Девушки переглянулись, и Надя опрометью бросилась догонять свой далеко ушедший путевой комбайн.
— Винюсь, товарищ полковник! Забывся, як дурень…
Ксения, упершись руками в бедра, смотрела наверх.
Автомашина начальника исчезла. Молния все-таки догнал Надю Садовскую, чтобы подвезти ее к переднему краю.
Машина с барабаном подъехала к мачте. Паренек-певец встал около проводов. Рядом с ним появилось еще двое. Площадка оказалась под самыми изоляторами. Монтажники прикрепляли к ним провода, которые красивыми волнами, перебрасываясь с мачты на мачту, тянулись к горизонту.
Машина начальника снова проехала мимо Ксении. Девушка с понимающей улыбкой проводила ее глазами.
Молния, довольный и помолодевший, смотрел по сторонам. Через пески в строгом порядке лавиной двигалась армия машин, преображая пустыню и осуществляя его мечту.
Одна из этих машин с огромным ртом, похожая на гигантского крокодила, ползла по земле, заглатывая впереди себя песок. Позади машины ровной струей разливалась расплавленная магма. Ее разравнивали катками, и она быстро застывала, образуя твердую глянцевитую поверхность. По готовому шоссе двигалась передвижная электростанция, питая энергией ползущую печь.
Глянцевитая лента дороги, так же как рельсы и натянутые провода, уходила за горизонт.
Молния услышал сзади себя звонок. Он повернулся и открыл крышку телевизефона:
— У экрана полковник Молния.
— Здравствуйте, товарищ полковник! Докладывайте.
— Есть доложить, товарищ уполномоченный правительства! Наступление идет развернутым фронтом. Пройдено двести тридцать два километра семьсот двадцать метров. Расхождений с графиком нет.
— К месту прицела артиллерии сверхдальнего боя придете без опоздания?
— Рассчитываю прибыть к сердцу Каракумов в назначенное время.
— Я отгружаю вам части электроорудий.
— К монтажу орудий приступим немедленно по достижении места назначения.
— Хорошо. Будьте добры, расположите так экран, чтобы мне были видны ваши войска.
Молния выполнил просьбу министра. В поле зрения телевизионной установки попали гигантские резиновые кольца, сами собой катившиеся по пустыне.
— Это наш водовод, товарищ уполномоченный правительства.
— Ах да, помню, помню! Это ваш проект. Любопытно, любопытно… Подъедем поближе.
Кольца двигались группами. Догоняя одну из них, машина Молнии поравнялась с большим закрытым автомобилем. У руля, изнывая от жары, сидел толстый человек в белой панаме. Перед ним был пульт с большим количеством кнопок.
Толстяк нажал кнопку. Одно из колец тотчас остановилось у конца проложенной резиновой трубы. Толстяк нажал соседнюю кнопку. Кольцо развернулось и улеглось продолжением резинового трубопровода, на сотни километров протянувшегося по пустыне. Через несколько секунд из отверстия трубы выехал маленький тягач, который, перемещаясь внутри резинового кольца, заставлял его катиться.
На двух легковых машинах подъехали люди и принялись соединять новую часть водопровода.
Толстяк вытер платком красное лицо и мельком взглянул на Молнию.
— Жарко? — послышалось из машины. — Ну ничего. Вот дадите воду — купаться станете.
Сидевший за пультом человек очень удивился. Полковник Молния не имел привычки разговаривать подобным образом. Но сам Молния рассеял удивление толстяка.
— С вами говорит уполномоченный правительства, — сказал он.
— Есть искупаться, Василий Климентьевич! — радостно закричал толстяк.
Автомобиль Молнии отъехал.
— Управление по радио тягачами внутри колец полностью оправдалось? — спросил министр.
— Да, — подтвердил Молния. — Таким образом, теперь совершенно ясно, что мы подведем к Аренидстрою средства сообщения, энергию и воду одновременно.
— Ваш проект живого конвейера удался, товарищ полковник.
— Это не могло быть иначе, товарищ уполномоченный правительства.
— Подождите, полковник! Сейчас у вас все выполняется по хронометру, потому что ничто постороннее не вмешивается. Не поклоняйтесь секундной стрелке, обращайте больше внимания на людей, на их состояние.
— В условиях точного расписания меня не ждут никакие неожиданности. Люди хорошо инструктированы и обладают высокой культурой труда.
— Наступайте, не сомневаясь в удаче!
— Есть наступать!
Молния закрыл крышку телевизефона и огляделся.
Всюду наступали машины, а от них назад тянулись рельсы, провода, ряды мачт, глазурное шоссе, резиновый водопровод…
По шоссе двигались гигантские автобусы, напоминающие дома. Они везли подсменные армии рабочих.
Командующий наступлением полковник Молния направился в тыл. Он проезжал теперь мимо промежуточной железнодорожной станции, уже заканчиваемой постройкой. Здесь перегружались поезда. Порожняки мчались обратно. На смену им приходили новые составы, расчетливо посланные по графикам. Они везли шпалы, рельсы, мачты, провода, бензин, продовольствие и неисчислимые материалы, нужные самому необыкновенному и самому спешному строительству в мире.
Глава VII. ЗВОН И ЗАПАХ
Председатель недавно сформированного чрезвычайного кабинета министров генерал Кадасима встал и демонстративно покинул заседания сюгиина — нижней палаты японского парламента, где в этот момент обсуждался вопрос о мерах спасения японского народа.
В ушах Кадасимы еще стоял пронзительный крик с галереи: «Бака! Бака!»
Генерал только что зачитал свой замечательный проект обращения к населению древнейшей страны Ямато.
— Однажды бог воздуха Шанаи, беседуя с супругой и задумчиво глядя на облако, окунул свое копье в пурпурное море. Капли, упавшие с копья, затвердели и образовали нашу Страну восходящего солнца, — так начал свою речь генерал Кадасима. — Представляя Японию, страну былых великих стремлений, я уверен: перед лицом гибели мира наша великая нация должна продемонстрировать свое величайшее единение! Не борясь с неотвратимым, посланным миру свыше, она не позволит все же мировой катастрофе отнять у японцев хотя бы одну человеческую жизнь.
У каждого японца всегда есть в запасе средство, перед которым бессильны все силы и людей и природы.
Японец не станет жертвой мировой катастрофы. Нет. Он сам уйдет из жизни, падая только вперед. Японцы не забыли священного обычая сеппуку, не разучились еще делать харакири. У каждого японца найдется еще близкий друг, который возьмет на себя роль кайтсаки, чтобы отсечением головы уменьшить страдания.
Генерал Кадасима призывал японцев мужественно уйти из жизни. Он призывал к ста миллионам самоубийств.
Предварительное обсуждение проекта вызвало переполох в правящих духовных и промышленных кругах.
Концерн Мицубиси, захваченный общим порывом национального единения, не дожидаясь окончательного утверждения проекта, переключил свои сталелитейные заводы на производство ста миллионов вакасатси — традиционных кинжалов прекрасной японской стали, длиной в девять дюймов, необходимого атрибута процедуры харакири, по пяти иен за штуку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139