Материя для нейтрино прозрачна. Поэтому они дают в руки ученых уникальный способ изучения внутренней структуры Солнца, включая и термоядерное ядро, откуда даже свет пробивается наружу с трудом.
Это было ясно. Но все то время, пока Юджин демонстрировал уравнения, заполнявшие целиком весь экран, многомерные графики, при этом тараторя все быстрее, Шиобэн гадала, как он ухитрился защитить докторскую диссертацию перед аудиторией.
В конце концов она прервала его.
– Юджин! Одну минуту! Боюсь, мы за вами не поспеваем.
Он бросил на нее взгляд, полный недовольства и нетерпения. Но ей непременно нужно было прояснить для себя и других главное.
– Вы демонстрируете нам результаты ваших измерений потоков нейтрино.
– Да, да. Трех потоков нейтрино, которые связаны между собой…
Шиобэн снова прервала его:
– Вы видите осцилляции в потоке нейтрино.
– Да.
– А это, в свою очередь, – настойчиво продолжала она, – отражает осцилляции в термоядерном процессе, протекающем в ядре.
– Совершенно верно, – чуть насмешливо произнес Юджин. – Поток нейтрино служит отражением локальных изменений температуры и давления в ядре. А это, в свою очередь, мне удалось смоделировать в виде динамических осцилляций ядра в целом. – Он снова продемонстрировал уйму математических выкладок, в которых Шиобэн признала нелинейные волновые уравнения. – Как видите…
– Юджин, – мягко проговорил Михаил, – нет ли у вас какого-нибудь графического изображения этих выкладок?
Юджина его вопрос удивил.
– Безусловно есть.
Он прикоснулся к софт-скрину, и на нем появилось изображение шара. Шар был покрыт чем-то вроде решетки, напоминавшей линии широты и долготы. Решетка ритмично пульсировала и угасала. Бад Тук присвистнул.
– И вот это – ядро Солнца? Нашего Солнца? Да эта дрянь звонит, как колокол!
Роуз Дели сложила руки на груди и скорчила гримасу.
– Вы уж простите простого геолога за здоровый скепсис, но ядро звезды – это жутко массивная штуковина. С чего бы это ей вдруг колебаться?
Гневный взгляд Юджина обратился к ней.
– Но это элементарно.
«Элементарно». Это словечко в академической среде звучало убийственно унизительно. Глаза Роуз метали молнии.
Шиобэн поспешила вмешаться.
– Давайте по порядку, Юджин.
– Все началось с работ Каулинга в тридцатых годах двадцатого века. Каулинг показал, что скорость выработки ядерной энергии в ядре пропорциональна температуре в четвертой степени. Поэтому условия в ядре Солнца необычайно чувствительны к температурным изменениям…
«Он прав, – с тяжелым сердцем подумала Шиобэн. – Этот „фактор четвертой степени“ приводит к тому, что даже мельчайшие изменения усиливаются».
Несмотря на свою чудовищную массивность, ядро совершенно не обязано было сохранять стабильность, и любая небольшая пертурбация могла серьезно его повредить.
Бад Тук поднял руку.
– Я не понимаю, Юджин. И что? Ведь даже если ядро взорвется, пройдет чертова уйма лет, пока взрывная волна доберется до поверхности.
Роуз Дели кисло усмехнулась.
– Только не это. Насколько я понимаю, с лучистым слоем тоже не все в порядке?
Она оказалась права, что и продемонстрировал Юджин следующим слайдом. На колоссальном резервуаре медленно распространяющейся энергии красовалось нечто вроде стреляной раны, какую могла бы проделать пуля в живой плоти.
«Следовательно, – с тревогой поняла Шиобэн, – защита ядра протяженностью в миллион лет теперь не сработает. Любая энергия, высвободившаяся из ядра, помчится прямым ходом к поверхности».
Юджин озадаченно посмотрел на Роуз.
– Как вы узнали о разрыве?
– Наверное, такой уж сегодня день.
Затем Юджин стал рассказывать о своих моделях колебаний ядра, о том, как он надеялся с их помощью проследить за колебаниями ядра в прошлом.
– Я собираюсь построить модели событий, послуживших толчком к этой нестабильности, которая…
– Давайте пока забудем о прошлом, – вмешалась Шиобэн. – Устремим взгляд в будущее. Покажите нам, что нас ожидает.
Похоже, Юджина не на шутку изумило то, что будущее кого-то интересует сильнее, чем глубочайшая тайна физического происхождения данной аномалии. Но все же он послушно передвинул свою графическую модель вперед во времени на большой скорости.
Шиобэн видела, как сложно выглядит распространение волн в толще ядра и вокруг него, как множественные гармоники накладываются на основные колебания, видела и нелинейные волны – так назвали бы их специалисты. Энергия преображалась из одной формы в другую. И все же Шиобэн сразу заметила участки интерференции, рассеивания – и, что пугало гораздо сильнее, участки резонанса. В этих местах по окружности ядра энергия собиралась в мощнейшие пики. Юджин «заморозил» изображение.
– Вот это – самый последний пик. Катастрофа девятого июня.
Одна сторона ядра ярко пылала неестественным цветом.
– Данные наблюдений подтверждают мое предварительное моделирование и доказывают справедливость экстраполяции в будущее…
«Под „данными наблюдений“, – с горечью подумала Шиобэн, – он имеет в виду жуткую бурю, которая унесла тысячи человеческих жизней».
Она спросила:
– И что нас ожидает?
Юджин снова запустил модель на высокой скорости. Волны колебаний мелькали, вздымались и опускались. Шиобэн не успевала следить за динамикой.
А потом изображение вдруг озарилось ярчайшей вспышкой вокруг ядра – почти ослепительной. Многие от неожиданности зажмурились.
Юджин прекратил демонстрацию изображений и лаконично ответил на вопрос Шиобэн:
– Вот что.
Роуз Дели угрожающим тоном вопросила:
– Что вы хотите этим сказать?
– В этой точке модель перестает существовать. Колебания становятся такими мощными, что…
– Давайте не будем нервничать, – попросила всех Шиобэн. – Юджин, мы видим перед собой еще одну катастрофу. Верно? Новое девятое июня.
– Да.
– Но катастрофа гораздо более серьезна.
Юджин зыркнул на нее. Его явно снова потрясло ее невежество.
– Это вполне очевидно, – буркнул он.
Шиобэн обвела взглядом лица собравшихся. Ученые смотрели на Мэнглса, широко раскрыв глаза. Он явно раньше не сообщал об этих результатах никому, даже Михаилу.
Бад спросил:
– Насколько выброс будет мощнее? Как он проявится? Как ударит по нам, Юджин?
Юджин начал отвечать, но быстро скатился к теоретическим деталям.
Михаил прикоснулся к руке Бада.
– Вряд ли он может ответить. Пока это невозможно. Я с ним поработаю над этим. – И задумчиво добавил: – Но знаете, это не беспрецедентно. Вероятно, мы видим перед собой новую звезду S из созвездия Печи.
– Вот как?
На протяжении десятков лет астрономы изучают состарившиеся звезды класса Солнца, и у многих из них замечены циклы активности, подобные солнечным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Это было ясно. Но все то время, пока Юджин демонстрировал уравнения, заполнявшие целиком весь экран, многомерные графики, при этом тараторя все быстрее, Шиобэн гадала, как он ухитрился защитить докторскую диссертацию перед аудиторией.
В конце концов она прервала его.
– Юджин! Одну минуту! Боюсь, мы за вами не поспеваем.
Он бросил на нее взгляд, полный недовольства и нетерпения. Но ей непременно нужно было прояснить для себя и других главное.
– Вы демонстрируете нам результаты ваших измерений потоков нейтрино.
– Да, да. Трех потоков нейтрино, которые связаны между собой…
Шиобэн снова прервала его:
– Вы видите осцилляции в потоке нейтрино.
– Да.
– А это, в свою очередь, – настойчиво продолжала она, – отражает осцилляции в термоядерном процессе, протекающем в ядре.
– Совершенно верно, – чуть насмешливо произнес Юджин. – Поток нейтрино служит отражением локальных изменений температуры и давления в ядре. А это, в свою очередь, мне удалось смоделировать в виде динамических осцилляций ядра в целом. – Он снова продемонстрировал уйму математических выкладок, в которых Шиобэн признала нелинейные волновые уравнения. – Как видите…
– Юджин, – мягко проговорил Михаил, – нет ли у вас какого-нибудь графического изображения этих выкладок?
Юджина его вопрос удивил.
– Безусловно есть.
Он прикоснулся к софт-скрину, и на нем появилось изображение шара. Шар был покрыт чем-то вроде решетки, напоминавшей линии широты и долготы. Решетка ритмично пульсировала и угасала. Бад Тук присвистнул.
– И вот это – ядро Солнца? Нашего Солнца? Да эта дрянь звонит, как колокол!
Роуз Дели сложила руки на груди и скорчила гримасу.
– Вы уж простите простого геолога за здоровый скепсис, но ядро звезды – это жутко массивная штуковина. С чего бы это ей вдруг колебаться?
Гневный взгляд Юджина обратился к ней.
– Но это элементарно.
«Элементарно». Это словечко в академической среде звучало убийственно унизительно. Глаза Роуз метали молнии.
Шиобэн поспешила вмешаться.
– Давайте по порядку, Юджин.
– Все началось с работ Каулинга в тридцатых годах двадцатого века. Каулинг показал, что скорость выработки ядерной энергии в ядре пропорциональна температуре в четвертой степени. Поэтому условия в ядре Солнца необычайно чувствительны к температурным изменениям…
«Он прав, – с тяжелым сердцем подумала Шиобэн. – Этот „фактор четвертой степени“ приводит к тому, что даже мельчайшие изменения усиливаются».
Несмотря на свою чудовищную массивность, ядро совершенно не обязано было сохранять стабильность, и любая небольшая пертурбация могла серьезно его повредить.
Бад Тук поднял руку.
– Я не понимаю, Юджин. И что? Ведь даже если ядро взорвется, пройдет чертова уйма лет, пока взрывная волна доберется до поверхности.
Роуз Дели кисло усмехнулась.
– Только не это. Насколько я понимаю, с лучистым слоем тоже не все в порядке?
Она оказалась права, что и продемонстрировал Юджин следующим слайдом. На колоссальном резервуаре медленно распространяющейся энергии красовалось нечто вроде стреляной раны, какую могла бы проделать пуля в живой плоти.
«Следовательно, – с тревогой поняла Шиобэн, – защита ядра протяженностью в миллион лет теперь не сработает. Любая энергия, высвободившаяся из ядра, помчится прямым ходом к поверхности».
Юджин озадаченно посмотрел на Роуз.
– Как вы узнали о разрыве?
– Наверное, такой уж сегодня день.
Затем Юджин стал рассказывать о своих моделях колебаний ядра, о том, как он надеялся с их помощью проследить за колебаниями ядра в прошлом.
– Я собираюсь построить модели событий, послуживших толчком к этой нестабильности, которая…
– Давайте пока забудем о прошлом, – вмешалась Шиобэн. – Устремим взгляд в будущее. Покажите нам, что нас ожидает.
Похоже, Юджина не на шутку изумило то, что будущее кого-то интересует сильнее, чем глубочайшая тайна физического происхождения данной аномалии. Но все же он послушно передвинул свою графическую модель вперед во времени на большой скорости.
Шиобэн видела, как сложно выглядит распространение волн в толще ядра и вокруг него, как множественные гармоники накладываются на основные колебания, видела и нелинейные волны – так назвали бы их специалисты. Энергия преображалась из одной формы в другую. И все же Шиобэн сразу заметила участки интерференции, рассеивания – и, что пугало гораздо сильнее, участки резонанса. В этих местах по окружности ядра энергия собиралась в мощнейшие пики. Юджин «заморозил» изображение.
– Вот это – самый последний пик. Катастрофа девятого июня.
Одна сторона ядра ярко пылала неестественным цветом.
– Данные наблюдений подтверждают мое предварительное моделирование и доказывают справедливость экстраполяции в будущее…
«Под „данными наблюдений“, – с горечью подумала Шиобэн, – он имеет в виду жуткую бурю, которая унесла тысячи человеческих жизней».
Она спросила:
– И что нас ожидает?
Юджин снова запустил модель на высокой скорости. Волны колебаний мелькали, вздымались и опускались. Шиобэн не успевала следить за динамикой.
А потом изображение вдруг озарилось ярчайшей вспышкой вокруг ядра – почти ослепительной. Многие от неожиданности зажмурились.
Юджин прекратил демонстрацию изображений и лаконично ответил на вопрос Шиобэн:
– Вот что.
Роуз Дели угрожающим тоном вопросила:
– Что вы хотите этим сказать?
– В этой точке модель перестает существовать. Колебания становятся такими мощными, что…
– Давайте не будем нервничать, – попросила всех Шиобэн. – Юджин, мы видим перед собой еще одну катастрофу. Верно? Новое девятое июня.
– Да.
– Но катастрофа гораздо более серьезна.
Юджин зыркнул на нее. Его явно снова потрясло ее невежество.
– Это вполне очевидно, – буркнул он.
Шиобэн обвела взглядом лица собравшихся. Ученые смотрели на Мэнглса, широко раскрыв глаза. Он явно раньше не сообщал об этих результатах никому, даже Михаилу.
Бад спросил:
– Насколько выброс будет мощнее? Как он проявится? Как ударит по нам, Юджин?
Юджин начал отвечать, но быстро скатился к теоретическим деталям.
Михаил прикоснулся к руке Бада.
– Вряд ли он может ответить. Пока это невозможно. Я с ним поработаю над этим. – И задумчиво добавил: – Но знаете, это не беспрецедентно. Вероятно, мы видим перед собой новую звезду S из созвездия Печи.
– Вот как?
На протяжении десятков лет астрономы изучают состарившиеся звезды класса Солнца, и у многих из них замечены циклы активности, подобные солнечным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93