Гейл смущенно опустила глаза.
— Неплохо получилось, — единственное, что она сказала.
В конце концов Алан не виноват: она сама вынудила его поцеловать ее. Кроме того, он предупредил и лишь затем… Боже, как же ей будет стыдно за себя завтра! Впрочем, и подумать об этом лучше завтра. Кто знает, вдруг сегодня их первая и последняя встреча наедине? Зачем портить романтику момента укорами совести и ненужными объяснениями, упреками и извинениями?
— Мне тоже понравилось, — согласился Алан.
— Больше, чем прыгать с парашютом? — неожиданно сменила тему Гейл.
— Это совершенно разные ощущения. Парашют — это выброс адреналина в кровь. Один прыжок позволяет мне расслабиться, снять стресс и забыть обо всех проблемах как минимум на месяц. Если бы я не увлекся прыжками с парашютом и не стал членом клуба «Флай энд фри», не знаю, был ли бы до сих пор жив. Жизнь бизнесмена полна стрессов. Признаться, порой мне начинает казаться, что я нахожусь в сумасшедшем доме, пациенты которого уже устали притворяться нормальными людьми.
— Дело только в адреналине?
Алан пожал плечами.
— Я не люблю играть такими понятиями, как свобода, полет… и прочее. Многие члены клуба — неисправимые романтики.
— А ты?
— Возможно, в определенной степени.
— А по-моему, ты форменный псих, — заметила Гейл и тут же пожалела о сказанном.
Где ее выдержка и благоразумие? Сейчас он назовет ее истеричкой и грубиянкой. Причем будет абсолютно прав. Однако Гейл ошиблась. Алан охарактеризовал ее иначе:
— Оказывается, ты трусиха.
— Что?
— Признайся, чего именно ты боишься? Полюбить? Лишиться покоя? Свободы? Или все гораздо прозаичнее: ты боишься высоты?
— Я… я вовсе не трусиха!
Гейл была и впрямь поражена. Неужели она производит впечатление испуганной слабой женщины? Она, всю сознательную жизнь боровшаяся с собственными страхами, чтобы доказать всем и вся, что блондинки вовсе не развратные дуры! Она уехала из родного дома, перебралась в огромный Сан-Франциско, где у нее не было ни одного знакомого и близкого человека. Сама добилась всего, чем обладала на данный момент.
Алан усмехнулся.
— Поспорим?
— Пари? — с сомнением уточнила Гейл, вмиг протрезвев.
— Да.
— Условия?
— Докажи, что не боишься.
— Чего или кого?
— Ничего и никого. Ни меня, ни парашюта.
— Алан, ты спятил? Хочешь, чтобы я подобно тебе и твоим сумасшедшим дружкам сиганула вниз головой с самолета?
— Оставим твои щедрые эпитеты без внимания. Итак, ты согласна?
— Я пока в своем уме.
— Трусиха.
— Я не трусиха! — Гейл забыла обо всех данных себе обещаниях. Похоже, хладнокровие и сдержанность она все же оставила, дома или забыла в такси.
— Докажи, — спокойно парировал Алан.
— Хорошо. Мое условие: ты оставишь меня в покое раз и навсегда.
Алан пристально посмотрел на нее, после чего кивнул в знак согласия.
— Если ты действительно пожелаешь, чтобы я исчез из твоей жизни… — Он сделал глоток из хрустального фужера и добавил: — Если испугаешься, то выполнишь мое желание.
— Что?! — громко воскликнула Гейл.
Видимо, слишком громко, потому что несколько женщин и мужчин, занимавших соседние столики, как по команде повернули головы в ее сторону.
Алан расплылся в улыбке.
— Ну же, Гейл, какие у тебя дурные мысли. Стыдно. Я не имел в виду ничего противозаконного или выходящего за рамки приличий. Максимум еще один ужин в ресторане или прогулка на яхте. Неужели я похож на сексуального маньяка?
— Да, — солгала Гейл, чтобы хоть как-то стереть с его лица улыбку, сводившую ее с ума.
— Сделаю вид, что не слышал этого.
— Как знаешь. — Гейл насупилась.
— Обиделась? — осторожно спросил Алан.
— Я согласна, — неожиданно для себя согласилась Гейл.
Отличный способ побороть в себе очередную фобию. На спор всегда легче справиться с трудной задачей. Тем более такому азартному человеку, как она. Как говорится, в жизни нужно попробовать все. Если с ней что-нибудь случится, она потребует с Алана такого возмещения нанесенного ей физического и морального ущерба, что ему мало не покажется. Почему бы ей, например, не пожить недельку в «Фэрмонте» за счет отеля?
— Когда? — спросила Гейл.
— Хотя бы в ближайшие выходные.
— Через три дня. В воскресенье встречаемся в клубе. Только учти, Алан: я прыгну в паре с инструктором. Не желаю тратить на столь пустое занятие, как тренировки, несколько дней.
— Мне нравится твоя решимость. Жаль, что она показная. Внутри у тебя наверняка все дрожит от страха. Впрочем, мне до безумия нравится эта дрожь. Даже немного завидую тебе. Жаль, что первый прыжок бывает лишь однажды, — мечтательно сказал Алан.
— По рукам? — Гейл протянула ему руку.
— По рукам.
Крепкое, почти мужское рукопожатие закрепило сделку. Что ж, если единственный способ избавиться от Алана и сохранить тем самым свой покой, завоеванный немалыми трудами и жертвами, — прыгнуть с парашютом, значит, придется прыгнуть.
— Я восхищаюсь тобой, Гейл, — признался Алан, когда такси остановилось возле подъезда ее дома.
— Да? — наигранно беспечно спросила Гейл. — Я порой и сама восхищаюсь собой.
— Давно не встречал такой сильной женщины. Мне страшно повезло, что ты свободна.
— И не надейся, Алан. С понедельника тебе придется забыть о моем существовании. Кроме того, я вовсе не сво…
Гейл осеклась на полуслове. Зачем Алану знать о Дэниеле? Его это вовсе не касается. Алана вообще не касается ничего, что связано с ней и ее личной жизнью.
— Посмотрим.
— До встречи.
— Жду с нетерпением воскресенья. У меня три дня, чтобы придумать, какое мое желание ты исполнишь после своего проигрыша.
Гейл громко рассмеялась.
— Алан, мечтать не вредно. Приятных тебе эротических фантазий, конечно. Однако дальше них у тебя дело не продвинется. Не на ту напал.
— Ты хотела сказать «упал»? — с улыбкой уточнил Алан.
Гейл едва сдержала улыбку. Чего у Алана не отнять, так это мастерства вплетать в свою речь каламбуры. Помимо, конечно, умения целоваться и магнетизировать одним-единственным взглядом.
— Спокойной ночи, Гейл. — Алан закрыл дверцу.
— Ты хотел сказать «беспокойной», — пробубнила себе под нос Гейл, когда такси уже отъехало. — Ночи, полной несбыточных фантазий, надежд и… одиночества.
5
— Джастин? — Дэниел вскочил с места и ринулся навстречу приятелю.
— Старина, ты как всегда занят, — с добродушной усмешкой заметил вошедший в холл отеля мужчина.
— Какими судьбами, Джастин? Чертовски рад тебя видеть. — Дэниел похлопал друга по плечу.
— Эй, по-моему, это ты вечно ссылаешься на сверхзанятость и отказываешься пропустить со старым другом глоток-другой виски.
— Кто бы говорил? Что тебя сегодня выманило из любимого офиса в середине рабочего дня? Неужели ты обедал с какой-нибудь прелестницей поблизости и решил навестить старину Дэниела?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Неплохо получилось, — единственное, что она сказала.
В конце концов Алан не виноват: она сама вынудила его поцеловать ее. Кроме того, он предупредил и лишь затем… Боже, как же ей будет стыдно за себя завтра! Впрочем, и подумать об этом лучше завтра. Кто знает, вдруг сегодня их первая и последняя встреча наедине? Зачем портить романтику момента укорами совести и ненужными объяснениями, упреками и извинениями?
— Мне тоже понравилось, — согласился Алан.
— Больше, чем прыгать с парашютом? — неожиданно сменила тему Гейл.
— Это совершенно разные ощущения. Парашют — это выброс адреналина в кровь. Один прыжок позволяет мне расслабиться, снять стресс и забыть обо всех проблемах как минимум на месяц. Если бы я не увлекся прыжками с парашютом и не стал членом клуба «Флай энд фри», не знаю, был ли бы до сих пор жив. Жизнь бизнесмена полна стрессов. Признаться, порой мне начинает казаться, что я нахожусь в сумасшедшем доме, пациенты которого уже устали притворяться нормальными людьми.
— Дело только в адреналине?
Алан пожал плечами.
— Я не люблю играть такими понятиями, как свобода, полет… и прочее. Многие члены клуба — неисправимые романтики.
— А ты?
— Возможно, в определенной степени.
— А по-моему, ты форменный псих, — заметила Гейл и тут же пожалела о сказанном.
Где ее выдержка и благоразумие? Сейчас он назовет ее истеричкой и грубиянкой. Причем будет абсолютно прав. Однако Гейл ошиблась. Алан охарактеризовал ее иначе:
— Оказывается, ты трусиха.
— Что?
— Признайся, чего именно ты боишься? Полюбить? Лишиться покоя? Свободы? Или все гораздо прозаичнее: ты боишься высоты?
— Я… я вовсе не трусиха!
Гейл была и впрямь поражена. Неужели она производит впечатление испуганной слабой женщины? Она, всю сознательную жизнь боровшаяся с собственными страхами, чтобы доказать всем и вся, что блондинки вовсе не развратные дуры! Она уехала из родного дома, перебралась в огромный Сан-Франциско, где у нее не было ни одного знакомого и близкого человека. Сама добилась всего, чем обладала на данный момент.
Алан усмехнулся.
— Поспорим?
— Пари? — с сомнением уточнила Гейл, вмиг протрезвев.
— Да.
— Условия?
— Докажи, что не боишься.
— Чего или кого?
— Ничего и никого. Ни меня, ни парашюта.
— Алан, ты спятил? Хочешь, чтобы я подобно тебе и твоим сумасшедшим дружкам сиганула вниз головой с самолета?
— Оставим твои щедрые эпитеты без внимания. Итак, ты согласна?
— Я пока в своем уме.
— Трусиха.
— Я не трусиха! — Гейл забыла обо всех данных себе обещаниях. Похоже, хладнокровие и сдержанность она все же оставила, дома или забыла в такси.
— Докажи, — спокойно парировал Алан.
— Хорошо. Мое условие: ты оставишь меня в покое раз и навсегда.
Алан пристально посмотрел на нее, после чего кивнул в знак согласия.
— Если ты действительно пожелаешь, чтобы я исчез из твоей жизни… — Он сделал глоток из хрустального фужера и добавил: — Если испугаешься, то выполнишь мое желание.
— Что?! — громко воскликнула Гейл.
Видимо, слишком громко, потому что несколько женщин и мужчин, занимавших соседние столики, как по команде повернули головы в ее сторону.
Алан расплылся в улыбке.
— Ну же, Гейл, какие у тебя дурные мысли. Стыдно. Я не имел в виду ничего противозаконного или выходящего за рамки приличий. Максимум еще один ужин в ресторане или прогулка на яхте. Неужели я похож на сексуального маньяка?
— Да, — солгала Гейл, чтобы хоть как-то стереть с его лица улыбку, сводившую ее с ума.
— Сделаю вид, что не слышал этого.
— Как знаешь. — Гейл насупилась.
— Обиделась? — осторожно спросил Алан.
— Я согласна, — неожиданно для себя согласилась Гейл.
Отличный способ побороть в себе очередную фобию. На спор всегда легче справиться с трудной задачей. Тем более такому азартному человеку, как она. Как говорится, в жизни нужно попробовать все. Если с ней что-нибудь случится, она потребует с Алана такого возмещения нанесенного ей физического и морального ущерба, что ему мало не покажется. Почему бы ей, например, не пожить недельку в «Фэрмонте» за счет отеля?
— Когда? — спросила Гейл.
— Хотя бы в ближайшие выходные.
— Через три дня. В воскресенье встречаемся в клубе. Только учти, Алан: я прыгну в паре с инструктором. Не желаю тратить на столь пустое занятие, как тренировки, несколько дней.
— Мне нравится твоя решимость. Жаль, что она показная. Внутри у тебя наверняка все дрожит от страха. Впрочем, мне до безумия нравится эта дрожь. Даже немного завидую тебе. Жаль, что первый прыжок бывает лишь однажды, — мечтательно сказал Алан.
— По рукам? — Гейл протянула ему руку.
— По рукам.
Крепкое, почти мужское рукопожатие закрепило сделку. Что ж, если единственный способ избавиться от Алана и сохранить тем самым свой покой, завоеванный немалыми трудами и жертвами, — прыгнуть с парашютом, значит, придется прыгнуть.
— Я восхищаюсь тобой, Гейл, — признался Алан, когда такси остановилось возле подъезда ее дома.
— Да? — наигранно беспечно спросила Гейл. — Я порой и сама восхищаюсь собой.
— Давно не встречал такой сильной женщины. Мне страшно повезло, что ты свободна.
— И не надейся, Алан. С понедельника тебе придется забыть о моем существовании. Кроме того, я вовсе не сво…
Гейл осеклась на полуслове. Зачем Алану знать о Дэниеле? Его это вовсе не касается. Алана вообще не касается ничего, что связано с ней и ее личной жизнью.
— Посмотрим.
— До встречи.
— Жду с нетерпением воскресенья. У меня три дня, чтобы придумать, какое мое желание ты исполнишь после своего проигрыша.
Гейл громко рассмеялась.
— Алан, мечтать не вредно. Приятных тебе эротических фантазий, конечно. Однако дальше них у тебя дело не продвинется. Не на ту напал.
— Ты хотела сказать «упал»? — с улыбкой уточнил Алан.
Гейл едва сдержала улыбку. Чего у Алана не отнять, так это мастерства вплетать в свою речь каламбуры. Помимо, конечно, умения целоваться и магнетизировать одним-единственным взглядом.
— Спокойной ночи, Гейл. — Алан закрыл дверцу.
— Ты хотел сказать «беспокойной», — пробубнила себе под нос Гейл, когда такси уже отъехало. — Ночи, полной несбыточных фантазий, надежд и… одиночества.
5
— Джастин? — Дэниел вскочил с места и ринулся навстречу приятелю.
— Старина, ты как всегда занят, — с добродушной усмешкой заметил вошедший в холл отеля мужчина.
— Какими судьбами, Джастин? Чертовски рад тебя видеть. — Дэниел похлопал друга по плечу.
— Эй, по-моему, это ты вечно ссылаешься на сверхзанятость и отказываешься пропустить со старым другом глоток-другой виски.
— Кто бы говорил? Что тебя сегодня выманило из любимого офиса в середине рабочего дня? Неужели ты обедал с какой-нибудь прелестницей поблизости и решил навестить старину Дэниела?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36