Воздух
был влажный и свежий, дул легкий ветерок с той стороны реки и плыли
небольшие облака. Бледный серп Маолы висел почти прямо над головой. Было
хорошо. Я не заметил, как заснул.
А когда проснулся, уже вечерело, и лететь дальше не имело особого смысла.
Впрочем, спешить все равно было ни к чему, времени у меня впереди имелось
достаточно. Не меньше года - это я теперь, после посещения Станции знал
наверняка. И это несколько успокаивало.
Я встал, легко порвав взобравшийся на мою ногу стебель пугай-травы,
осмотрелся. Солнце уже висело над ближайшим лесом, ветер почти стих, и
длинные тени деревьев, подобравшиеся почти что к моим ногам, были
неподвижны. Место, где я лежал, черным пятном выделялось на фоне яркой
травяной зелени, но не пройдет и получаса, как трава снова заползет на
освободившийся участок: белесые усики-побеги уже тянулись к нему со всех
сторон. Внизу подо мной все так же величаво катил свои воды Голубой Маонг -
как и тогда, когда я был здесь в прошлый раз. Прошло меньше сотни дней - и
как все изменилось. И из-за чего? Из-за того, что кто-то где-то там, очень
далеко захотел начать на Сэлхе разработку реенгрита. Что ж, люди Сэлха сами
виноваты в том, что случилось. Никто не заствлял их убивать друг друга.
Никто им не приказывал. Им некого винить, кроме себя.
За время моих скитаний по острову после конфликта, да и позже, на
Континенте, я немного попривык ночевать под открытым небом. Хотя вначале не
мог заснуть подолгу. Человек, освоивший бесчисленное множество миров, до
сих пор остается пленником своего жилища. Для большей части человечества
жилище - безопасное, прочное, основательное - столь же необходимо, как
раковина улитке, и лишь немногие счастливцы, населяющие такие вот миры, как
Сэлх, способны освободиться от этой необходимости и стать хоть чуточку
свободней. Я тоже с трудом, но привык ночевать на голой земле, вне стен
человеческого жилья.
Но все это на острове. На Континенте поступить так было бы опрометчиво.
Поэтому, как только зашло солнце, я забрался в машину, включил сигнальную
автоматику, включил поляризацию стекол и, перекусив, улегся на заднем
сидении даже не растегнув защитную форму. Здесь, на Континенте, даже на
берегу Голубого Маонга можно всего ожидать.
Ночью пошел дождь. Просыпаясь, я слышал, как он барабанит по крыше машины,
и тут же засыпал снова. Пару раз сквозь сон я слышал громовые раскаты, но
это был не ураган - так обычная гроза. Даже сильного ветра не было. А
наутро дождь почти прекратился, и, когда я проснулся на рассвете, все
вокруг оказалось погруженным в приползший с реки густой туман. Сигнальная
автоматика молчала, но выходить в этот туман я не решился и, немного
подумав, перебрался на переднее сиденье и поднял машину в воздух.
В полусотне метров от земли туман заканчивался, но небо было в тучах, и все
вокруг казалось унылым и уставшим. Вершины возвышенностей по берегам реки
почти терялись в дымке, а все внизу было заполнено серыми клочьями таких же
облаков, что и сверху, из которых лишь кое-где торчали верхушки шаруков.
Я не люблю туман. С детства. С Рикпоста.
Там во время тумана становилось трудно дышать. Даже в карьерах прекращались
работы, когда наплывал туман. Но там он был желтого цвета.
Немного подумав, я повернул на юг. Искать в таком тумане ферму Арна смысла
не имело - на Сэлхе давно уже были отключены все системы автоматического
наведения, и найти разбросанные по планете человеческие поселения можно
было разве что по памяти или по карте. И то и другое требовало хоть
каких-то ориентиров.
Через несколько километров, когда я достиг края долины Маонга, туман
кончился. Начались холмы, но все они густо поросли ползучим лесом, и мне
нескоро удалось отыскать на вершине одного из них свободную площадку.
Вообще говоря, как меня учили еще в Метрополии при подготовке к работе на
Сэлхе, на Континенте следует остерегаться свободных площадок в лесу, потому
что ползучий лес всегда занимает всю площадь, где есть за что уцепиться, и
отсутствие растительности говорит о наличии в этом месте какокого-то
фактора, который может представлять опасность и для человека. Но то были
знания, полученные в Метрополии, таким знаниям быстро перестаешь доверять,
прибыв на место. Метрополия не стремится делиться всей своей информацией с
мирами, входящими в Ассоциацию. Но точно так же и эти миры владеют
знаниями, которые недоступны Метрополии - хотя бы просто потому, что она не
осознает в полной мере всей их важности, что она гораздо более озабочена
тем, чтобы распространять среди этих миров угодную ей информацию, чем тем,
чтобы собирать информацию местного значения.
На эту свободную площадку я приземлился не опасаясь какого-то сюрприза из
леса. Просто потому, что в центре ее лежал красный треугольник - знак
аварийной посадочной площадки и одновременно источник пента-геркала,
вещества, которое отпугивает ползучий лес. Сэлх заказывал эти знаки в
Метрополии, там не позаботились даже узнать, для чего они нужны поселенцам.
Я провел на этой площадке двое суток - пока не прошел циклон, и небо не
очистилось. Рано утром третьего дня я поднял машину в чистое, без единого
облачка небо и полетел на восток, на поиски фермы Арна. Уже через час, с
большой высоты - на всякий случай я забрался на шесть километров в небо - я
увидел знакомые контуры притока Голубого Маонга и вблизи устья его -
расчищенные поля и несколько домиков, стоящих на окраине небольшой рощицы.
Но что-то в их внешнем виде мне не понравилось.
Не снижаясь, я настроил видеоаппаратуру и сделал два круга над фермой.
Земля парила на солнце, и внизу все скрадывалось дымкой, но постепенно, по
мере накопления информации, изображение на небольшом видеоэкране справа от
приборной панели ствановилось все четче. И я понял, наконец, что меня
насторожило - лужайка перед ангаром, когда-то засеянная обыкновенной земной
травой, когда-то тщательно подстригаемая специально настроенным кибером,
была черна. Даже местная трава не покрыла ее, хотя, наверное, прошло немало
дней с тех пор, как ферма обезлюдела. Заросли скхина подступили уже к
самому дому, даже намека не оставалось на дорожку, что вела когда-то к
реке, а на крыше дома кое-где примостились летунчики. Если бы не это черное
пятно на месте бывшей лужайки, я бы подумал, что ферма просто покинута. Но
теперь я знал, что это не так.
Я увеличил изображение фермы на экране так, чтобы оставалась в поле зрения
лишь бывшая лужайка и ангар, и стал медленно снижаться, выписывая над
фермой широкие круги. И по мере того, как все новые детали того, что лежало
подо мною, проявлялись на экране, беспокойство мое нарастало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
был влажный и свежий, дул легкий ветерок с той стороны реки и плыли
небольшие облака. Бледный серп Маолы висел почти прямо над головой. Было
хорошо. Я не заметил, как заснул.
А когда проснулся, уже вечерело, и лететь дальше не имело особого смысла.
Впрочем, спешить все равно было ни к чему, времени у меня впереди имелось
достаточно. Не меньше года - это я теперь, после посещения Станции знал
наверняка. И это несколько успокаивало.
Я встал, легко порвав взобравшийся на мою ногу стебель пугай-травы,
осмотрелся. Солнце уже висело над ближайшим лесом, ветер почти стих, и
длинные тени деревьев, подобравшиеся почти что к моим ногам, были
неподвижны. Место, где я лежал, черным пятном выделялось на фоне яркой
травяной зелени, но не пройдет и получаса, как трава снова заползет на
освободившийся участок: белесые усики-побеги уже тянулись к нему со всех
сторон. Внизу подо мной все так же величаво катил свои воды Голубой Маонг -
как и тогда, когда я был здесь в прошлый раз. Прошло меньше сотни дней - и
как все изменилось. И из-за чего? Из-за того, что кто-то где-то там, очень
далеко захотел начать на Сэлхе разработку реенгрита. Что ж, люди Сэлха сами
виноваты в том, что случилось. Никто не заствлял их убивать друг друга.
Никто им не приказывал. Им некого винить, кроме себя.
За время моих скитаний по острову после конфликта, да и позже, на
Континенте, я немного попривык ночевать под открытым небом. Хотя вначале не
мог заснуть подолгу. Человек, освоивший бесчисленное множество миров, до
сих пор остается пленником своего жилища. Для большей части человечества
жилище - безопасное, прочное, основательное - столь же необходимо, как
раковина улитке, и лишь немногие счастливцы, населяющие такие вот миры, как
Сэлх, способны освободиться от этой необходимости и стать хоть чуточку
свободней. Я тоже с трудом, но привык ночевать на голой земле, вне стен
человеческого жилья.
Но все это на острове. На Континенте поступить так было бы опрометчиво.
Поэтому, как только зашло солнце, я забрался в машину, включил сигнальную
автоматику, включил поляризацию стекол и, перекусив, улегся на заднем
сидении даже не растегнув защитную форму. Здесь, на Континенте, даже на
берегу Голубого Маонга можно всего ожидать.
Ночью пошел дождь. Просыпаясь, я слышал, как он барабанит по крыше машины,
и тут же засыпал снова. Пару раз сквозь сон я слышал громовые раскаты, но
это был не ураган - так обычная гроза. Даже сильного ветра не было. А
наутро дождь почти прекратился, и, когда я проснулся на рассвете, все
вокруг оказалось погруженным в приползший с реки густой туман. Сигнальная
автоматика молчала, но выходить в этот туман я не решился и, немного
подумав, перебрался на переднее сиденье и поднял машину в воздух.
В полусотне метров от земли туман заканчивался, но небо было в тучах, и все
вокруг казалось унылым и уставшим. Вершины возвышенностей по берегам реки
почти терялись в дымке, а все внизу было заполнено серыми клочьями таких же
облаков, что и сверху, из которых лишь кое-где торчали верхушки шаруков.
Я не люблю туман. С детства. С Рикпоста.
Там во время тумана становилось трудно дышать. Даже в карьерах прекращались
работы, когда наплывал туман. Но там он был желтого цвета.
Немного подумав, я повернул на юг. Искать в таком тумане ферму Арна смысла
не имело - на Сэлхе давно уже были отключены все системы автоматического
наведения, и найти разбросанные по планете человеческие поселения можно
было разве что по памяти или по карте. И то и другое требовало хоть
каких-то ориентиров.
Через несколько километров, когда я достиг края долины Маонга, туман
кончился. Начались холмы, но все они густо поросли ползучим лесом, и мне
нескоро удалось отыскать на вершине одного из них свободную площадку.
Вообще говоря, как меня учили еще в Метрополии при подготовке к работе на
Сэлхе, на Континенте следует остерегаться свободных площадок в лесу, потому
что ползучий лес всегда занимает всю площадь, где есть за что уцепиться, и
отсутствие растительности говорит о наличии в этом месте какокого-то
фактора, который может представлять опасность и для человека. Но то были
знания, полученные в Метрополии, таким знаниям быстро перестаешь доверять,
прибыв на место. Метрополия не стремится делиться всей своей информацией с
мирами, входящими в Ассоциацию. Но точно так же и эти миры владеют
знаниями, которые недоступны Метрополии - хотя бы просто потому, что она не
осознает в полной мере всей их важности, что она гораздо более озабочена
тем, чтобы распространять среди этих миров угодную ей информацию, чем тем,
чтобы собирать информацию местного значения.
На эту свободную площадку я приземлился не опасаясь какого-то сюрприза из
леса. Просто потому, что в центре ее лежал красный треугольник - знак
аварийной посадочной площадки и одновременно источник пента-геркала,
вещества, которое отпугивает ползучий лес. Сэлх заказывал эти знаки в
Метрополии, там не позаботились даже узнать, для чего они нужны поселенцам.
Я провел на этой площадке двое суток - пока не прошел циклон, и небо не
очистилось. Рано утром третьего дня я поднял машину в чистое, без единого
облачка небо и полетел на восток, на поиски фермы Арна. Уже через час, с
большой высоты - на всякий случай я забрался на шесть километров в небо - я
увидел знакомые контуры притока Голубого Маонга и вблизи устья его -
расчищенные поля и несколько домиков, стоящих на окраине небольшой рощицы.
Но что-то в их внешнем виде мне не понравилось.
Не снижаясь, я настроил видеоаппаратуру и сделал два круга над фермой.
Земля парила на солнце, и внизу все скрадывалось дымкой, но постепенно, по
мере накопления информации, изображение на небольшом видеоэкране справа от
приборной панели ствановилось все четче. И я понял, наконец, что меня
насторожило - лужайка перед ангаром, когда-то засеянная обыкновенной земной
травой, когда-то тщательно подстригаемая специально настроенным кибером,
была черна. Даже местная трава не покрыла ее, хотя, наверное, прошло немало
дней с тех пор, как ферма обезлюдела. Заросли скхина подступили уже к
самому дому, даже намека не оставалось на дорожку, что вела когда-то к
реке, а на крыше дома кое-где примостились летунчики. Если бы не это черное
пятно на месте бывшей лужайки, я бы подумал, что ферма просто покинута. Но
теперь я знал, что это не так.
Я увеличил изображение фермы на экране так, чтобы оставалась в поле зрения
лишь бывшая лужайка и ангар, и стал медленно снижаться, выписывая над
фермой широкие круги. И по мере того, как все новые детали того, что лежало
подо мною, проявлялись на экране, беспокойство мое нарастало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48