Зато внутри было столь же уютно, сколь и солнечно.
Чарльз стоял сзади и ожидал ее первой реакции.
– Чарльз, как тут красиво! Я знала, что будет именно так.
– Как же ты могла знать? – улыбнулся он.
Он был рад видеть ее. И начал тут же флиртовать с нею, словно это было естественной составляющей их отношений.
– Потому что у тех, кто хорошо одевается, отменный вкус проявляется и в интерьере своего дома, – сказала она, немного поддразнивая его, несмотря на присутствие стоящих тут же фотографа и человека, производящего измерения площади.
– Спасибо, – поблагодарил Чарльз и подошел к ней помочь снять пальто.
Некоторое время они так и стояли, улыбаясь, испытывая удовольствие от этой мимолетной близости.
– Скажи, что нам нужно сделать, – проговорил он наконец.
Тэсса достала экземпляр уже составленного договора, а также большой конверт из плотной желтой бумаги с прочими документами, подготовленными ею заранее.
Она улыбнулась.
– Нет необходимости говорить тебе, что это будет моя первая продажа. Пусть тебя утешает то, что все сто процентов своего времени я буду уделять только тебе.
– Что ж, сделка, похоже, неплохая.
Щеки Тэссы вспыхнули.
– Мне еще нужно кое-что подготовить. Найти на компьютере информацию о продаже сходной недвижимости, чтобы решить, какую цену запрашивать, а также уточнить, что должно входить в предмет сделки. Кстати, как долго ты готов ждать продажи?
– Гм-м. Что ж, отлично. О сроках договоримся. Почему бы нам пока быстренько не обойти здесь все, потом фотограф займется съемкой, а мы – всеми этими делами.
– Ты точно решил оформлять договор о продаже со мной? Разве тебе не следовало бы узнать сначала, насколько хорошо я вообще способна работать с потенциальными покупателями? – спросила его Тэсса.
– Почему-то у меня такое ощущение, что мне непременно нужно подписать договор с тобой, прежде чем я узнаю об этой твоей способности. Как бы там ни было, считай, что договор уже подписан. Джентльменское соглашение.
– Соглашение между джентльменом и леди, – уточнила Тэсса, протягивая ему руку. В ответ он протянул ей свою. За спиной у них кашлянул фотограф.
Чарльз подвел ее к огромному окну, из которого открывался типично нью-йоркский вид с высившимися вдали небоскребами. Тусклый туманный свет заливал белые стены и пол тикового дерева.
– Вид неплохой, – сказал он. – Вообще-то еще лучший вид открывается оттуда. – Чарльз повернулся и показал в сторону галереи, где, вероятно, находилась спальня.
– Хотелось бы взглянуть, – быстро проговорила Тэсса.
Они стали подниматься по винтовой лестнице из кованого железа. Он шел первым. Его голубые джинсы выглядели мягкими, словно бархатными. Синие домашние туфли из мягкой кожи можно было бы вполне носить и со смокингом. Они были надеты на босу ногу. Чарльз был прав, говоря о прекрасном виде, открывающемся из спальни и особенно с самой кровати. Сейчас они находились над крышами близлежащих зданий, но Тэссу почему-то больше интересовало внутреннее убранство комнаты, носившее отпечаток личности своего хозяина. Кровать была огромного размера. Над ней висел рисунок Пикассо периода увлечения кубизмом. На прикроватной тумбочке стояла лампа современного стиля и лежала одна-единственная книга – «Живопись Фриды Каало». Полированный тик тускло поблескивал в узконаправленных и вместе с тем приглушенных пучках света от настенных ламп. Больше в спальне, пожалуй, ничего и не было, если не считать покрывала с геометрическим рисунком.
Тэсса подошла к балкону с деревянными резными ограждениями. Двое ее коллег уныло слонялись по комнате внизу, ожидая распоряжений.
– Это красиво, – сказала она, повернувшись и показав на картину Пикассо.
Но так или иначе, благодаря своей аскетичной и вместе с тем роскошной простоте, красивой была вся эта комната. И он сам.
Чарльз стоял сбоку от кровати. Тэсса – у ее изножья. Эта кровать разделяла, но одновременно и соединяла их.
– Он написал этот портрет спустя неделю после «Авиньонских девушек».
– Правда?
Тэсса напряженно вслушивалась в то, что подсказывало ей ее тело под черным шелком блузки. У нее пересохло во рту.
– Да.
Атмосфера вдруг резко сгустилась, даже сам воздух стал взрывоопасным – так в дикой природе одной-единственной искорки бывает достаточно, чтобы все вокруг вспыхнуло и всепожирающие языки пламени мгновенно охватили иссушенную испепеляющим солнцем растительность.
– Ты здесь спишь, – проговорила Тэсса и сразу же поняла, что замечание это прозвучало нелепо.
Он не улыбнулся ее словам, как бы глупо они ни прозвучали, потому что понимал причину ее смятения. Понимал потому, что точно такое же чувство охватило и его самого.
– Иди сюда, – сказал он.
Она колебалась одно мгновение, потом шагнула по направлению к нему. Внутренний голос подсказывал ей, что, как ни трудно поверить в это, она поступает совершенно правильно.
Тэсса обошла кровать. Рот ее приоткрылся, а грудь под легкой полупрозрачной шелковой блузкой бурно и часто вздымалась. Он раскрыл ей свои объятия, и она скользнула в них, словно желая вальсировать с ним. Нежно сжимая ее, Чарльз наклонился и поцеловал ее. Тэсса запрокинула голову, и они оказались лицом к лицу друг с другом. Ее полыхающие губы коснулись его губ, и, уже изнемогая от охватившей ее страсти, она опалила его лицо своим жарким прерывистым дыханием.
* * *
Усилием воли Тэсса заставила себя вернуться в настоящее. Она посмотрела на часы. Десять минут десятого. У нее еще масса времени до назначенной встречи в адвокатской конторе для оформления договора о продаже квартиры. Что же ей делать сейчас? В голове смутно маячили одни лишь мрачные, совершенно бесперспективные варианты. В Сотби считается абсолютно недопустимым, когда риэлтор сам звонит куда-то в поисках клиентуры, не говоря уже о том, чтобы он ходил по домам. Хотя она знает, что некоторые унижаются до такой степени, что обивают пороги.
Тэсса и сама потратила несколько долгих вечеров, выспрашивая у консьержек в фешенебельных домах, нет ли у них на примете жильцов, желающих продать свои квартиры. От такой деятельности оставался осадок, а в результате у нее все равно ничего не выходило. Просмотр специальных рекламных бюллетеней и газетных объявлений владельцев недвижимости, желающих ее продать, был почти столь же безуспешным. Получался какой-то замкнутый круг. Все хотели знать, какой у нее опыт в этом деле и сколько жилья ей уже удалось продать, а ведь она вообще только-только начала работать в этой сфере.
Слава Богу, что сегодня оформляется крупная сделка. Это именно тот счастливый случай, который ей сейчас так необходим. Благодаря тому случайно зашедшему к ним элегантно одетому французу, которого секретарша, принимающая посетителей, любезно направила к ней, а также Мелиссе Партридж, которая вывела ее на квартиру в районе ООН-Плаза стоимостью восемьсот тысяч, у них с Камиллой будет двенадцать тысяч долларов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Чарльз стоял сзади и ожидал ее первой реакции.
– Чарльз, как тут красиво! Я знала, что будет именно так.
– Как же ты могла знать? – улыбнулся он.
Он был рад видеть ее. И начал тут же флиртовать с нею, словно это было естественной составляющей их отношений.
– Потому что у тех, кто хорошо одевается, отменный вкус проявляется и в интерьере своего дома, – сказала она, немного поддразнивая его, несмотря на присутствие стоящих тут же фотографа и человека, производящего измерения площади.
– Спасибо, – поблагодарил Чарльз и подошел к ней помочь снять пальто.
Некоторое время они так и стояли, улыбаясь, испытывая удовольствие от этой мимолетной близости.
– Скажи, что нам нужно сделать, – проговорил он наконец.
Тэсса достала экземпляр уже составленного договора, а также большой конверт из плотной желтой бумаги с прочими документами, подготовленными ею заранее.
Она улыбнулась.
– Нет необходимости говорить тебе, что это будет моя первая продажа. Пусть тебя утешает то, что все сто процентов своего времени я буду уделять только тебе.
– Что ж, сделка, похоже, неплохая.
Щеки Тэссы вспыхнули.
– Мне еще нужно кое-что подготовить. Найти на компьютере информацию о продаже сходной недвижимости, чтобы решить, какую цену запрашивать, а также уточнить, что должно входить в предмет сделки. Кстати, как долго ты готов ждать продажи?
– Гм-м. Что ж, отлично. О сроках договоримся. Почему бы нам пока быстренько не обойти здесь все, потом фотограф займется съемкой, а мы – всеми этими делами.
– Ты точно решил оформлять договор о продаже со мной? Разве тебе не следовало бы узнать сначала, насколько хорошо я вообще способна работать с потенциальными покупателями? – спросила его Тэсса.
– Почему-то у меня такое ощущение, что мне непременно нужно подписать договор с тобой, прежде чем я узнаю об этой твоей способности. Как бы там ни было, считай, что договор уже подписан. Джентльменское соглашение.
– Соглашение между джентльменом и леди, – уточнила Тэсса, протягивая ему руку. В ответ он протянул ей свою. За спиной у них кашлянул фотограф.
Чарльз подвел ее к огромному окну, из которого открывался типично нью-йоркский вид с высившимися вдали небоскребами. Тусклый туманный свет заливал белые стены и пол тикового дерева.
– Вид неплохой, – сказал он. – Вообще-то еще лучший вид открывается оттуда. – Чарльз повернулся и показал в сторону галереи, где, вероятно, находилась спальня.
– Хотелось бы взглянуть, – быстро проговорила Тэсса.
Они стали подниматься по винтовой лестнице из кованого железа. Он шел первым. Его голубые джинсы выглядели мягкими, словно бархатными. Синие домашние туфли из мягкой кожи можно было бы вполне носить и со смокингом. Они были надеты на босу ногу. Чарльз был прав, говоря о прекрасном виде, открывающемся из спальни и особенно с самой кровати. Сейчас они находились над крышами близлежащих зданий, но Тэссу почему-то больше интересовало внутреннее убранство комнаты, носившее отпечаток личности своего хозяина. Кровать была огромного размера. Над ней висел рисунок Пикассо периода увлечения кубизмом. На прикроватной тумбочке стояла лампа современного стиля и лежала одна-единственная книга – «Живопись Фриды Каало». Полированный тик тускло поблескивал в узконаправленных и вместе с тем приглушенных пучках света от настенных ламп. Больше в спальне, пожалуй, ничего и не было, если не считать покрывала с геометрическим рисунком.
Тэсса подошла к балкону с деревянными резными ограждениями. Двое ее коллег уныло слонялись по комнате внизу, ожидая распоряжений.
– Это красиво, – сказала она, повернувшись и показав на картину Пикассо.
Но так или иначе, благодаря своей аскетичной и вместе с тем роскошной простоте, красивой была вся эта комната. И он сам.
Чарльз стоял сбоку от кровати. Тэсса – у ее изножья. Эта кровать разделяла, но одновременно и соединяла их.
– Он написал этот портрет спустя неделю после «Авиньонских девушек».
– Правда?
Тэсса напряженно вслушивалась в то, что подсказывало ей ее тело под черным шелком блузки. У нее пересохло во рту.
– Да.
Атмосфера вдруг резко сгустилась, даже сам воздух стал взрывоопасным – так в дикой природе одной-единственной искорки бывает достаточно, чтобы все вокруг вспыхнуло и всепожирающие языки пламени мгновенно охватили иссушенную испепеляющим солнцем растительность.
– Ты здесь спишь, – проговорила Тэсса и сразу же поняла, что замечание это прозвучало нелепо.
Он не улыбнулся ее словам, как бы глупо они ни прозвучали, потому что понимал причину ее смятения. Понимал потому, что точно такое же чувство охватило и его самого.
– Иди сюда, – сказал он.
Она колебалась одно мгновение, потом шагнула по направлению к нему. Внутренний голос подсказывал ей, что, как ни трудно поверить в это, она поступает совершенно правильно.
Тэсса обошла кровать. Рот ее приоткрылся, а грудь под легкой полупрозрачной шелковой блузкой бурно и часто вздымалась. Он раскрыл ей свои объятия, и она скользнула в них, словно желая вальсировать с ним. Нежно сжимая ее, Чарльз наклонился и поцеловал ее. Тэсса запрокинула голову, и они оказались лицом к лицу друг с другом. Ее полыхающие губы коснулись его губ, и, уже изнемогая от охватившей ее страсти, она опалила его лицо своим жарким прерывистым дыханием.
* * *
Усилием воли Тэсса заставила себя вернуться в настоящее. Она посмотрела на часы. Десять минут десятого. У нее еще масса времени до назначенной встречи в адвокатской конторе для оформления договора о продаже квартиры. Что же ей делать сейчас? В голове смутно маячили одни лишь мрачные, совершенно бесперспективные варианты. В Сотби считается абсолютно недопустимым, когда риэлтор сам звонит куда-то в поисках клиентуры, не говоря уже о том, чтобы он ходил по домам. Хотя она знает, что некоторые унижаются до такой степени, что обивают пороги.
Тэсса и сама потратила несколько долгих вечеров, выспрашивая у консьержек в фешенебельных домах, нет ли у них на примете жильцов, желающих продать свои квартиры. От такой деятельности оставался осадок, а в результате у нее все равно ничего не выходило. Просмотр специальных рекламных бюллетеней и газетных объявлений владельцев недвижимости, желающих ее продать, был почти столь же безуспешным. Получался какой-то замкнутый круг. Все хотели знать, какой у нее опыт в этом деле и сколько жилья ей уже удалось продать, а ведь она вообще только-только начала работать в этой сфере.
Слава Богу, что сегодня оформляется крупная сделка. Это именно тот счастливый случай, который ей сейчас так необходим. Благодаря тому случайно зашедшему к ним элегантно одетому французу, которого секретарша, принимающая посетителей, любезно направила к ней, а также Мелиссе Партридж, которая вывела ее на квартиру в районе ООН-Плаза стоимостью восемьсот тысяч, у них с Камиллой будет двенадцать тысяч долларов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107