Джеффри надел пояс, затянул его хорошенько и почувствовал у себя на бедре непривычную тяжесть. Карпи показал на микрофон на переборке над панелью с тумблерами, кнопками и переключателями.
— Узел связи. Можешь вступать в контакт со старшим помощником, дивизионом живучести, любым отделением корабля и выходить на все боевые посты. Тут все помечено. — Фоулджер понимающе кивнул. — В девять ноль-ноль — мероприятие в память о седьмом декабря, будет духовой оркестр. — Он ткнул пальцем за спину, на корму, где стояли ряды пустых стульев, ожидая, когда их заполнят моряки.
Фоулджер бросил взгляд на красивый белый корпус «Аризоны» за кормой. Корабль-музей кишел посетителями.
— Целое столпотворение, — пробормотал он, обращаясь более к себе, чем к Карпи.
Тот услышал и со смехом ответил:
— Обычная история. Седьмого декабря они всегда тут как тут. Обязательно привозят детей…
— Вспоминают славное боевое прошлое… Дни ушедшей славы. Злорадствуют, небось, насчет «Аризоны».
— Похоже, ветераны злорадствуют, Джефф. И вспоминают золотое время… — Он почесал подбородок. — Старые вояки всегда остаются сердцем на поле брани. Постоянно возвращаются туда и, ненавидят, ненавидят…
— Мне кажется, это относится ко всем японцам, Тони, — задумчиво сказал Джефф. — Может, это как раз дает им стимул существовать…
— Может быть. Кстати, насчет былых сражений. — Карпи широко ухмыльнулся. — Самое время сообщить тебе о Рип ван Нипе.
— О Рип ван Нипе?
— Так точно. Мы получили сообщение из Вашингтона в час ноль-ноль. — Взяв Фоулджера под руку, он подвел его к самому трапу, снял со стенда большую зеленую тетрадь и стал читать вслух: — «К сведению всех подразделений. Не исключается наличие остатков групп японских фанатиков времен второй мировой войны в Беринговом море, на Алеутских островах и в северных районах Тихого океана».
— Невероятно! Просто кто-то напился вдрабадан и…
— Это официальное сообщение, — пожав плечами, отозвался Тони Карпи.
— Не извольте беспокоиться, мистер Карпи, — с наигранной серьезностью отозвался Фоулджер, похлопывая себя по кобуре. — Меня им врасплох не застать.
— Теперь у меня на душе спокойно, — подхватил шутку Карпи. — Ну что ж, пора и подкрепиться.
При этих словах оба его помощника выпрямились.
Вскоре в вахтенный журнал была внесена необходимая запись, сдающие и принимающие вахту откозыряли друг другу, и Карпи и его молодцы удалились. Карпи отправился в сторону офицерской кают-компании, а матросы нырнули в люк и стали спускаться по трапу в столовую.
Фоулджер повернулся к своим помощникам, которые выжидательно глядели на нового офицера.
— Ну что ж, вахта у нас, видать, будет напряженная, — сказал Фоулджер. И тут он услышал какой-то гул.
Сантич наклонил голову, прислушался.
— Это самолеты, сэр, причем много, — сказал он.
— С моторами старого образца, мистер Фоулджер, — добавил Уилкокс.
— Правильно, старшина, — сказал Фоулджер, задирая голову вверх и всматриваясь в небеса. — Причем они надвигаются отовсюду. — Сделав из ладони козырек, он добавил: — Господи! Они и правда какие-то допотопные. У некоторых даже неубирающиеся шасси. Странно!
— Я знаю, что это такое, — ухмыльнувшись, сообщил Уилкокс. — Это какое-то представление в честь сегодняшней даты. Смотрите, у них на фюзеляжах красные тефтельки, как у старых японских военных самолетов.
— Но нас об этом никто не предупреждал, — возразил Фоулджер. — Почему этого нет в боевом распорядке дня?
— Кто их разберет, — сказал Уилкокс, пожимая плечами. — Все равно, вот они.
— Это, небось, самолеты, оставшиеся после съемок фильма о войне, — подал голос Сантич.
— Очень может быть, — буркнул энсин Фоулджер, по-прежнему задрав голову.
Внезапно они услышали взрыв в районе Юго-восточного Лоха. Все трое, как по команде, обернулись на звук. Они увидели на «Тараве» пламя и черный густой дым. И еще они увидели, как на корабль сверху падают камнем три самолета с неубирающимися шасси. Еще мгновение, и каждый из них врезался в корабль. Прогремели новые взрывы, и к небу взлетели еще три языка пламени, обломки, осколки, и повалил черный дым.
— Господи, Боже мой! — не веря своим глазам, вскричал Фоулджер. Рев самолета нарастал, заполнял все пространство. Фоулджер увидел, как еще один самолет, снизившись над Юго-восточным Лохом, устремился на «Нью-Джерси». Помотав головой, он кинулся к пульту связи, выхватил микрофон, неистово завопил:
— Боевая тревога! Боевая тревога! Это не учения! Это не учения! Занять места по боевому расписанию! Занять места по боевому расписанию! Затем он щелкнул еще одним тумблером, и по судну прокатился вой боевой тревоги. В голове вдруг стало удивительно ясно. Он обернулся к Уилкоксу. — Сколько времени нужно, чтобы заработала эта штучка? — спросил он старшину, показав рукой на «Фаланкс».
— Меньше двух минут.
Фоулджер посмотрел на «Тараву», которая теперь представляла собой самый настоящий огнедышащий вулкан, извергавший из своего нутра клубы дыма, накрывшие сплошной пеленой весь Юго-восточный Лох.
Это черное одеяло медленно двигалось по направлению к «Нью-Джерси».
Фоулджер повернул голову и увидел, что с востока к ним приближается вереница зеленых самолетов. У каждого под фюзеляжем имелось по одной бомбе.
— Уилкокс! Сантич! — крикнул Фоулджер. — Занять места по боевому расписанию! — Оба ринулись к люку, скрылись во внутренностях корабля. Между тем ожил «Фаланкс». В нем что-то защелкало, загудело. — Давай, приятель, — бормотал Фоулджер. — Поработай как следует, дружок.
Фоулджер кинулся к трапу. Он, дежурный офицер, и должен сейчас находиться на мостике, пока его не сменит старший офицер. Он глянул на мостик, взялся за поручни трапа и начал подниматься.
За его спиной взревел мотор самолета. Фоулджер застыл на месте и оглянулся. Прямо на него над самой водой летел зеленый пятнистый моноплан, с каким-то цилиндрическим предметом под фюзеляжем. Этот цилиндр отделился от самолета и упал в воду, подняв фонтан брызг.
— Нет! Нет! За что?! — завопил Фоулджер, грозя зеленому самолету кулаком. Самолет пронесся над его головой со злобным ревом, а Фоулджер, собрав все силы, снова стал карабкаться вверх. Но тут слева и спереди из воды возник водяной столб. Линкор неистово задергался. Фоулджер почувствовал, как гигантская могучая ручища оторвала его от трапа и швырнула на палубу. Он упал на спину возле самого «Фаланкса».
Задыхаясь, Фоулджер уставился в небо и увидел, как от первой из семи машин высоко в небе отделился цилиндр и стал медленно падать, поблескивая на солнце, словно сосулька, оторвавшаяся от водосточной трубы погожим весенним днем. Фоулджер сел и, замахав самолету кулаком, крикнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89