Вскоре она умерла. Колумб держал Диего за руку, когда они шли за ее гробом, направляясь к фамильному склепу. Внезапно он поднял сына на руки и промолвил:
– Ты единственное, что мне осталось от нее. Я нехорошо поступал с твоей матерью, да и с тобой тоже, и не могу обещать, что в будущем изменюсь к лучшему. Но я обещал ей кое-что и сейчас скажу тебе то же самое: все, чем я когда-либо буду владеть, все, чего я когда-либо добьюсь, каждый титул, все свое имущество, все мои почести, всю мою славу я оставлю тебе.
Диего запомнил эти слова. Оказывается, отец все-таки любит его, и он также любил его мать, и когда-нибудь, если отец станет великим, и сам Диего будет великим после его смерти. Он подумал, не означает ли это, что в один прекрасный день он будет владельцем острова, как бабушка. Он подумал, не значит ли это, что когда-нибудь он сам поведет корабль в плавание. Он подумал, не означает ли это, что в один прекрасный день он предстанет перед королем. И еще он подумал, а не значит ли это, что отец сейчас покинет его и он никогда его больше не увидит.
Весной следующего года Колумб отправился в Испанию. Он отвез Диего во францисканский монастырь Ла Рабида неподалеку от Палоса.
– Меня учили отцы-францисканцы в Генуе, – сказал он сыну. – Учись хорошо, сын мой, стань настоящим ученым, христианином и благородным человеком. А я буду служить Господу и постараюсь, чтобы мы с тобой стали богатыми людьми.
Колумб оставил сына в монастыре, но время от времени навещал его, а в своих письмах настоятелю, отцу Хуану Пересу, он никогда не забывал справиться об успехах и здоровье сына. Диего понимал, что немногие отцы так заботятся о своих сыновьях, как его отец. И даже малая толика внимания со стороны его дорогого отца значила куда больше, чем вся любовь и внимание отцов не столь выдающихся, как его отец. Примерно так говорил он себе, стараясь заглушить слезы обиды и одиночества в эти первые месяцы жизни в монастыре.
Сам же Колумб отправился дальше, ко двору испанского короля, где он намеревался представить на этот раз куда более тщательно продуманный вариант тех самых расчетов, которые подвели его в Португалии. На этот раз он будет еще более настойчивым. Все, что пришлось пережить Фелипе, все, что сейчас переживает Диего, лишенный семьи и оставленный в чужом месте, среди чужих людей, все это будет оправдано. Ибо в конце концов Колумб добьется успеха, и его победа окупит все сторицей. Он уверен, что не потерпит поражения. Потому что, даже не располагая никакими доказательствами, он знал, что прав.
* * *
– У меня нет доказательств, но я знаю, что я прав, – сказал Хунакпу.
Голос женщины на другом конце линии показался ему молодым. Слишком молодым, пожалуй, чтобы его владелица занимала влиятельное положение, но она единственная ответила на его обращение и поэтому придется говорить с ней так, как будто она – важная персона. А что еще ему остается делать?
– Откуда вы знаете, что правы, не имея доказательств? – спросила она мягко.
– Я не говорил, что вообще нет доказательств, я лишь хотел сказать, что не может быть доказательств того, что могло бы произойти.
– Ну что же, по крайней мере честно, – заметила она.
– Все, о чем я прошу, это возможность представить мои доказательства Кемалю.
– Я не могу гарантировать этого, – сказала она, – но вы можете приехать в Джубу и представить их мне.
Приехать в Джубу! Как будто у него куча денег, чтобы разъезжать по свету, у него, которого вот-вот выкинут из Службы.
– Боюсь, что такое путешествие было бы мне не по средствам, – ответил он.
– Но мы, конечно, оплатим вашу поездку, – возразила она, – и вы можете жить как наш гость.
Он был поражен услышанным. Как может какая-то молодая девица обладать достаточной властью, чтобы обещать ему такое?
– Как вы сказали, вас зовут?
– Дико, – ответила она.
Теперь он вспомнил это имя; почему же он сразу не обратился к ней? Хотя Кемаль и был руководителем проекта, осуществлению которого он хотел помочь, не Кемаль обнаружил Вмешательство.
– Так вы та самая Дико, которая…
– Да, – ответила она.
– Вы прочитали мои работы? Те, которые я отправил почтой, и…
– И на которые никто не обратил ни малейшего внимания? Да.
– А вы верите мне?
– У меня есть к вам вопросы, – сказала она.
– А если вы будете удовлетворены моими ответами?
– Я тогда буду весьма удивлена, – сказала она. – Общеизвестно, что империя ацтеков была на краю гибели, когда Кортес прибыл туда в двадцатые годы шестнадцатого века. Все также знают, что мезоамериканская техника никоим образом не могла составить конкуренции европейской. Ваши рассуждения относительно завоевания Европы мезоамериканцами безответственны и абсурдны.
– И тем не менее вы позвонили мне.
– Я люблю выяснять все до конца так, чтобы не оставалось никаких сомнений.
– А вами до сих пор никто не заинтересовался, и поэтому…
– Вы заинтересовались мной.
– Вы приедете?
– Да, – ответил он. Пусть у него будет лучше слабая надежда, чем вообще никакого отклика.
– Предварительно отправьте копии всех относящихся к делу файлов, чтобы я могла просмотреть их на своем компьютере.
– Большая часть из них уже находится в системе Службы, – ответил он.
– Тогда пошлите мне перечень всех своих работ. Когда вы сможете приехать? Я попрошу от нашего имени предоставить вам отпуск для консультации с нами.
– А вы можете это сделать?
– Я могу попросить, – отвечала она.
– Тогда завтра, – сказал он.
– Я не смогу прочитать все к завтрашнему дню. Давайте на следующей неделе, во вторник. Но не откладывая, отправьте мне все файлы и списки.
– И вы попросите предоставить мне отпуск… когда я отошлю файлы?
– Нет, я попрошу об этом в ближайшие пятнадцать минут. Приятно было поговорить с вами. Надеюсь, вы не псих.
– Нет, – ответил он. – Мне тоже было приятно пообщаться с вами.
Она положила трубку. Спустя час к нему пришла его начальница.
– Чем вы занимались? – резко спросила она.
– Чем всегда, – последовал ответ.
– Я как раз писала рекомендацию о вашем переводе на другое направление работы, – сказала она. – И тут приходит это. Запрос от проекта “Колумб” относительно вашего присутствия там на следующей неделе. И не могу ли я предоставить вам оплаченный отпуск.
– Для вас было бы дешевле просто уволить меня, – сказал он, – но мне будет труднее помочь тем людям в Джубе, если меня лишат доступа к компьютерной системе Службы.
Она посмотрела на него с почти откровенным испугом.
– Вы что, пытаетесь убедить меня, что вы, оказывается, отнюдь не сумасшедший, а своенравный, безмозглый осел и бездельник?
– Ничего не могу гарантировать, – ответил он. – Может случиться так, что все согласятся с вами.
– Не сомневаюсь, – заметила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111