.. Черт, он любил свою собаку.
— Как ее звали?
Он назвал ее Хасси (Дерзкая девчонка). Кличка ей не подходила. Она его не оставляла, ходила с ним на работу и никогда не мешала.
— Я не собирался заводить собаку, нашел бедняжку в канаве. Ее сбила какая-то машина. — У нее текла кровь, она была так близка к смерти, что не могла даже скулить. Хасси не лаяла громко, хорошо охраняла дом и преданно любила Тига.
— Черт возьми, Тиг, — сказала Дейзи. — Мне жаль.
Это тяжело.
Как, черт побери, она определила его слабое место, бросив всего один взгляд на вещь, которую он хотел от нее скрыть?
— А тебе не пора кое в чем признаться? — спросил Тиг.
— В чем же?
— Ну, что же все-таки произошло? Люди, небось, думают, что твой бывший муж был каким-то сокровищем. Богатым. Известным. Обаятельным.
Но ты здесь, Дейзи, и пытаешься просто выжить.
Я понимаю, ты гордая. Но почему ты хранишь в такой тайне то, что случилось? Я имею в виду, от тех, кому ты не безразлична.
Он не собирался выспрашивать. Думал, что узнает со временем. Ведь люди откровенничают тогда, когда готовы к этому. Впрочем, определить, когда они готовы, очень трудно. Но Дейзи… Она сама весьма любопытна. И смотрит на него любящими, заботливыми, красивыми темными глазами.
И продолжает смотреть.
Потом Дейзи направилась к нему. Он подумал, что она собирается выйти из спальни, и посторонился, чтобы пропустить ее.
Но она подошла так близко, что они оказались лицом к лицу.
— Я расскажу тебе о Жан-Люке, если ты хочешь, — сказала она. — Но не сейчас. Сейчас я могу думать только об одном.
— И можешь думать только о?..
— О тебе, тигр. Просто о тебе. Только о тебе. И Дейзи обвила его шею руками.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Дейзи знала, что Тиг не ожидал этого поцелуя. Он сердился на нее.
Дейзи никогда не поцеловала бы его с закрытыми глазами, приоткрыв рот, от всего сердца, если бы у нее был хоть какой-нибудь выбор.
— Дейз…
— Шш! — приказала она и повела Тига обратно по коридору, мимо гостиной, уютной небольшой комнаты и ванной. Ее дрожащие пальцы касались его волос, обвивали его шею, губы прижались к его губам так, словно она была клеем, а он маркой.
Она вовсе не собиралась заводить очередные отношения, из которых ничего не выйдет.
Но черт бы побрал Тига! Черт бы его побрал, черт бы его побрал! Дейзи поцеловала его снова, крепче, мягче, глубже, более дико. И как только она расстегнула пуговицы у него на рубашке, тут же сбросила с себя свитер — хотя в тот самый миг, когда она оторвалась от его губ, он снова попытался сказать:
— Дейзи…
— Шш. — Теперь перед ней была его голая грудь. Изгиб его плеч. Его руки с мышцами, напоминающими корабельные канаты. Пряди волос на груди жесткие, как его темперамент.
Это Тиг виноват — все из-за собаки. Он потряс ее, когда она убедилась, как сильно он любил свою собаку. Увидела этот ошейник, плюшевого медвежонка с отъеденным носом, керамическую миску с надписью «Хасси». В ней не было еды.
Но почему-то Тиг не смог заставить себя убрать ее.
Дейзи была так тронута, что едва не расплакалась. Потеряв собаку, он пришел в отчаяние.
Ей захотелось его поцеловать.
И поцеловать хорошенько.
Дейзи понимала, чем все это кончится.
Она займется с ним любовью по-настоящему.
— Э-э… Дейз… — Казалось, Тиг не возражал, когда она расстегивала его джинсы, но внезапно большие шершавые ладони обхватили ее лицо. Я не знаю, что на тебя нашло…
— Это из-за тебя.
— Хорошо. Я рад, что из-за меня. Но, кажется, ты сказала, что должна быть в кафе…
— Должна. Позже. Может, нам придется поторопиться.
— С этим… э-э… проблем не будет. Но…
— Никаких «но», тигр. — Она подняла голову, ее взгляд внезапно стал каким-то уязвимым. — Но если ты не хочешь…
— Я хочу этого. Я хочу тебя. Как ты пожелаешь быстро, медленно. — И как только она дотронулась до его спины, Тиг провел обеими руками по ее позвоночнику, до ремня, и начал стягивать с нее брюки, одновременно лаская Дейзи. Потом уложил ее на свою кровать.
Она никак не могла снять с него джинсы, поскольку он лежал на ней. Она охала под его весом, стонала от его прикосновений, требовала и того, и другого. Кровать была еще одной причиной, по которой Дейзи так захотела Тига. Весь его дом был чисто мужским. Дерево. Камень. В холодильнике стояла одинокая банка горчицы. На комоде валялись вилка, молоток, кипа книг и носки. Матрас был тверже бетона.
Но потом она увидела пушистый шерстяной плед и представила, как он мягко касается ее обнаженной кожи. Невероятно мягко. Дейзи чувствовала, что погружается в облако… Или, может быть, погружался в Тига. Пылкий, дикий Тиг, который, казалось, забыл о времени, месте и о том, что где-то в доме звонит телефон.
Шерстяной плед и собака были его слабыми местами, единственными, которые Дейзи обнаружила. Единственными намеками на то, как он одинок.
Это ее сломало. Точно так же Тиг относился к ней. Она пыталась вести себя неприветливо. Пыталась его отпугнуть, потому и повела машину так, чтобы ему разонравиться. Вмешалась в его деловые отношения с клиентом. Не очень-то хорошо поступила с ним. И оказалось, что она ему нужна.
Эти его джинсы! Наконец ей удалось их одолеть. Она жадно прикасалась к Тигу. Ее кровь закипела и быстрее потекла по жилам из-за его страстного ответа на то, что она делала. Он был готов на все.
Ее глаза горели от желания.
— Тиг… я тебя не люблю, — настойчиво прошептала Дейзи.
Его губы были влажными от ее поцелуев, глаза горели так же, как глаза Дейзи, и все же он ответил легко, как будто ждал этих слов:
— Думаешь, нет?
— Хорошо. Может быть, люблю. Но только сейчас. Это не означает ни уз, ни будущего, ни постоянства.
— Я знаю. Ты уезжаешь из города.
— Да.
— Как можно скорее.
— Да.
— И это именно то, чего ты хочешь. Мы можем заниматься любовью, заниматься любовью, заниматься любовью… И ты способна забыть меня, как только уедешь?
Она снова собиралась сказать «да», но не сказала. Он обнял Дейзи, лег, а потом вновь накинулся на нее в сгущающихся сумерках. Покрывал поцелуями ее шею, целовал грудь, пупок, живот. Он стремился…
Она собиралась объяснить ему, что он потерял направление. Но Тиг обвил ее бедра руками и приподнял их, опуская голову. Он двигался очень медленно. Медленнее теней в летнюю ночь. Она ощутила его жесткую щетину, его дыхание… и у нее захватило дух.
Она всегда чувствовала себя слишком… обнаженной в такие моменты. Ее считали дикой, она и была дикой, но не до такой степени. Было неловка и не по себе…
— Эй, Дейз, я никогда не остановлюсь, если ты будешь мне так отвечать. Уступи, пусть это случится. — Тиг не говорил, не шептал. Он словно напевал вполголоса.
— Я не могу…
У него вырвался смешок, тихое трепетание в горле, после чего он поцеловал ее в самую интимную часть ее тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Как ее звали?
Он назвал ее Хасси (Дерзкая девчонка). Кличка ей не подходила. Она его не оставляла, ходила с ним на работу и никогда не мешала.
— Я не собирался заводить собаку, нашел бедняжку в канаве. Ее сбила какая-то машина. — У нее текла кровь, она была так близка к смерти, что не могла даже скулить. Хасси не лаяла громко, хорошо охраняла дом и преданно любила Тига.
— Черт возьми, Тиг, — сказала Дейзи. — Мне жаль.
Это тяжело.
Как, черт побери, она определила его слабое место, бросив всего один взгляд на вещь, которую он хотел от нее скрыть?
— А тебе не пора кое в чем признаться? — спросил Тиг.
— В чем же?
— Ну, что же все-таки произошло? Люди, небось, думают, что твой бывший муж был каким-то сокровищем. Богатым. Известным. Обаятельным.
Но ты здесь, Дейзи, и пытаешься просто выжить.
Я понимаю, ты гордая. Но почему ты хранишь в такой тайне то, что случилось? Я имею в виду, от тех, кому ты не безразлична.
Он не собирался выспрашивать. Думал, что узнает со временем. Ведь люди откровенничают тогда, когда готовы к этому. Впрочем, определить, когда они готовы, очень трудно. Но Дейзи… Она сама весьма любопытна. И смотрит на него любящими, заботливыми, красивыми темными глазами.
И продолжает смотреть.
Потом Дейзи направилась к нему. Он подумал, что она собирается выйти из спальни, и посторонился, чтобы пропустить ее.
Но она подошла так близко, что они оказались лицом к лицу.
— Я расскажу тебе о Жан-Люке, если ты хочешь, — сказала она. — Но не сейчас. Сейчас я могу думать только об одном.
— И можешь думать только о?..
— О тебе, тигр. Просто о тебе. Только о тебе. И Дейзи обвила его шею руками.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Дейзи знала, что Тиг не ожидал этого поцелуя. Он сердился на нее.
Дейзи никогда не поцеловала бы его с закрытыми глазами, приоткрыв рот, от всего сердца, если бы у нее был хоть какой-нибудь выбор.
— Дейз…
— Шш! — приказала она и повела Тига обратно по коридору, мимо гостиной, уютной небольшой комнаты и ванной. Ее дрожащие пальцы касались его волос, обвивали его шею, губы прижались к его губам так, словно она была клеем, а он маркой.
Она вовсе не собиралась заводить очередные отношения, из которых ничего не выйдет.
Но черт бы побрал Тига! Черт бы его побрал, черт бы его побрал! Дейзи поцеловала его снова, крепче, мягче, глубже, более дико. И как только она расстегнула пуговицы у него на рубашке, тут же сбросила с себя свитер — хотя в тот самый миг, когда она оторвалась от его губ, он снова попытался сказать:
— Дейзи…
— Шш. — Теперь перед ней была его голая грудь. Изгиб его плеч. Его руки с мышцами, напоминающими корабельные канаты. Пряди волос на груди жесткие, как его темперамент.
Это Тиг виноват — все из-за собаки. Он потряс ее, когда она убедилась, как сильно он любил свою собаку. Увидела этот ошейник, плюшевого медвежонка с отъеденным носом, керамическую миску с надписью «Хасси». В ней не было еды.
Но почему-то Тиг не смог заставить себя убрать ее.
Дейзи была так тронута, что едва не расплакалась. Потеряв собаку, он пришел в отчаяние.
Ей захотелось его поцеловать.
И поцеловать хорошенько.
Дейзи понимала, чем все это кончится.
Она займется с ним любовью по-настоящему.
— Э-э… Дейз… — Казалось, Тиг не возражал, когда она расстегивала его джинсы, но внезапно большие шершавые ладони обхватили ее лицо. Я не знаю, что на тебя нашло…
— Это из-за тебя.
— Хорошо. Я рад, что из-за меня. Но, кажется, ты сказала, что должна быть в кафе…
— Должна. Позже. Может, нам придется поторопиться.
— С этим… э-э… проблем не будет. Но…
— Никаких «но», тигр. — Она подняла голову, ее взгляд внезапно стал каким-то уязвимым. — Но если ты не хочешь…
— Я хочу этого. Я хочу тебя. Как ты пожелаешь быстро, медленно. — И как только она дотронулась до его спины, Тиг провел обеими руками по ее позвоночнику, до ремня, и начал стягивать с нее брюки, одновременно лаская Дейзи. Потом уложил ее на свою кровать.
Она никак не могла снять с него джинсы, поскольку он лежал на ней. Она охала под его весом, стонала от его прикосновений, требовала и того, и другого. Кровать была еще одной причиной, по которой Дейзи так захотела Тига. Весь его дом был чисто мужским. Дерево. Камень. В холодильнике стояла одинокая банка горчицы. На комоде валялись вилка, молоток, кипа книг и носки. Матрас был тверже бетона.
Но потом она увидела пушистый шерстяной плед и представила, как он мягко касается ее обнаженной кожи. Невероятно мягко. Дейзи чувствовала, что погружается в облако… Или, может быть, погружался в Тига. Пылкий, дикий Тиг, который, казалось, забыл о времени, месте и о том, что где-то в доме звонит телефон.
Шерстяной плед и собака были его слабыми местами, единственными, которые Дейзи обнаружила. Единственными намеками на то, как он одинок.
Это ее сломало. Точно так же Тиг относился к ней. Она пыталась вести себя неприветливо. Пыталась его отпугнуть, потому и повела машину так, чтобы ему разонравиться. Вмешалась в его деловые отношения с клиентом. Не очень-то хорошо поступила с ним. И оказалось, что она ему нужна.
Эти его джинсы! Наконец ей удалось их одолеть. Она жадно прикасалась к Тигу. Ее кровь закипела и быстрее потекла по жилам из-за его страстного ответа на то, что она делала. Он был готов на все.
Ее глаза горели от желания.
— Тиг… я тебя не люблю, — настойчиво прошептала Дейзи.
Его губы были влажными от ее поцелуев, глаза горели так же, как глаза Дейзи, и все же он ответил легко, как будто ждал этих слов:
— Думаешь, нет?
— Хорошо. Может быть, люблю. Но только сейчас. Это не означает ни уз, ни будущего, ни постоянства.
— Я знаю. Ты уезжаешь из города.
— Да.
— Как можно скорее.
— Да.
— И это именно то, чего ты хочешь. Мы можем заниматься любовью, заниматься любовью, заниматься любовью… И ты способна забыть меня, как только уедешь?
Она снова собиралась сказать «да», но не сказала. Он обнял Дейзи, лег, а потом вновь накинулся на нее в сгущающихся сумерках. Покрывал поцелуями ее шею, целовал грудь, пупок, живот. Он стремился…
Она собиралась объяснить ему, что он потерял направление. Но Тиг обвил ее бедра руками и приподнял их, опуская голову. Он двигался очень медленно. Медленнее теней в летнюю ночь. Она ощутила его жесткую щетину, его дыхание… и у нее захватило дух.
Она всегда чувствовала себя слишком… обнаженной в такие моменты. Ее считали дикой, она и была дикой, но не до такой степени. Было неловка и не по себе…
— Эй, Дейз, я никогда не остановлюсь, если ты будешь мне так отвечать. Уступи, пусть это случится. — Тиг не говорил, не шептал. Он словно напевал вполголоса.
— Я не могу…
У него вырвался смешок, тихое трепетание в горле, после чего он поцеловал ее в самую интимную часть ее тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29