Демонстративный, вызывающий взгляд девушки навел его на одну сенсационную мысль.
— Надо проверить все снова, но теперь следует искать имена таких рок-певиц, как Лэйверн Бэйкер, Рут Браун, Бетти Эверетт, Грейс Слик, Пэтти Смит, Линда Ронштадт и других, кого сможешь вспомнить. Проверь через компьютерную сеть все отели. Мне кажется, что Джейн Миллер могла воспользоваться одним из этих имен.
— Конечно, — ответила Эмма без особого энтузиазма в голосе.
Тем временем Дункан схватил со стола толстенный телефонный справочник, решив, что лучше звонить по телефону, нежели мотаться по всему городу. Он быстро отыскал нужные страницы с музыкальными магазинами и начал свою охоту.
— Есть, я ее нашла! — Эмма пулей влетела к нему в кабинет.
— Где она? — нетерпеливо спросил Дункан.
— В «Хилтоне». Сегодня в девять утра она там зарегистрировалась как Бетти Эверетт. Я послала по факсу ее фотографию одному нашему человеку в «Хилтоне», и он ее сразу узнал. Как ты догадался, что она могла взять эту фамилию?
Впервые за эти два дня Дункан испытал что-то похожее на торжество.
— Посмотри на это лицо, — он протянул Эмме одну из фотографий Харли. — Если ты работаешь под рок-певицу, то какую бы фамилию выбрала ты?
— Гениально, Холмс!
— Элементарно, мой дорогой Ватсон, — самодовольно произнес Дункан.
— Значит, ты сейчас прямиком в «Хилтон»?
— Нет; я поеду в «Мэнни-Мьюзик», магазин музыкальных инструментов на 48-й Западной улице.
— А что или кого ты там хочешь найти?
— Этот магазин — настоящая Мекка для музыкантов. Любой уважающий себя рокер обязательно там должен побывать. А Джейн Миллер, насколько я понял из твоего отчета, просто должна мечтать о походе туда. Наверняка он притягивает ее как магнит. Так что — игра продолжается, мой дорогой Ватсон. Когда она появится в магазине, я уже буду ее поджидать и, закрыв это дело, смогу спокойно вздохнуть. Кроме того, докажу отцу, что расследования такого рода мне по силам.
Подойдя к окну, Харли раздвинула шторы и окинула взглядом открывшуюся панораму города, который уже успела полюбить всем сердцем.
Ей казалось, что Манхэттен — это средоточие всего мира, вселенная в миниатюре со своими красотами и отвратительными недостатками. Жизнь здесь бурлит, не утихая ни на минуту. Подумать только, Бойд Монро столько лет скрывал от нее этот город! Оказывается, все эти годы она не знала настоящей жизни, и для нее было большим потрясением в один прекрасный день увидеть столько контрастов, пройтись по улицам, на которых роскошь и великолепие соседствуют с откровенной нуждой и лишением. Она испытала настоящий шок, столкнувшись с жизнью, о которой не подозревала. А вместе с этим в ней зрела решимость не поддаться страху, который грозил овладеть ее душой. Могло статься, что, испугавшись новых впечатлений, она сама бы бросилась к Бонду и попросила ее спрятать в привычном для нее мире, подальше от реальной жизни и самой себя.
Внизу жизнь бурлила. На углу улицы три музыканта — один играл на скрипке, другой на виолончели, а третий на кларнете, — собрали вокруг себя небольшую толпу. Она вдруг почувствовала благодарность к этим людям, остановившимся, чтобы послушать их незатейливую игру.
Вчера вечером, возвращаясь в «Ройал», Харли встретила на улице волынщика. Несколько минут она наблюдала за тем, как тот, неуклюже и отчаянно фальшивя, извлекал из этого инструмента заунывную мелодию. Харли бросила в футляр двадцать долларов совсем не потому, что музыка ей понравилась. Просто музыкант играл самозабвенно и чувствовалось, как он влюблен в свою волынку. Остаться равнодушной было просто невозможно. Харли даже позавидовала ему.
Еще через два квартала она рассталась с последней двадцатидолларовой бумажкой, потому что на этот раз ей встретился саксофонист, исполнявший какую-то джазовую композицию. Эта музыка ей понравилась гораздо больше, чем тягучие звуки волынки.
Харли отвернулась от окна и принялась мерить комнату шагами. Она вдруг почему-то разозлилась на себя. Чтобы хоть чем-нибудь заняться, она позвонила в ресторан и, заказав завтрак в номер, пошла в гимнастический зал.
Через час с небольшим она почувствовала, что проголодалась. Поднявшись в номер, она с нетерпением стала ожидать завтрак. Ей хотелось как можно быстрее покончить с едой, чтобы вновь выйти на улицу и избавиться от гнетущего чувства одиночества и тревоги. Ей нужно было чем-то себя занять!
На туалетном столике лежал ее золотой кулон, маленький блокнот-ежедневник, расческа. Рядом со столиком стояли два здоровенных чемодана с ее новыми вещами. Харли окинула взглядом номер: огромная кровать, мягкие кресла, небольшой диван, туалетный столик. Однако комната показалась ей пустой, в ней чего-то не хватало.
Харли посмотрела на себя в зеркало и еще плотнее закуталась в пушистый купальный халат. Она чувствовала себя беззащитной, и от этого ей стало не по себе.
Внезапно Харли поняла, чего ей не хватает. Она была одна. И дело совсем не в том, что Бойд жил в другой гостинице и что нет рядом верной Энни, — просто здесь было слишком тихо. Не звучала музыка, которая уже с давних пор стала частичкой ее самой.
Кто-то постучал в дверь. Харли подошла к двери и посмотрела в глазок. Только убедившись в том, что снаружи стоит официант из службы заказов, который доставил завтрак, она открыла дверь. Расплатившись, Харли принялась за еду. Но ела она без аппетита — голова ее была занята мыслями о гитаре, оставленной в «Ритце», и музыке, которая теперь была так далека. Вот от чего ей было так грустно.
Всего час назад она собиралась выехать из «Хилтона», чтобы найти себе какой-нибудь другой, небольшой отель. Например, ее бы устроил «Мэнсфилд». Но от охватившего ее беспокойства и чувства внутренней неустроенности она была в растерянности и не знала, что в данный момент лучше делать. Харли схватила ежедневник, в котором все ее каникулы были расписаны буквально по часам.
Она умнее, чем думает Бойд. Если она будет переезжать из отеля в отель, то ему и его сыщикам непросто будет ее найти.
Пожалуй, сейчас можно быстро провернуть одно дельце, затем вернуться в отель, забрать свои вещи и переехать в «Мэнсфилд». Она торопливо натянула на себя черный топ, черные джинсы и черную куртку. Затем застегнула поясную сумку с деньгами, надела на шею талисман и осмотрелась — не забыла ли она чего-нибудь в спешке.
Приоткрыв дверь, Харли через щелку окинула взглядом коридор — не дай Бог Бойд околачивается где-нибудь поблизости. Выскользнув из номера, она быстро спустилась вниз. Через огромное стекло вестибюля она внимательно изучила улицу. Бойда не было видно, сыщиков вроде тоже. Пока ей везло.
Харли прямиком направилась на Шестую авеню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
— Надо проверить все снова, но теперь следует искать имена таких рок-певиц, как Лэйверн Бэйкер, Рут Браун, Бетти Эверетт, Грейс Слик, Пэтти Смит, Линда Ронштадт и других, кого сможешь вспомнить. Проверь через компьютерную сеть все отели. Мне кажется, что Джейн Миллер могла воспользоваться одним из этих имен.
— Конечно, — ответила Эмма без особого энтузиазма в голосе.
Тем временем Дункан схватил со стола толстенный телефонный справочник, решив, что лучше звонить по телефону, нежели мотаться по всему городу. Он быстро отыскал нужные страницы с музыкальными магазинами и начал свою охоту.
— Есть, я ее нашла! — Эмма пулей влетела к нему в кабинет.
— Где она? — нетерпеливо спросил Дункан.
— В «Хилтоне». Сегодня в девять утра она там зарегистрировалась как Бетти Эверетт. Я послала по факсу ее фотографию одному нашему человеку в «Хилтоне», и он ее сразу узнал. Как ты догадался, что она могла взять эту фамилию?
Впервые за эти два дня Дункан испытал что-то похожее на торжество.
— Посмотри на это лицо, — он протянул Эмме одну из фотографий Харли. — Если ты работаешь под рок-певицу, то какую бы фамилию выбрала ты?
— Гениально, Холмс!
— Элементарно, мой дорогой Ватсон, — самодовольно произнес Дункан.
— Значит, ты сейчас прямиком в «Хилтон»?
— Нет; я поеду в «Мэнни-Мьюзик», магазин музыкальных инструментов на 48-й Западной улице.
— А что или кого ты там хочешь найти?
— Этот магазин — настоящая Мекка для музыкантов. Любой уважающий себя рокер обязательно там должен побывать. А Джейн Миллер, насколько я понял из твоего отчета, просто должна мечтать о походе туда. Наверняка он притягивает ее как магнит. Так что — игра продолжается, мой дорогой Ватсон. Когда она появится в магазине, я уже буду ее поджидать и, закрыв это дело, смогу спокойно вздохнуть. Кроме того, докажу отцу, что расследования такого рода мне по силам.
Подойдя к окну, Харли раздвинула шторы и окинула взглядом открывшуюся панораму города, который уже успела полюбить всем сердцем.
Ей казалось, что Манхэттен — это средоточие всего мира, вселенная в миниатюре со своими красотами и отвратительными недостатками. Жизнь здесь бурлит, не утихая ни на минуту. Подумать только, Бойд Монро столько лет скрывал от нее этот город! Оказывается, все эти годы она не знала настоящей жизни, и для нее было большим потрясением в один прекрасный день увидеть столько контрастов, пройтись по улицам, на которых роскошь и великолепие соседствуют с откровенной нуждой и лишением. Она испытала настоящий шок, столкнувшись с жизнью, о которой не подозревала. А вместе с этим в ней зрела решимость не поддаться страху, который грозил овладеть ее душой. Могло статься, что, испугавшись новых впечатлений, она сама бы бросилась к Бонду и попросила ее спрятать в привычном для нее мире, подальше от реальной жизни и самой себя.
Внизу жизнь бурлила. На углу улицы три музыканта — один играл на скрипке, другой на виолончели, а третий на кларнете, — собрали вокруг себя небольшую толпу. Она вдруг почувствовала благодарность к этим людям, остановившимся, чтобы послушать их незатейливую игру.
Вчера вечером, возвращаясь в «Ройал», Харли встретила на улице волынщика. Несколько минут она наблюдала за тем, как тот, неуклюже и отчаянно фальшивя, извлекал из этого инструмента заунывную мелодию. Харли бросила в футляр двадцать долларов совсем не потому, что музыка ей понравилась. Просто музыкант играл самозабвенно и чувствовалось, как он влюблен в свою волынку. Остаться равнодушной было просто невозможно. Харли даже позавидовала ему.
Еще через два квартала она рассталась с последней двадцатидолларовой бумажкой, потому что на этот раз ей встретился саксофонист, исполнявший какую-то джазовую композицию. Эта музыка ей понравилась гораздо больше, чем тягучие звуки волынки.
Харли отвернулась от окна и принялась мерить комнату шагами. Она вдруг почему-то разозлилась на себя. Чтобы хоть чем-нибудь заняться, она позвонила в ресторан и, заказав завтрак в номер, пошла в гимнастический зал.
Через час с небольшим она почувствовала, что проголодалась. Поднявшись в номер, она с нетерпением стала ожидать завтрак. Ей хотелось как можно быстрее покончить с едой, чтобы вновь выйти на улицу и избавиться от гнетущего чувства одиночества и тревоги. Ей нужно было чем-то себя занять!
На туалетном столике лежал ее золотой кулон, маленький блокнот-ежедневник, расческа. Рядом со столиком стояли два здоровенных чемодана с ее новыми вещами. Харли окинула взглядом номер: огромная кровать, мягкие кресла, небольшой диван, туалетный столик. Однако комната показалась ей пустой, в ней чего-то не хватало.
Харли посмотрела на себя в зеркало и еще плотнее закуталась в пушистый купальный халат. Она чувствовала себя беззащитной, и от этого ей стало не по себе.
Внезапно Харли поняла, чего ей не хватает. Она была одна. И дело совсем не в том, что Бойд жил в другой гостинице и что нет рядом верной Энни, — просто здесь было слишком тихо. Не звучала музыка, которая уже с давних пор стала частичкой ее самой.
Кто-то постучал в дверь. Харли подошла к двери и посмотрела в глазок. Только убедившись в том, что снаружи стоит официант из службы заказов, который доставил завтрак, она открыла дверь. Расплатившись, Харли принялась за еду. Но ела она без аппетита — голова ее была занята мыслями о гитаре, оставленной в «Ритце», и музыке, которая теперь была так далека. Вот от чего ей было так грустно.
Всего час назад она собиралась выехать из «Хилтона», чтобы найти себе какой-нибудь другой, небольшой отель. Например, ее бы устроил «Мэнсфилд». Но от охватившего ее беспокойства и чувства внутренней неустроенности она была в растерянности и не знала, что в данный момент лучше делать. Харли схватила ежедневник, в котором все ее каникулы были расписаны буквально по часам.
Она умнее, чем думает Бойд. Если она будет переезжать из отеля в отель, то ему и его сыщикам непросто будет ее найти.
Пожалуй, сейчас можно быстро провернуть одно дельце, затем вернуться в отель, забрать свои вещи и переехать в «Мэнсфилд». Она торопливо натянула на себя черный топ, черные джинсы и черную куртку. Затем застегнула поясную сумку с деньгами, надела на шею талисман и осмотрелась — не забыла ли она чего-нибудь в спешке.
Приоткрыв дверь, Харли через щелку окинула взглядом коридор — не дай Бог Бойд околачивается где-нибудь поблизости. Выскользнув из номера, она быстро спустилась вниз. Через огромное стекло вестибюля она внимательно изучила улицу. Бойда не было видно, сыщиков вроде тоже. Пока ей везло.
Харли прямиком направилась на Шестую авеню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89