Быстро удаляясь от сияющего пятна, по сфере ползли дифракционные радуги, и если бы не крайняя напряженность и ощущение близкой опасности, Рипли вряд ли удержалась бы от восхищения — столько необычного, величественного и прекрасного было в этом зрелище.
— Станция вызывает катер… Вы нас слышите? Прием! — после недолгой серости на экране вновь засветилось изображение. Рипли бросила туда быстрый взгляд: те же высоко посаженные глаза, тяжелая челюсть… Нет, не те же — несмотря на поразительное сходство, перед ней, по-видимому, был совсем другой человек.
— С вами говорит старший помощник капитана. Для стыковки вам освобожден причал номер Север — три. Просим извинения за беспокойство, причиненное обстрелом. Сеанс связи закончен…
«Извинения за беспокойство» вызвали у Рипли короткий приступ почти истерического хохота, но охватившая ее после этого известия радость была неподдельной.
Их услышали! Разговор состоится!
Забыв обо всем, Рипли бросилась подвернувшемуся первым пилоту на шею и звучно поцеловала уродливую морду.
Силовое поле, так вовремя накрывшее их катер, тихо гасло.
51
— Так вы утверждаете, что прилетели сюда с третьей планеты? — капитан корабля-станции с Нэигвас подозрительно рассматривал Рипли.
— Да.
— И вы желаете говорить с послом и членами Правительства?
— Я настаиваю на этом.
— Но что здесь делают жители этой варварской планеты?
— Это мои друзья, — Рипли охватило очень знакомое ощущение «разговора в пустоту» — почти то же самое она испытывала во время объяснений с комиссией Компании по поводу гибели ее первого корабля. Нет, второй раз она не может так просто уступить. Пусть ее обвинят в недипломатичности, в плохих манерах, черт знает в чем еще — она заставит их выслушать себя! — Вот что… Я требую, чтобы меня немедленно представили вашему послу. У меня нет времени для пустых разговоров. Если война является для вас тем же, чем и для любой развитой цивилизации — горем и серьезной проблемой, а не желанием продемонстрировать перед кем-то свою силу — вы сделаете это немедленно.
— Какую войну вы имеете в виду? — уточнил капитан. Помимо традиционной челюсти и непропорционально длинных рук, он отличался от остальных членов экипажа еще и буйной шевелюрой зеленоватого цвета.
— Войну, — повторила Рипли, не вдаваясь в подробности. Пусть, если хочет, думает, что она угрожает им войной с Землей. Лишь бы ее поскорее выслушали.
— Вы что, хотите сказать, что угрожаете нам?
— Нет. Я предупреждаю. Так вы что, действительно хотите повоевать? Ответьте мне как простое разумное существо другому разумному существу: вам это нравится?
— Никто не ищет войны, но когда сперва уничтожается наш торговый корабль вместе со всем экипажем, а после этого нам начинают, мягко говоря, рассказывать всякие сказки, не поясняя конкретно, что произошло — мы перестали бы себя уважать, если бы не отомстили за такое оскорбление! Я не слишком знаю подробности переговоров — но, на мой взгляд, там, где опускаются до лжи, нам делать нечего.
— Прекрасно. Вы хотите знать правду? Я собираюсь сообщить вам именно ее. Где ваши члены правительства, или кто там еще?
Рипли встала.
— Хорошо, — поднялся и капитан. — Сейчас я вас провожу. Только учтите: у них идет заседание…
— Тем лучше, — уже на ходу бросила Рипли.
52
Как бы ни велика была разница в путях развития цивилизаций, разделенных пространством и временем, одно почти наверняка окажется похожим везде — это официальные помещения. Рипли шла по коридорам мимо кабинетов со столь традиционной обстановкой, что можно было усомниться — уж не к своим ли она попала? Что значит форма осветительных приборов, дверей и некоторых более мелких деталей по сравнению со знакомым официальных духом этой части корабля?
Большой зал с длинным столом и типичным председательским креслом довершали иллюзию. При виде Рипли заседавшие встали.
— Здравствуйте, — не дожидаясь представления, начала она. — Я приветствую вас от имени своей планеты под названием Земля.
Ее поняли — сработала переводная аппаратура.
— От третьей планеты? — изумленно приподнялся остававшийся до сих пор на месте Председатель (или кем он там у них являлся?).
— Моего внешнего вида для доказательства вам недостаточно? — спросила Рипли — и вдруг подумала о том, как выглядит на самом деле: клочки ткани вокруг груди и бедер, расплывшиеся рисунки на животе, волосы, отросшие и успевшие забыть о расческе. «Ладно, пусть… — подумала она, — откуда они знают, что считается у нас приличным, а что — нет… Пусть примут меня за цивилизованную дикарку». — Но я пришла к вам с разговором слишком серьезным, чтобы сводить его к разбору мелких подробностей. Речь идет о войне и мире. — Она вздохнула от волнения и обвела глазами присутствующих. Понять что-либо по их лицам было тяжело.
— Простите, а кем вы являетесь в официальном отношении? — поинтересовался Председатель (для удобства Рипли легче было считать его таковым).
— Я представитель своей планеты со всеми вытекающими отсюда гражданскими правами, — выдала Рипли первую пришедшую на ум формулировку. — И я прошу, чтобы все эти посторонние вопросы были выяснены как можно быстрее. Мне есть о чем с вами поговорить. Ну так что, будете спрашивать?
— Где находится планета, с которой вы прилетели?
— Наша цивилизация раскидана по многим планетам, но наши цифры, обозначающие ее координаты, вам ничего не дадут. Кроме того, я не уверена, стоит ли их вам называть, пока не буду убеждена в вашей доброй воле и мирных намерениях. Я заявляю сразу — мне не по душе та война, которую вы затеяли.
«Сейчас они меня выставят», — мелькнуло у Рипли, но представители Нэигвас молчали.
— Войны никому на нравятся, но у нас есть достаточные основания для ее начала, — ответил наконец один из присутствующих.
— Это вы так думаете, — повернулась Рипли к сказавшему эти слова. Собеседник ее был большеглаз и относительно изящен — если бы не все та же нижняя челюсть, его можно было бы назвать женщиной.
— Скажите, неужели личная обида и жажда мести могут оказаться достаточным основанием для того, чтобы две цивилизации вместо обмена информацией, вместо сотрудничества, которое может оказаться выгодным для прогресса обеих сторон, предпочли тратить энергию на взаимоуничтожение? Или вы просто хотите покорить и колонизировать эту планету?
— Что сделать? Простите, наш переводчик не понял смысла последнего слова.
— Вот и хорошо: во всяком случае, это подозрение с вас снимается.
«И все же я сумасшедшая», — снова подумала Рипли.
— Почему вы решили, что мы объявляем войну из мести? — Председатель слегка прищурился. — Мы просто не можем потерпеть, чтобы наших сограждан предательски убивали, стараясь объяснить свои преступления явными выдумками, меняющимися через каждые несколько дней:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
— Станция вызывает катер… Вы нас слышите? Прием! — после недолгой серости на экране вновь засветилось изображение. Рипли бросила туда быстрый взгляд: те же высоко посаженные глаза, тяжелая челюсть… Нет, не те же — несмотря на поразительное сходство, перед ней, по-видимому, был совсем другой человек.
— С вами говорит старший помощник капитана. Для стыковки вам освобожден причал номер Север — три. Просим извинения за беспокойство, причиненное обстрелом. Сеанс связи закончен…
«Извинения за беспокойство» вызвали у Рипли короткий приступ почти истерического хохота, но охватившая ее после этого известия радость была неподдельной.
Их услышали! Разговор состоится!
Забыв обо всем, Рипли бросилась подвернувшемуся первым пилоту на шею и звучно поцеловала уродливую морду.
Силовое поле, так вовремя накрывшее их катер, тихо гасло.
51
— Так вы утверждаете, что прилетели сюда с третьей планеты? — капитан корабля-станции с Нэигвас подозрительно рассматривал Рипли.
— Да.
— И вы желаете говорить с послом и членами Правительства?
— Я настаиваю на этом.
— Но что здесь делают жители этой варварской планеты?
— Это мои друзья, — Рипли охватило очень знакомое ощущение «разговора в пустоту» — почти то же самое она испытывала во время объяснений с комиссией Компании по поводу гибели ее первого корабля. Нет, второй раз она не может так просто уступить. Пусть ее обвинят в недипломатичности, в плохих манерах, черт знает в чем еще — она заставит их выслушать себя! — Вот что… Я требую, чтобы меня немедленно представили вашему послу. У меня нет времени для пустых разговоров. Если война является для вас тем же, чем и для любой развитой цивилизации — горем и серьезной проблемой, а не желанием продемонстрировать перед кем-то свою силу — вы сделаете это немедленно.
— Какую войну вы имеете в виду? — уточнил капитан. Помимо традиционной челюсти и непропорционально длинных рук, он отличался от остальных членов экипажа еще и буйной шевелюрой зеленоватого цвета.
— Войну, — повторила Рипли, не вдаваясь в подробности. Пусть, если хочет, думает, что она угрожает им войной с Землей. Лишь бы ее поскорее выслушали.
— Вы что, хотите сказать, что угрожаете нам?
— Нет. Я предупреждаю. Так вы что, действительно хотите повоевать? Ответьте мне как простое разумное существо другому разумному существу: вам это нравится?
— Никто не ищет войны, но когда сперва уничтожается наш торговый корабль вместе со всем экипажем, а после этого нам начинают, мягко говоря, рассказывать всякие сказки, не поясняя конкретно, что произошло — мы перестали бы себя уважать, если бы не отомстили за такое оскорбление! Я не слишком знаю подробности переговоров — но, на мой взгляд, там, где опускаются до лжи, нам делать нечего.
— Прекрасно. Вы хотите знать правду? Я собираюсь сообщить вам именно ее. Где ваши члены правительства, или кто там еще?
Рипли встала.
— Хорошо, — поднялся и капитан. — Сейчас я вас провожу. Только учтите: у них идет заседание…
— Тем лучше, — уже на ходу бросила Рипли.
52
Как бы ни велика была разница в путях развития цивилизаций, разделенных пространством и временем, одно почти наверняка окажется похожим везде — это официальные помещения. Рипли шла по коридорам мимо кабинетов со столь традиционной обстановкой, что можно было усомниться — уж не к своим ли она попала? Что значит форма осветительных приборов, дверей и некоторых более мелких деталей по сравнению со знакомым официальных духом этой части корабля?
Большой зал с длинным столом и типичным председательским креслом довершали иллюзию. При виде Рипли заседавшие встали.
— Здравствуйте, — не дожидаясь представления, начала она. — Я приветствую вас от имени своей планеты под названием Земля.
Ее поняли — сработала переводная аппаратура.
— От третьей планеты? — изумленно приподнялся остававшийся до сих пор на месте Председатель (или кем он там у них являлся?).
— Моего внешнего вида для доказательства вам недостаточно? — спросила Рипли — и вдруг подумала о том, как выглядит на самом деле: клочки ткани вокруг груди и бедер, расплывшиеся рисунки на животе, волосы, отросшие и успевшие забыть о расческе. «Ладно, пусть… — подумала она, — откуда они знают, что считается у нас приличным, а что — нет… Пусть примут меня за цивилизованную дикарку». — Но я пришла к вам с разговором слишком серьезным, чтобы сводить его к разбору мелких подробностей. Речь идет о войне и мире. — Она вздохнула от волнения и обвела глазами присутствующих. Понять что-либо по их лицам было тяжело.
— Простите, а кем вы являетесь в официальном отношении? — поинтересовался Председатель (для удобства Рипли легче было считать его таковым).
— Я представитель своей планеты со всеми вытекающими отсюда гражданскими правами, — выдала Рипли первую пришедшую на ум формулировку. — И я прошу, чтобы все эти посторонние вопросы были выяснены как можно быстрее. Мне есть о чем с вами поговорить. Ну так что, будете спрашивать?
— Где находится планета, с которой вы прилетели?
— Наша цивилизация раскидана по многим планетам, но наши цифры, обозначающие ее координаты, вам ничего не дадут. Кроме того, я не уверена, стоит ли их вам называть, пока не буду убеждена в вашей доброй воле и мирных намерениях. Я заявляю сразу — мне не по душе та война, которую вы затеяли.
«Сейчас они меня выставят», — мелькнуло у Рипли, но представители Нэигвас молчали.
— Войны никому на нравятся, но у нас есть достаточные основания для ее начала, — ответил наконец один из присутствующих.
— Это вы так думаете, — повернулась Рипли к сказавшему эти слова. Собеседник ее был большеглаз и относительно изящен — если бы не все та же нижняя челюсть, его можно было бы назвать женщиной.
— Скажите, неужели личная обида и жажда мести могут оказаться достаточным основанием для того, чтобы две цивилизации вместо обмена информацией, вместо сотрудничества, которое может оказаться выгодным для прогресса обеих сторон, предпочли тратить энергию на взаимоуничтожение? Или вы просто хотите покорить и колонизировать эту планету?
— Что сделать? Простите, наш переводчик не понял смысла последнего слова.
— Вот и хорошо: во всяком случае, это подозрение с вас снимается.
«И все же я сумасшедшая», — снова подумала Рипли.
— Почему вы решили, что мы объявляем войну из мести? — Председатель слегка прищурился. — Мы просто не можем потерпеть, чтобы наших сограждан предательски убивали, стараясь объяснить свои преступления явными выдумками, меняющимися через каждые несколько дней:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74