Совершенно ясно — у нее не было шансов избавиться от Дэвида, одна пустая трата времени.
— Скажите, вдруг по какой-нибудь причине Дэвид не захочет работать вместе со мной в журнале, что тогда?
Если бы Сильвия не тянула так долго с ответом, Пенни, вероятно, посчитала бы его абсолютно безобидным, каким он и прозвучал; но у нее моментально возникли подозрения, когда Сильвия наконец промолвила:
— Не думаю, что могут возникнуть проблемы именно в этом плане.
— Имеете в виду, что они возникнут в другом плане? — с вызовом заявила Пенни.
— Имею в виду, — спокойным тоном ответила Сильвия. — Как ты вскоре поймешь сама, Дэвид из тех мужчин, к которым невозможно не привязаться. А теперь нам пора заканчивать обед и поговорить о более важных делах… Например, о содержании твоего нового журнала.
Несмотря на то что Пенни еще не была готова изложить какую-либо из своих идей на бумаге, ей не требовалось особой храбрости, чтобы поведать основное Сильвии и выслушать ее замечания. Поддержав предложение о смене темы разговора. Пенни принялась рассказывать о некоторых начальных концепциях. Но ее по-прежнему продолжало одолевать любопытство. Вполне возможно, она вложила слишком много смысла в две последние фразы Сильвии. Тем не менее инстинкт подсказывал Пенни, что было нечто такое в привлечении Дэвида к работе в журнале, о чем ее по какой-то причине не поставили в известность.
Глава 3
Спустя неделю Пенни, находясь на борту самолета, созерцала раскинувшиеся внизу вершины Альп, покрытых снегом. Они сверкали в лучах полуденного солнца, словно гигантские холмы из декоративного стекла работы Лалика Рене. Пассажиры, летящие в Ниццу, могут любоваться прекрасными пейзажами в любое время года, но в такой день, как сегодня, когда на небе не было ни единого облачка, а массивные горы выглядели так красиво в своих белоснежных покровах, просто невозможно было не восхищаться всем этим великолепием. Чудесный вид заставил Пенни подумать о Деклане. В прошлый раз они летели этим маршрутом вместе, и, хотя тогда снега не было, неотразимая красота Альп так подействовала на Деклана, что он запел, изумив и развеселив остальных пассажиров.
Прошло уже десять дней с тех пор, как Пенни ушла от него. Деклан звонил несколько раз, но не смог сказать ничего такого, что заставило бы ее передумать и вернуться.
Терпеть его бисексуальность она никак не могла. Это неожиданное открытие с такой же легкостью уничтожило все чувства Пенни к Деклану, с какой он стирал ластиком карандашные наброски. Разумеется, след все же остался, и, по правде говоря. Пенни чувствовала себя очень одиноко без Деклана. Но она понимала: боль пройдет, а хорошие анализы крови означали, что надо оставить прошлое позади и двигаться вперед.
Когда самолет начал снижаться, разворачиваясь над спокойным бирюзово-голубым морем и пересекая береговую линию Ниццы, Пенни, глядя на приближающийся город, пыталась убедить себя, что именно здесь будет теперь ее дом. Пенни не понимала, почему это казалось ей нереальным: то ли ей все еще не хотелось в Ниццу, то ли мерцающий свет на пустынных песчаных пляжах и величественные здания с оштукатуренными фасадами придавали этому месту слишком странный, нереальный вид.
До самого отъезда у Пенни практически не было ни одной свободной минуты. Она, Иоланда и Сильвия изучили такую массу информации о Лазурном береге и выдвинули такую массу идей, что Пенни ощутила почти детское восхищение огромными масштабами, пусть даже пока и теоретическими, предстоящих дел.
Теперь, когда самолет скользил над освещенным солнцем морем и плавно снижался на посадочную полосу аэропорта Ниццы, Пенни скорее нервничала, чем испытывала радость от перспективы воплощения в жизнь всех этих грандиозных планов. Как, черт побери, она может знать, что интересно здесь каждому читателю, если и была-то в этих местах всего два раза?..
Именно поэтому, отправляясь сюда на разведку. Пенни попросила Мариель встретить ее в аэропорту, надеясь сразу приступить к делу. Самолет был лишь наполовину заполнен пассажирами, так что прохождение таможни и получение багажа не заняли много времени. Как раз в тот момент, когда Пенни снимала свой чемодан с ленты транспортера, кто-то тронул ее за плечо и спросил, не она ли Пенни Мун.
Это был тот же голос, что звучал по телефону на прошлой неделе, и Пенни повернулась, чтобы поздороваться с Мариель Дескорт.
— Привет! — сказала Пенни, опуская чемодан и протягивая руку. — Очень любезно с вашей стороны… — Она потеряла дар речи и заморгала глазами, в изумлении глядя на стоящую перед ней женщину. У Пенни появилось такое ощущение, как будто она потерла волшебную лампу и оттуда выскочила восхитительная, знойная, поразительно красивая брюнетка, точно такая, какой Пенни всегда сама мечтала быть. — ..что приехали встретить, — неловко закончила она, возвращая на лицо улыбку.
— Мне это доставило удовольствие, — заверила Мариель. Взгляд ее слегка раскосых, словно скрывающих свое выражение глаз скользнул по лицу Пенни.
Мариель была одета в короткий черный пиджак, черную приталенную блузку, черные плотные лосины; на ногах очень дорогие туфли-лодочки. Густые завитые волосы обрамляли красивое лицо и спадали до плеч. Макияж, в другом случае чрезмерный, был безупречен: яркая полоса красной помады на широких пухлых губах особенно резко контрастировала со смуглой кожей и черной одеждой. Мариель казалась настоящим воплощением французской элегантности. Ростом она была повыше Пенни, отчего та испытала неловкость, вдруг ощутив себя всего лишь маленькой, неряшливо одетой простушкой.
Следуя за Мариель на улицу из здания аэровокзала, Пенни все же успела мельком посмотреть на себя в зеркало, и этого взгляда оказалось достаточно, чтобы рассеять ее опасения; в конце концов, она выглядела не так уж плохо. Разумеется, она не могла бы носить такой наряд, в каком была Мариель, но и ее замшевый, длиной до колен жакет цвета морской волны и длинное, облегающее фигуру васильковое платье с накрахмаленным белым воротником выглядели очень симпатично и прекрасно гармонировали с цветом волос и глаз. Наконец, она приехала сюда не на конкурс красоты и не на показ мод, а работать!
Выйдя из здания аэровокзала на улицу. Пенни глубоко вздохнула и огляделась по сторонам. В воздухе ощущалась восхитительная свежесть, а свет казался особенно сияющим, так что в сравнении с Ниццей хмурая зимняя Англия походила скорее на мрачную темницу.
Стараясь аккуратнее везти тележку с багажом и едва поспевая за Мариель, которая размашистой походкой шла среди раскачивавшихся на ветру пальм к автомобильной стоянке, Пенни снова начала ощущать себя этакой незадачливой служанкой у важной леди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
— Скажите, вдруг по какой-нибудь причине Дэвид не захочет работать вместе со мной в журнале, что тогда?
Если бы Сильвия не тянула так долго с ответом, Пенни, вероятно, посчитала бы его абсолютно безобидным, каким он и прозвучал; но у нее моментально возникли подозрения, когда Сильвия наконец промолвила:
— Не думаю, что могут возникнуть проблемы именно в этом плане.
— Имеете в виду, что они возникнут в другом плане? — с вызовом заявила Пенни.
— Имею в виду, — спокойным тоном ответила Сильвия. — Как ты вскоре поймешь сама, Дэвид из тех мужчин, к которым невозможно не привязаться. А теперь нам пора заканчивать обед и поговорить о более важных делах… Например, о содержании твоего нового журнала.
Несмотря на то что Пенни еще не была готова изложить какую-либо из своих идей на бумаге, ей не требовалось особой храбрости, чтобы поведать основное Сильвии и выслушать ее замечания. Поддержав предложение о смене темы разговора. Пенни принялась рассказывать о некоторых начальных концепциях. Но ее по-прежнему продолжало одолевать любопытство. Вполне возможно, она вложила слишком много смысла в две последние фразы Сильвии. Тем не менее инстинкт подсказывал Пенни, что было нечто такое в привлечении Дэвида к работе в журнале, о чем ее по какой-то причине не поставили в известность.
Глава 3
Спустя неделю Пенни, находясь на борту самолета, созерцала раскинувшиеся внизу вершины Альп, покрытых снегом. Они сверкали в лучах полуденного солнца, словно гигантские холмы из декоративного стекла работы Лалика Рене. Пассажиры, летящие в Ниццу, могут любоваться прекрасными пейзажами в любое время года, но в такой день, как сегодня, когда на небе не было ни единого облачка, а массивные горы выглядели так красиво в своих белоснежных покровах, просто невозможно было не восхищаться всем этим великолепием. Чудесный вид заставил Пенни подумать о Деклане. В прошлый раз они летели этим маршрутом вместе, и, хотя тогда снега не было, неотразимая красота Альп так подействовала на Деклана, что он запел, изумив и развеселив остальных пассажиров.
Прошло уже десять дней с тех пор, как Пенни ушла от него. Деклан звонил несколько раз, но не смог сказать ничего такого, что заставило бы ее передумать и вернуться.
Терпеть его бисексуальность она никак не могла. Это неожиданное открытие с такой же легкостью уничтожило все чувства Пенни к Деклану, с какой он стирал ластиком карандашные наброски. Разумеется, след все же остался, и, по правде говоря. Пенни чувствовала себя очень одиноко без Деклана. Но она понимала: боль пройдет, а хорошие анализы крови означали, что надо оставить прошлое позади и двигаться вперед.
Когда самолет начал снижаться, разворачиваясь над спокойным бирюзово-голубым морем и пересекая береговую линию Ниццы, Пенни, глядя на приближающийся город, пыталась убедить себя, что именно здесь будет теперь ее дом. Пенни не понимала, почему это казалось ей нереальным: то ли ей все еще не хотелось в Ниццу, то ли мерцающий свет на пустынных песчаных пляжах и величественные здания с оштукатуренными фасадами придавали этому месту слишком странный, нереальный вид.
До самого отъезда у Пенни практически не было ни одной свободной минуты. Она, Иоланда и Сильвия изучили такую массу информации о Лазурном береге и выдвинули такую массу идей, что Пенни ощутила почти детское восхищение огромными масштабами, пусть даже пока и теоретическими, предстоящих дел.
Теперь, когда самолет скользил над освещенным солнцем морем и плавно снижался на посадочную полосу аэропорта Ниццы, Пенни скорее нервничала, чем испытывала радость от перспективы воплощения в жизнь всех этих грандиозных планов. Как, черт побери, она может знать, что интересно здесь каждому читателю, если и была-то в этих местах всего два раза?..
Именно поэтому, отправляясь сюда на разведку. Пенни попросила Мариель встретить ее в аэропорту, надеясь сразу приступить к делу. Самолет был лишь наполовину заполнен пассажирами, так что прохождение таможни и получение багажа не заняли много времени. Как раз в тот момент, когда Пенни снимала свой чемодан с ленты транспортера, кто-то тронул ее за плечо и спросил, не она ли Пенни Мун.
Это был тот же голос, что звучал по телефону на прошлой неделе, и Пенни повернулась, чтобы поздороваться с Мариель Дескорт.
— Привет! — сказала Пенни, опуская чемодан и протягивая руку. — Очень любезно с вашей стороны… — Она потеряла дар речи и заморгала глазами, в изумлении глядя на стоящую перед ней женщину. У Пенни появилось такое ощущение, как будто она потерла волшебную лампу и оттуда выскочила восхитительная, знойная, поразительно красивая брюнетка, точно такая, какой Пенни всегда сама мечтала быть. — ..что приехали встретить, — неловко закончила она, возвращая на лицо улыбку.
— Мне это доставило удовольствие, — заверила Мариель. Взгляд ее слегка раскосых, словно скрывающих свое выражение глаз скользнул по лицу Пенни.
Мариель была одета в короткий черный пиджак, черную приталенную блузку, черные плотные лосины; на ногах очень дорогие туфли-лодочки. Густые завитые волосы обрамляли красивое лицо и спадали до плеч. Макияж, в другом случае чрезмерный, был безупречен: яркая полоса красной помады на широких пухлых губах особенно резко контрастировала со смуглой кожей и черной одеждой. Мариель казалась настоящим воплощением французской элегантности. Ростом она была повыше Пенни, отчего та испытала неловкость, вдруг ощутив себя всего лишь маленькой, неряшливо одетой простушкой.
Следуя за Мариель на улицу из здания аэровокзала, Пенни все же успела мельком посмотреть на себя в зеркало, и этого взгляда оказалось достаточно, чтобы рассеять ее опасения; в конце концов, она выглядела не так уж плохо. Разумеется, она не могла бы носить такой наряд, в каком была Мариель, но и ее замшевый, длиной до колен жакет цвета морской волны и длинное, облегающее фигуру васильковое платье с накрахмаленным белым воротником выглядели очень симпатично и прекрасно гармонировали с цветом волос и глаз. Наконец, она приехала сюда не на конкурс красоты и не на показ мод, а работать!
Выйдя из здания аэровокзала на улицу. Пенни глубоко вздохнула и огляделась по сторонам. В воздухе ощущалась восхитительная свежесть, а свет казался особенно сияющим, так что в сравнении с Ниццей хмурая зимняя Англия походила скорее на мрачную темницу.
Стараясь аккуратнее везти тележку с багажом и едва поспевая за Мариель, которая размашистой походкой шла среди раскачивавшихся на ветру пальм к автомобильной стоянке, Пенни снова начала ощущать себя этакой незадачливой служанкой у важной леди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148