая на петуха с шипом. – Выглядит потасканным, верно. Зато дерется как бешеный. Я дам три к одному.
– А второй?
– Новичок. – Человечек пожал плечами. – Скажем: четыре к одному.
– Пенни на фаворита, – решил Баллас. Человек принял монету и растворился в толпе.
Драка началась. Она была кровавой и долгой. Петух с шипом яростно наскакивал на противника, метя ему в глаз. Петух со шпорами колошматил врага по спине так, что во все стороны летели ошметки перьев и кровавые капли. Наконец смертельная схватка закончилась. Острая шпора вспорола фавориту живот. Наружу вывалился ком сине-зеленых кишок, птица забилась, царапая когтями пол в предсмертной агонии.
Зрители загомонили. Баллас присел за угловой столик и откупорил бутылку. Азартные игры были глупой и вредной привычкой. После краткого удовольствия накатывала досада и разочарование. Баллас просаживал деньги на ставки разного и всяческого сорта. Петушиные, собачьи, кулачные бои, орлянка, кости, лягушачьи бега… Не было еще случая, чтобы он остался в выигрыше. И не было случая, чтобы он хоть на миг усомнился, прежде чем сделать ставку…
Однако теперь все было иначе. Потерял пенни – ну и что с того? Скоро он будет богат. Баллас облизнул губы и приложился к бутылке.
В противоположном углу мужчина с изумрудным перстнем выдавал деньги выигравшим – тем, кому хватило ума или удачливости, чтобы поставить на другого петуха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Ювелир взял с верстака Чашу и повертел, оглядывая во всех сторон.
– Пять пенни, – заявил он.
– За Чашу? – удивился Баллас.
– За все. – Логос сардонически рассмеялся. – За все вместе, дружок.
Баллас хорошо выспался среди лошадей, в сене стойла. Он проснулся, чувствуя себя сильным, здоровым и бодрым. Скоро он будет богат! Впервые за много лет Баллас встретил рассвет в приподнятом настроении. Даже сарказм Логоса, его пренебрежительный смех и снисходительность не раздражали. Баллас чувствовал, как он медленно, но верно входит в новую фазу жизни. Он больше не будет отбросом общества, не будет перекати-полем, гонимым по воле ветра. Потому что рубины и голубой камень позволят ему жить как калифу Востока. Однако же Баллас хотел получить за свои трофеи честную цену.
– Эти вещички стоят десять пенни, – сказал он Логосу. – Церковная бронза, так? Хорошего качества. Расплавь – и сделаешь кучу отличных бирюлек.
– Верно, – кивнул Логос. – Но церковная бронза проклята.
– Проклята?
– Она приносит несчастья. – Логос открыл шторы. Порыв холодного ветра ворвался в комнату, поколебав пламя в жаровне. – Ты думаешь, церковники закроют глаза на пропажу своего имущества? Махнут рукой и сочтут это благотворительным даром? – Он снова рассмеялся. – Как бы не так! Они не прощают. Только вздумай перебежать им дорожку. Тебя тут же схватят, и никто не даст за твою жизнь и пригоршни прошлогоднего снега. – Логос пожал плечами. – Я желаю спать спокойно. Не хочу вздрагивать от каждого стука, ожидая прихода стражи… Сами по себе эти цацки и впрямь стоят десять монет. Только покупая их, я получаю в придачу смертельный приговор. Это прямая дорога на виселицу, приятель. Не думаю, что пеньковый ошейник будет мне к лицу.
– Так что, не возьмешь?
– За десять монет не возьму. Запять… Пять – другое дело. Если согласен – ударим по рукам.
– Странный ты человек, – спокойно сказал Баллас. – Оцениваешь свою жизнь в пять пенни? Так, что ли, получается? – Он громко вздохнул. – Ладно, не буду спорить. Согласен. Пять пенни и немного сведений. Глаза Логоса сузились.
– Каких еще сведений?
– У меня есть одна вещица на продажу. Знающие люди полагают, что она уникальна. Нужно найти покупателя.
– Покажи. – В голосе Логоса скользнуло любопытство. Баллас покачал головой.
– Это тебя не касается. Человек, торгующийся из-за пяти пенни, не сможет позволить себе такую штучку.
– Ворованная?
– Не важно, – уклончиво ответил Баллас. – Мне нужен богатый покупатель. Который не станет спрашивать, откуда она взялась. Знаешь такого человека?
– В Соритерате? – сказал Логос. – Священном городе Друина? Ну разумеется!
– Имена?
– Массер Хелкиррит, Джораф Кетт, Карранд Блэк…
– Последнее я где-то слышал, – перебил Баллас. – Кажется, его поминали в кабаке.
– Вполне возможно, – кивнул Логос. – Множество городских кабаков принадлежат именно ему. Впрочем, питейными заведениями его бизнес не ограничивается…
– Как найти этого Блэка?
– Никак. Но можешь обратиться к одному из его доверенных людей. Ступай на Красную улицу. Там находятся его кабаки. «Ущербная луна», «Бдящее око» и «Старая кузня».
– Знаю такие, – кивнул Баллас.
– Посредники Блэка ведут дела в общих залах, – сказал ювелир. – Найди кого-нибудь из них. А уж сговоритесь вы или нет – не мое дело.
Логос вынул пять монет. Когда Баллас протянул за ними руку, ювелир неожиданно ухватил его за рукав.
– И не вздумай сказать Карранду Блэку, что это я тебя послал! – На сей раз в голосе Логоса не было и тени насмешки.
– Он жестокий человек?
– Он богач, – отозвался Логос. – Большие деньги нельзя нажить добрыми делами.
Ювелир уронил монеты в ладонь Балласа и собрал бронзу.
– Ступай, – велел он. – Мне надо работать.
Положив Чашу на железный противень, Логос поставил его на жаровню. Тонкая бронза начала плавиться. Увидев, что гость до сих пор не ушел, ювелир нетерпеливо махнул рукой в сторону двери. Баллас коротко кивнул и вышел на улицу.
Баллас вошел в «Ущербную луну» ровно в полдень. Как раз вовремя, чтобы поглядеть на петушиные бои. Пол в центре зала уже был покрыт кровью и выдранными перьями. В воздухе висел тяжелый дух табака, дыма и отбросов.
Баллас протолкался к стойке, купил бутылку келтусканского красного и вернулся к начерченному на полу кругу, где два петуха уже готовились к драке. У одного недоставало многих перьев, он был взъерошен, окровавлен и покрыт боевыми шрамами. К клюву петуха крепился железный шип – острый, словно кинжал. Второй петух был крупнее, но явно моложе. Все его перья оставались в целости, и на теле не было отметин. На лапах блестели металлические шпоры.
– Делаем ставки? – К Балласу подошел невысокий мужчина в темной одежде. Его черные волосы слиплись сосульками, взгляд зеленых глазок был острым и пронзительным. Розовые прозрачные уши походили на крысиные, а просвечивающие красноватые прожилки только добавляли сходства. С пояса человечка свисал тяжелый кошелек. На среднем пальце блестело кольцо с изумрудом. Баллас оценил размер камня и уважительно кивнул.
– Какова разница? – спросил он, с любопытством разглядывая человечка.
– Вон тот – фаворит, – ответил тот, кивая на петуха с шипом. – Выглядит потасканным, верно. Зато дерется как бешеный. Я дам три к одному.
– А второй?
– Новичок. – Человечек пожал плечами. – Скажем: четыре к одному.
– Пенни на фаворита, – решил Баллас. Человек принял монету и растворился в толпе.
Драка началась. Она была кровавой и долгой. Петух с шипом яростно наскакивал на противника, метя ему в глаз. Петух со шпорами колошматил врага по спине так, что во все стороны летели ошметки перьев и кровавые капли. Наконец смертельная схватка закончилась. Острая шпора вспорола фавориту живот. Наружу вывалился ком сине-зеленых кишок, птица забилась, царапая когтями пол в предсмертной агонии.
Зрители загомонили. Баллас присел за угловой столик и откупорил бутылку. Азартные игры были глупой и вредной привычкой. После краткого удовольствия накатывала досада и разочарование. Баллас просаживал деньги на ставки разного и всяческого сорта. Петушиные, собачьи, кулачные бои, орлянка, кости, лягушачьи бега… Не было еще случая, чтобы он остался в выигрыше. И не было случая, чтобы он хоть на миг усомнился, прежде чем сделать ставку…
Однако теперь все было иначе. Потерял пенни – ну и что с того? Скоро он будет богат. Баллас облизнул губы и приложился к бутылке.
В противоположном углу мужчина с изумрудным перстнем выдавал деньги выигравшим – тем, кому хватило ума или удачливости, чтобы поставить на другого петуха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113