– Она, нахмурившись, указала глазами на торт.
– Это мой последний торт – уж позвольте мне насладиться им. Ну ладно. Я хочу объяснить свое желание.
Она выпрямилась, закрыла глаза и безмятежно улыбнулась. Затем глаза открылись, она подалась вперед и задула свечу в центре торта.
– Теперь вы знаете, что мы сегодня празднуем. Поэтому я хочу, чтобы каждый из вас попробовал по кусочку моего торта.
Она отрезала четыре маленьких ломтика и стала ждать, когда Лили, Эрнесто и Васильчикова передадут ей свои тарелки.
Положив подбородок на руку, Лили не отводила полные слез глаза от лица Зазы.
– Я так счастлива! – повторяла она. – Так счастлива!
– И я тоже, дорогая, я тоже. Ну что, посмотрим, не разучилась ли я готовить свой фирменный миндальный торт.
– Я так давно не ела ничего сладкого, – прошептала Лили, осторожно осушая салфеткой уголки глаз.
– В следующем году я буду отмечать день рождения салатом! – пошутила Заза. – То есть, конечно, – она стрельнула глазами в сторону Васильчиковой, – если мне можно будет есть салат. Ну а теперь – пробуйте!
Она отделила крошечный кусочек от своей порции и насадила его на вилку.
– Итак? – Заза торжественно подняла вилку. – За вечность!
– За вечность! – хором подхватили все присутствующие и положили по кусочку торта в рот.
Заза внимательно наблюдала за своими гостями.
– Ну как?
– Очень хорошо, – одобрительно кивнула Васильчикова.
– Великолепно! – с наслаждением протянула Лили. – Нацепив на вилку еще один кусочек, она стала жевать его, наслаждаясь давно забытым вкусом. Кивнув на тарелку Зазы, она заметила: – А ты почему не ешь?
Внезапно Васильчикова резко выпрямилась.
– Я чувствую какой-то привкус! – Вилка вывалилась у нее из рук и с шумом упала на тарелку. Она схватилась рукой за горло. – Горло! – прохрипела она. – Жжет! Жжет!
Она попыталась встать на ноги, но силы оставили ее. Она упала в кресло. Лоб покрылся мелкими бусинками пота.
И тут все поняли.
Со сдавленным криком Лили бросила вилку и отшвырнула тарелку. Поднеся руку к горлу, она уставилась на Зазу:
– Миндаль ! – в ужасе прошептала она. – Боже мой! Миндаль! Горький миндаль!
– Цианид! – проскрежетала Васильчикова. – Она отравила нас! – Резкий спазм свел судорогой ее тело. – Я дала ей цианид… много лет назад… как и вам всем… на случай… если… если… – закончить фразу она не смогла. Лицо ее побледнело, затем посинело, тело с глухим стуком упало на пол, содрогнулось в конвульсиях и застыло.
– Заза! – хрипло прошептала Лили.
И вдруг Эрнесто засмеялся.
– Что здесь… смешного? – с трудом выдавила из себя Лили. Ей становилось все тяжелее говорить. Горло жгло страшным огнем.
– Мы умираем, – выдохнул он. – Разве ты не понимаешь? Единственные… на земле… вкусившие вечной молодости… мы умираем. – Его смех сменился удушьем, он хотел протянуть руку, чтобы дотронуться до Лили, но перед глазами все расплылось и потемнело. Упав вперед, он ткнулся лицом в стол. Тарелки подпрыгнули, бокалы упали, свечи вывалились из подсвечников и погасли, исходя черными струями дыма.
Лили хватала ртом воздух.
– Почему? – хрипела она, хватаясь рукой за горло. – Ради Бога, почему?
Лицо Зазы выражало любовь и какую-то неясную печаль. Напряжение сегодняшнего дня истощило ее, и сейчас она чувствовала усталость… Ужасную усталость.
– Из-за детей, – тихо сказала она. – Из-за тех тысяч, которыми вы пожертвовали, и из-за тысяч, которым еще только предстояло умереть ради вашей молодости.
Глаза Лили застилал туман.
– Я только… хотела… жить вечно! – из последних сил выдохнула она. Темнота окутала ее.
Заза спрятала лицо в ладонях. Музыка не прекращалась, и, сопровождаемый кларнетами, гобоями, трепещущими скрипками, возносился этот ангельский голос, такой нежный, неземной, серебряный, заставлявший и самих ангелов плакать.
И только когда все смолкло, Заза осознала, что это плакали не ангелы. Плакала она сама.
26
Ильха-да-Борболета, Бразилия – В полете
Стефани мчалась напролом сквозь заросли кустарников и лиан. Пробираться незаметно, не раскачивая ветвей, было уже роскошью, которую она больше не могла себе позволить. Сейчас главное – скорость. Быстрее добраться до грота.
Она выискивала белые камни, отмечавшие дорогу, и поэтому не обратила внимания на змеившийся клубок спутанных корней. Когда она его заметила, было уже поздно.
– Боже, нет ! – споткнувшись, она перелетела через корни и упала на живот.
Что это за звук? Она со страхом оглянулась, напряженно вслушиваясь, но кроме пульсирующих ударов крови в ушах до ее слуха не доносилось ничего.
Она поднялась на ноги.
– Давай, давай, Стеф, – подбадривала она себя. – Оторви свою задницу от земли, ну же!
Несколько раз глубоко вздохнув, она снова побежала, не видя и не слыша ничего, но инстинкт подсказывал ей, что грот, ее последняя надежда, где-то рядом.
Полковник Валерио, подвижный как ртуть, скользил по джунглям. Он и сам был частью джунглей, которой была придана форма человеческого тела.
Надломленные ветки и примятые листья указывали ему дорогу. В каком-то месте он остановился и несколько мгновений смотрел вниз, задумчиво постукивая носком ботинка о белый камень. На его лице блуждала улыбка. Через пару ярдов он снова остановился. Еще один такой же камень – указатель дороги. Какая жалость – она до предела упростила ему задачу, даже не потрудившись убрать эти камни с дороги.
Однако куда же ведет эта дорожка?
Он не знал эту часть острова, неокультуренную, заросшую джунглями. Она находилась вне патрулируемого периметра и была удалена от дома и пляжей, поэтому сотрудники безопасности и не беспокоились о ней. Сейчас он пожалел об этом.
Полковник слегка сбросил скорость. «Дополнительная осторожность не повредит» , – подумал он. Хотя в конечном итоге это не имело особого значения. Все равно Стефани Мерлин – уже в прошлом.
Самолет вынырнул из низких облаков, которые заволокли небо над Викторией. Еще до полной остановки Эдуардо раскрыл дверь. Сбежав с трапа, он помчался к вертолету. Едва он вошел внутрь, вертолет оторвался от земли.
«Тридцать минут , – думал Эдуардо. – Мне нужно всего лишь тридцать минут».
Внезапно зигзаг молнии пронзил облака и, еще до того как раздался удар грома, начался ливень.
– Погода нас не балует, – обернувшись к Эдуардо, прокричал пилот, перекрывая шум моторов.
– Продолжаем полет, – угрюмо ответил Эдуардо.
Ливень настиг Стефани, когда она была уже на полпути к гроту. Она мгновенно промокла до нитки. Вот и разрушенная каменная стена, вот огромное каменное лицо. Его зловещая надменность напомнила Стефани о ее преследователе. «Если бы Валерио был статуей, он бы выглядел именно так» , – подумала она.
Она продолжала бежать, раздвигая перед собой ветки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
– Это мой последний торт – уж позвольте мне насладиться им. Ну ладно. Я хочу объяснить свое желание.
Она выпрямилась, закрыла глаза и безмятежно улыбнулась. Затем глаза открылись, она подалась вперед и задула свечу в центре торта.
– Теперь вы знаете, что мы сегодня празднуем. Поэтому я хочу, чтобы каждый из вас попробовал по кусочку моего торта.
Она отрезала четыре маленьких ломтика и стала ждать, когда Лили, Эрнесто и Васильчикова передадут ей свои тарелки.
Положив подбородок на руку, Лили не отводила полные слез глаза от лица Зазы.
– Я так счастлива! – повторяла она. – Так счастлива!
– И я тоже, дорогая, я тоже. Ну что, посмотрим, не разучилась ли я готовить свой фирменный миндальный торт.
– Я так давно не ела ничего сладкого, – прошептала Лили, осторожно осушая салфеткой уголки глаз.
– В следующем году я буду отмечать день рождения салатом! – пошутила Заза. – То есть, конечно, – она стрельнула глазами в сторону Васильчиковой, – если мне можно будет есть салат. Ну а теперь – пробуйте!
Она отделила крошечный кусочек от своей порции и насадила его на вилку.
– Итак? – Заза торжественно подняла вилку. – За вечность!
– За вечность! – хором подхватили все присутствующие и положили по кусочку торта в рот.
Заза внимательно наблюдала за своими гостями.
– Ну как?
– Очень хорошо, – одобрительно кивнула Васильчикова.
– Великолепно! – с наслаждением протянула Лили. – Нацепив на вилку еще один кусочек, она стала жевать его, наслаждаясь давно забытым вкусом. Кивнув на тарелку Зазы, она заметила: – А ты почему не ешь?
Внезапно Васильчикова резко выпрямилась.
– Я чувствую какой-то привкус! – Вилка вывалилась у нее из рук и с шумом упала на тарелку. Она схватилась рукой за горло. – Горло! – прохрипела она. – Жжет! Жжет!
Она попыталась встать на ноги, но силы оставили ее. Она упала в кресло. Лоб покрылся мелкими бусинками пота.
И тут все поняли.
Со сдавленным криком Лили бросила вилку и отшвырнула тарелку. Поднеся руку к горлу, она уставилась на Зазу:
– Миндаль ! – в ужасе прошептала она. – Боже мой! Миндаль! Горький миндаль!
– Цианид! – проскрежетала Васильчикова. – Она отравила нас! – Резкий спазм свел судорогой ее тело. – Я дала ей цианид… много лет назад… как и вам всем… на случай… если… если… – закончить фразу она не смогла. Лицо ее побледнело, затем посинело, тело с глухим стуком упало на пол, содрогнулось в конвульсиях и застыло.
– Заза! – хрипло прошептала Лили.
И вдруг Эрнесто засмеялся.
– Что здесь… смешного? – с трудом выдавила из себя Лили. Ей становилось все тяжелее говорить. Горло жгло страшным огнем.
– Мы умираем, – выдохнул он. – Разве ты не понимаешь? Единственные… на земле… вкусившие вечной молодости… мы умираем. – Его смех сменился удушьем, он хотел протянуть руку, чтобы дотронуться до Лили, но перед глазами все расплылось и потемнело. Упав вперед, он ткнулся лицом в стол. Тарелки подпрыгнули, бокалы упали, свечи вывалились из подсвечников и погасли, исходя черными струями дыма.
Лили хватала ртом воздух.
– Почему? – хрипела она, хватаясь рукой за горло. – Ради Бога, почему?
Лицо Зазы выражало любовь и какую-то неясную печаль. Напряжение сегодняшнего дня истощило ее, и сейчас она чувствовала усталость… Ужасную усталость.
– Из-за детей, – тихо сказала она. – Из-за тех тысяч, которыми вы пожертвовали, и из-за тысяч, которым еще только предстояло умереть ради вашей молодости.
Глаза Лили застилал туман.
– Я только… хотела… жить вечно! – из последних сил выдохнула она. Темнота окутала ее.
Заза спрятала лицо в ладонях. Музыка не прекращалась, и, сопровождаемый кларнетами, гобоями, трепещущими скрипками, возносился этот ангельский голос, такой нежный, неземной, серебряный, заставлявший и самих ангелов плакать.
И только когда все смолкло, Заза осознала, что это плакали не ангелы. Плакала она сама.
26
Ильха-да-Борболета, Бразилия – В полете
Стефани мчалась напролом сквозь заросли кустарников и лиан. Пробираться незаметно, не раскачивая ветвей, было уже роскошью, которую она больше не могла себе позволить. Сейчас главное – скорость. Быстрее добраться до грота.
Она выискивала белые камни, отмечавшие дорогу, и поэтому не обратила внимания на змеившийся клубок спутанных корней. Когда она его заметила, было уже поздно.
– Боже, нет ! – споткнувшись, она перелетела через корни и упала на живот.
Что это за звук? Она со страхом оглянулась, напряженно вслушиваясь, но кроме пульсирующих ударов крови в ушах до ее слуха не доносилось ничего.
Она поднялась на ноги.
– Давай, давай, Стеф, – подбадривала она себя. – Оторви свою задницу от земли, ну же!
Несколько раз глубоко вздохнув, она снова побежала, не видя и не слыша ничего, но инстинкт подсказывал ей, что грот, ее последняя надежда, где-то рядом.
Полковник Валерио, подвижный как ртуть, скользил по джунглям. Он и сам был частью джунглей, которой была придана форма человеческого тела.
Надломленные ветки и примятые листья указывали ему дорогу. В каком-то месте он остановился и несколько мгновений смотрел вниз, задумчиво постукивая носком ботинка о белый камень. На его лице блуждала улыбка. Через пару ярдов он снова остановился. Еще один такой же камень – указатель дороги. Какая жалость – она до предела упростила ему задачу, даже не потрудившись убрать эти камни с дороги.
Однако куда же ведет эта дорожка?
Он не знал эту часть острова, неокультуренную, заросшую джунглями. Она находилась вне патрулируемого периметра и была удалена от дома и пляжей, поэтому сотрудники безопасности и не беспокоились о ней. Сейчас он пожалел об этом.
Полковник слегка сбросил скорость. «Дополнительная осторожность не повредит» , – подумал он. Хотя в конечном итоге это не имело особого значения. Все равно Стефани Мерлин – уже в прошлом.
Самолет вынырнул из низких облаков, которые заволокли небо над Викторией. Еще до полной остановки Эдуардо раскрыл дверь. Сбежав с трапа, он помчался к вертолету. Едва он вошел внутрь, вертолет оторвался от земли.
«Тридцать минут , – думал Эдуардо. – Мне нужно всего лишь тридцать минут».
Внезапно зигзаг молнии пронзил облака и, еще до того как раздался удар грома, начался ливень.
– Погода нас не балует, – обернувшись к Эдуардо, прокричал пилот, перекрывая шум моторов.
– Продолжаем полет, – угрюмо ответил Эдуардо.
Ливень настиг Стефани, когда она была уже на полпути к гроту. Она мгновенно промокла до нитки. Вот и разрушенная каменная стена, вот огромное каменное лицо. Его зловещая надменность напомнила Стефани о ее преследователе. «Если бы Валерио был статуей, он бы выглядел именно так» , – подумала она.
Она продолжала бежать, раздвигая перед собой ветки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137