Шиобэн представляла себе, как Бисеза подолгу сидит одна и без конца копается в собственных воспоминаниях и неясных чувствах.
А Бисеза продолжала:
– Им не нужно ничего из того, что знаем мы, что мы умеем делать. Их не интересует ни наше искусство, ни наша наука – иначе они бы сохранили наши книги, наши картины и даже некоторых из нас. Нет, они намного выше всей этой земной чепухи. А нужно им (я так думаю) узнать, каково это – быть нами, людьми. Даже каково это, когда тебя жгут на костре.
– Значит, они высоко ценят разум, – задумчиво произнесла Шиобэн. – Я могу понять, почему высокоразвитая цивилизация выше всего прочего ставит разум. Видимо, в нашей Вселенной разумная жизнь – большая редкость. Они ценят разум, хотя уничтожают его. Значит, у них имеется этика. Может быть, они испытывают чувство вины за то, что творят.
Бисеза горько рассмеялась.
– Но все равно они это творят. А ведь это бессмысленно, правда? Разве боги могут быть безумны?
Шиобэн посмотрела в окно. От подпорок купола на город ложились длинные тени.
– Вероятно, есть какая-то логика и в разрушении.
– Вы в это верите? Шиобэн усмехнулась.
– Даже если бы я верила, я бы гнала от себя эту мысль. Ну их к черту.
Бисеза злорадно усмехнулась.
– Вот-вот, – кивнула она. – Ну их к черту.
29
Столкновение
Бродячая планета пересекла небесный экватор.
Свет добирался от Альтаира до Солнца за шестнадцать лет, а планета-гигант совершила свое межзвездное странствие за тысячелетие. Однако она подлетела к Солнцу со скоростью около пяти тысяч километров в секунду, что во много раз превышало собственную скорость убегания Солнца. Так быстро летящее крупное космическое тело еще никогда не пересекало Солнечную систему. Когда гигант мчался навстречу солнечному жару, его атмосферу сдуло мощными бурями, и триллионы тонн воздуха потянулись за падающей планетой, словно хвост за громадной кометой.
На Земле шел четвертый год до нашей эры.
Если бы бродячая планета явилась в двадцать первом веке, ее бы засекла аппаратура программы «Спейс-гард». Эта структура в двадцатом веке отпочковалась от программы НАСА, предназначенной для слежения за всеми главными кометами и астероидами, орбиты которых могут привести их к столкновению с Землей. Ученые, работавшие в рамках той программы, предлагали много способов отражения возможной угрозы, включая солнечные паруса и ядерное оружие. Такие методы могли бы сработать в отношении астероида размером с большую гору, но с таким гигантом сделать, конечно, ничего было нельзя.
В четвертому году до нашей эры никакого «Спейс-гарда», естественно, не существовало. Еще со времен величия Древней Греции миру были известны увеличительные стекла, но никому не пришло в голову соединить два увеличительных стекла и соорудить телескоп. Однако были люди, наблюдавшие за небом. Они полагали, что в сложных хитросплетениях света им открываются замыслы Бога.
В апреле того года над Европой, Северной Африкой и Ближним Востоком в направлении Солнца пролетела незнакомая большая звезда. Для астрологов и астрономов, знавших любой объект в небе, видимый невооруженным глазом, намного лучше, чем их потомки в двадцать первом веке, гигантская звезда стала из ряда вон выходящим событием, источником восторга и ужаса.
С особым благоговением наблюдали за новой звездой трое ученых. Они называли себя «волхвы», а это слово означало «астрологи» – то есть те, кто смотрит на звезды. И в последние дни полета бродячей звезды, когда она приближалась к Солнцу и превратилась в утреннюю звезду еще более восхитительной красоты, волхвы последовали за ней.
Планета промчалась через разреженные наружные слои атмосферы Солнца – через его корону. Впереди лежала ничем не защищенная звезда.
Бродячий гигант диаметром лишь в пять раз уступал Солнцу. Даже при такой скорости столкновение этих колоссальных по массе небесных тел носило величественный характер. Целую минуту планета погружалась в тело звезды.
В обычное время поверхность Солнца представляет собой тонкой работы «гобелен», сотканный из гранул, а гранулы – это поверхность громадных конвективных ячеек, уходящих корнями в глубокие недра светила. Когда бродячая планета столкнулась с Солнцем, эта сложная иерархическая структура нарушилась. Это выглядело примерно так, как если бы бейсбольный мячик упал в котел с кипящей водой. От места удара разошлись гигантские волны и прокатились по поверхности звезды.
А планета между тем погрузилась в невероятно жаркую «ванну». При прямом контакте звездной плазмы и атмосферы планеты солнечная энергия вливалась внутрь дерзкого интервента. В ответ планета отчаянно пыталась отдать тепло, теряя собственное вещество. Верхние слои ее атмосферы (большей частью это были водород и гелий) вскоре были сорваны, обнажились внутренние слои, представлявшие собой необычные жидкие и твердые формы водорода, образовавшиеся под высоким давлением. Вскипели и исчезли и эти слои. Точно так же когда-то посадочные капсулы космических кораблей «Аполлон» входили в атмосферу Земли, одетые в несколько постепенно сгоравших от трения оболочек. Для бродячей планеты эта стратегия некоторое время оправдывала себя. Планета вошла внутрь Солнца, имея массу, равную пятнадцати Юпитерам, и могла поглотить очень много тепла до момента своей гибели.
Все глубже и глубже планета-гигант погружалась в бурлящий конвективный слой Солнца, а преодолев его, оказалась в более плотном, статичном лучистом слое. Словно кулак, пронзающий желе, планета оставляла за собой туннель, грубо пробитый через слои Солнца. Этой ране предстояло затягиваться на протяжении нескольких тысячелетий.
К тому времени, как бродячая планета добралась до границы термоядерного ядра Солнца, она значительно уменьшилась в размерах, от нее осталось только собственное плотное ядро, и все же по массе она еще во много раз превышала Юпитер. Здесь остатки гиганта распались на куски и рассеялись – но для начала они нанесли по ядру Солнца страшный удар. Последовал термоядерный выброс – словно мощная бомба взорвалась у края природного реактора. Ударные волны проникли вглубь ядра. Придет время – и Юджин Мэнглс поймет, что ядро обладает темпераментом. Скорость ядерного синтеза очень чувствительна к изменениям температуры. Бродячая планета исчезла, но удар, нанесенный ею, вызвал в ядре особые энергетические колебания, которые потом не утихали еще несколько тысяч лет.
А на поверхности после того, как планета погрузилась в недра Солнца, в месте ее столкновения со звездой не утихало бурление.
На пути к сердцу светила гигантское небесное тело прорвалось через чувствительную преграду, называемую тахолинией, – границу между конвективным и лучистым слоем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
А Бисеза продолжала:
– Им не нужно ничего из того, что знаем мы, что мы умеем делать. Их не интересует ни наше искусство, ни наша наука – иначе они бы сохранили наши книги, наши картины и даже некоторых из нас. Нет, они намного выше всей этой земной чепухи. А нужно им (я так думаю) узнать, каково это – быть нами, людьми. Даже каково это, когда тебя жгут на костре.
– Значит, они высоко ценят разум, – задумчиво произнесла Шиобэн. – Я могу понять, почему высокоразвитая цивилизация выше всего прочего ставит разум. Видимо, в нашей Вселенной разумная жизнь – большая редкость. Они ценят разум, хотя уничтожают его. Значит, у них имеется этика. Может быть, они испытывают чувство вины за то, что творят.
Бисеза горько рассмеялась.
– Но все равно они это творят. А ведь это бессмысленно, правда? Разве боги могут быть безумны?
Шиобэн посмотрела в окно. От подпорок купола на город ложились длинные тени.
– Вероятно, есть какая-то логика и в разрушении.
– Вы в это верите? Шиобэн усмехнулась.
– Даже если бы я верила, я бы гнала от себя эту мысль. Ну их к черту.
Бисеза злорадно усмехнулась.
– Вот-вот, – кивнула она. – Ну их к черту.
29
Столкновение
Бродячая планета пересекла небесный экватор.
Свет добирался от Альтаира до Солнца за шестнадцать лет, а планета-гигант совершила свое межзвездное странствие за тысячелетие. Однако она подлетела к Солнцу со скоростью около пяти тысяч километров в секунду, что во много раз превышало собственную скорость убегания Солнца. Так быстро летящее крупное космическое тело еще никогда не пересекало Солнечную систему. Когда гигант мчался навстречу солнечному жару, его атмосферу сдуло мощными бурями, и триллионы тонн воздуха потянулись за падающей планетой, словно хвост за громадной кометой.
На Земле шел четвертый год до нашей эры.
Если бы бродячая планета явилась в двадцать первом веке, ее бы засекла аппаратура программы «Спейс-гард». Эта структура в двадцатом веке отпочковалась от программы НАСА, предназначенной для слежения за всеми главными кометами и астероидами, орбиты которых могут привести их к столкновению с Землей. Ученые, работавшие в рамках той программы, предлагали много способов отражения возможной угрозы, включая солнечные паруса и ядерное оружие. Такие методы могли бы сработать в отношении астероида размером с большую гору, но с таким гигантом сделать, конечно, ничего было нельзя.
В четвертому году до нашей эры никакого «Спейс-гарда», естественно, не существовало. Еще со времен величия Древней Греции миру были известны увеличительные стекла, но никому не пришло в голову соединить два увеличительных стекла и соорудить телескоп. Однако были люди, наблюдавшие за небом. Они полагали, что в сложных хитросплетениях света им открываются замыслы Бога.
В апреле того года над Европой, Северной Африкой и Ближним Востоком в направлении Солнца пролетела незнакомая большая звезда. Для астрологов и астрономов, знавших любой объект в небе, видимый невооруженным глазом, намного лучше, чем их потомки в двадцать первом веке, гигантская звезда стала из ряда вон выходящим событием, источником восторга и ужаса.
С особым благоговением наблюдали за новой звездой трое ученых. Они называли себя «волхвы», а это слово означало «астрологи» – то есть те, кто смотрит на звезды. И в последние дни полета бродячей звезды, когда она приближалась к Солнцу и превратилась в утреннюю звезду еще более восхитительной красоты, волхвы последовали за ней.
Планета промчалась через разреженные наружные слои атмосферы Солнца – через его корону. Впереди лежала ничем не защищенная звезда.
Бродячий гигант диаметром лишь в пять раз уступал Солнцу. Даже при такой скорости столкновение этих колоссальных по массе небесных тел носило величественный характер. Целую минуту планета погружалась в тело звезды.
В обычное время поверхность Солнца представляет собой тонкой работы «гобелен», сотканный из гранул, а гранулы – это поверхность громадных конвективных ячеек, уходящих корнями в глубокие недра светила. Когда бродячая планета столкнулась с Солнцем, эта сложная иерархическая структура нарушилась. Это выглядело примерно так, как если бы бейсбольный мячик упал в котел с кипящей водой. От места удара разошлись гигантские волны и прокатились по поверхности звезды.
А планета между тем погрузилась в невероятно жаркую «ванну». При прямом контакте звездной плазмы и атмосферы планеты солнечная энергия вливалась внутрь дерзкого интервента. В ответ планета отчаянно пыталась отдать тепло, теряя собственное вещество. Верхние слои ее атмосферы (большей частью это были водород и гелий) вскоре были сорваны, обнажились внутренние слои, представлявшие собой необычные жидкие и твердые формы водорода, образовавшиеся под высоким давлением. Вскипели и исчезли и эти слои. Точно так же когда-то посадочные капсулы космических кораблей «Аполлон» входили в атмосферу Земли, одетые в несколько постепенно сгоравших от трения оболочек. Для бродячей планеты эта стратегия некоторое время оправдывала себя. Планета вошла внутрь Солнца, имея массу, равную пятнадцати Юпитерам, и могла поглотить очень много тепла до момента своей гибели.
Все глубже и глубже планета-гигант погружалась в бурлящий конвективный слой Солнца, а преодолев его, оказалась в более плотном, статичном лучистом слое. Словно кулак, пронзающий желе, планета оставляла за собой туннель, грубо пробитый через слои Солнца. Этой ране предстояло затягиваться на протяжении нескольких тысячелетий.
К тому времени, как бродячая планета добралась до границы термоядерного ядра Солнца, она значительно уменьшилась в размерах, от нее осталось только собственное плотное ядро, и все же по массе она еще во много раз превышала Юпитер. Здесь остатки гиганта распались на куски и рассеялись – но для начала они нанесли по ядру Солнца страшный удар. Последовал термоядерный выброс – словно мощная бомба взорвалась у края природного реактора. Ударные волны проникли вглубь ядра. Придет время – и Юджин Мэнглс поймет, что ядро обладает темпераментом. Скорость ядерного синтеза очень чувствительна к изменениям температуры. Бродячая планета исчезла, но удар, нанесенный ею, вызвал в ядре особые энергетические колебания, которые потом не утихали еще несколько тысяч лет.
А на поверхности после того, как планета погрузилась в недра Солнца, в месте ее столкновения со звездой не утихало бурление.
На пути к сердцу светила гигантское небесное тело прорвалось через чувствительную преграду, называемую тахолинией, – границу между конвективным и лучистым слоем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93