Этот экстаз – чувствовать его язык на сверкающей влаге ее женственности! Эта сладкая пытка – чувствовать, как его губы сомкнулись на самых сокровенных, тайных из тайных уголках плоти. И когда он внезапно остановился, она ощутила ужасное чувство потери, словно ее лишили источника жизни.
Но остановка была недолгой. Широко раздвинув ее ноги, он опять приник к ней, доводя до безумия своими поцелуями.
Стефани задыхалась. Она уже чувствовала приближающийся оргазм.
Упираясь локтями в подушки, она приподнялась.
– Войди в меня! – прошептала она. – Я больше не могу! Пожалуйста, Джонни, прошу!
– Нет, – прошептал он, – еще нет. Ляг, успокойся. Я знаю все сам.
Его палец проник в теплоту ее тела.
– Джонни! – крикнула она. – Боже мой! Пожалуйста, Джонни, сейчас!
Его глаза блестели в полумраке комнаты. Лицо было сосредоточенно-напряженным, какая-то внутренняя сила освещала его.
– Еще нет, милая, – прошептал он. – Еще рано. – Казалось, его глаза проникали в нее. – Доверься мне.
Она отдавалась накатывающимся волнам наслаждения, а его ласки прерывались в тот момент, когда поток оргазма готов был совсем захлестнуть ее. И снова и снова он продолжал разжигать ее, играть с ней, выведывая языком и губами ее сокровенные тайны.
И опять ее накрыло сладкой волной.
И опять он успел почувствовать и отстраниться.
Она уже не могла это переносить. Она приподнялась и обхватила его голову. Ее ноги раскрылись, и она вжалась в него, чтобы слиться в единое целое.
Схватив ее щиколотки, он еще шире развел ее ноги, погружая свое лицо все глубже в нее, в ее сладость и нежность. И вот он уже сам не в силах переносить эту сладкую пытку. Оторвавшись от ее тела, он отпустил ее ноги.
Теперь он стоял над ней, а ее широко раздвинутые ноги положил себе на колени.
Они не отрываясь смотрели друг на друга с жадностью и восторгом.
– Ты хочешь этого? – прошептал он. Ответом был ее стон.
– Боже, да.
Она почувствовала, как кровь бешеными толчками несется по ее телу, когда он приподнял ее ягодицы. Его оружие было готово сразить ее, она видела его прямо перед собой.
– Джонни!
Еще какое-то мгновение он парил над ней, как будто удерживаемый невидимой силой. Она еще раз с мольбой выкрикнула его имя, и наконец его напряженная сила погрузилась в ее плоть.
Земля пошатнулась, небеса разверзлись. Скрестив ноги у него на спине, она жадными пальцами впивалась в его тело, прижимая его к себе, желая поглотить его всего.
С восторженным благоговением она принимала его толчки. Закрыв глаза, подчинилась ритму движения, волшебному танцу плоти.
И вот уже отлетело мрачное сегодня, оно осталось в другом временном измерении. Это… эта любовь была гимном жизни. Победой над смертью. Символом утверждения. Возрождением.
Его толчки учащались.
– Быстрее, – молила она. Она изгибалась, стонала. Ее голова металась по подушкам, она с силой впилась ногтями в его спину, но не услышала его вскрика, настолько оглушающими были разряды, сотрясающие се тело.
Все глубже и глубже они проникали друг в друга, будто в погоне за самой жизнью.
Он сжал ее грудь, ее нежные соски… Все ее тело начало сотрясаться. Ее зрачки застыли. Волны оргазма разрывали ее тело, затопляя потоками влаги.
Стоны ее наслаждения взорвали и его. Он кричал, до Поли сжимая ее в объятиях, бешено двигаясь внутри нее. Чувствуя, как подступает его оргазм, она сжала его в себе еще сильнее. Он отпрянул, потом опять приник к ее телу, и поток семени брызнул из него фонтаном.
Обессиленные, лежали они, чувствуя себя на грани бытия, на краю времени и пространства, между темнотой и ярким сиянием, лежали, не в силах разъединиться, их тела вздрагивали последними уходящими вспышками. Реальность медленно возвращалась.
Постепенно ее дыхание восстанавливалось. Повернув к нему голову, она прошептала:
– Я не могу поверить! Я чувствую себя так, как будто только что родилась.
Он улыбнулся.
– Если это так, тогда я хочу еще раз родиться. И еще.
Она потянулась к его фаллосу, ласково проводя по нему рукой.
– Ты знаешь, – прошептала она, – это правда, то, что говорят о любви. Это действительно утверждение жизни.
В это время зазвонил телефон.
Джонни почувствовал, как она напряглась.
– Черт! – она хотела отодвинуться от него, чтобы взять трубку. Но его руки сжали ее сильнее.
– Пусть звонит, – тихо сказал он, гладя ее по волосам. – Кому очень надо, позвонит еще раз.
Но упрямый телефон, со старомодным диском набора, продолжал свое. Два звонка. Три. Четыре. Пять.
Стефани с неудовольствием выползла из объятий Джонни, сняла трубку.
– Да?
Мужской голос спросил:
– Мисс Мерлин?
– Д-да, – ответила она осторожно.
– Меня зовут Рубин. Ирв Рубин. Я друг Джонни Стоуна. Я получил от него сообщение, что он вернулся из поездки и я его могу найти у вас.
– Вы бы хотели с ним…
– Попозже, – перебил он. – Я знаю, это тяжелое время для вас, мисс Мерлин, но мы сейчас готовим материал о вашем дедушке для журнала «Нью-Йорк». И, конечно, нам бы хотелось знать, не могли бы вы.
Ее охватило бешенство.
– Да, вы абсолютно правы, это действительно очень тяжелое для меня время, оборвала она его. – Может быть, вы не знаете, но я только сегодня похоронила деда. До свидания. – Она бросила трубку и на секунду прикрыла глаза. Когда она открыла их, они смотрели холодно и жестко.
Джонни настороженно следил за ней.
– Что там такое? – спросил он.
Она медленно повернулась к нему. Ее ярость нарастала. Так вот почему он пришел. Чтобы помочь своему дружку-журналисту законтачить с ней.
– Мерзавец! – прошипела она. – Грязный, низкий мерзавец!
– Стефани! Да что случилось? – Он протянул руку, чтобы дотронуться до нее, но она резко отстранилась и вскочила с кровати еще до того, как он успел это сделать. Она встала у изножья кровати, обхватив себя руками.
– Убирайся, – приказала она спокойно. Джонни оторопел. После всего, что только что с ними было, она смотрит на него как на подлеца!
– Стефани, если я сделал что-то не так, я бы хотел знать, что именно.
Казалось, даже его голос подвергся тому короткому замыканию, которое произошло в ней: разочарование, предательство, насилие. Немыслимый восторг, который она только что испытывала, прошел – его сменили боль и разочарование. В душе было пусто, внутри все оборвалось.
Он продолжал пристально смотреть на нее.
– Может быть, ты все-таки скажешь мне, в чем дело?
– А вы сами об этом не догадываетесь, господин Казанова? – спросила она с горечью.
– Ну что ж, если ты хочешь так, – его голос был полон горечи.
Она посмотрела на него взглядом, от которого опал бы даже отлитый из металла пенис, с удовлетворением заметив, что взгляд возымел действие. С достоинством подняв голову, гордо выпрямив спину, не говоря ни слова, она повернулась и вышла из комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137