Передо мной сидел человек, способный за доли секунды оценить характер собеседника и действовать в соответствии с тем, что увидел.
— Скажите, Дэвид, на острове Уайт у вас осталась семья? — спросил он.
Я сказал, что у меня дома остались отец, мать и две сестры.
— Надеюсь, они пребывают в добром здравии?
— Да. Отец продолжает трудиться, и эта работа для него — своего рода священная миссия.
Генерал хотел узнать о моем отце как можно больше. Я рассказал ему, как отец тридцать лет назад сумел избежать слепоты и спастись после вторжения триффидов. Генерал поинтересовался, как прошел переход через Атлантику, спросил о состоянии экономики острова Уайт и его инфраструктуре, а затем — как бы между прочим — задал вопрос о вооруженных силах нашей колонии.
«Не раскрывай свои карты, Дэвид, — приказал внутренний голос. — Обойдемся на сей раз без болтовни».
— О, мы располагаем некоторым числом военных кораблей и самолетов, — дипломатично улыбнулся я.
— Да, я слышал, что вы разбили свой реактивный самолет. Истребитель, если меня не обманывает память?
— Истребитель-бомбардировщик.
— И в качестве моторного топлива вы использовали масло, полученное из триффидов?
— Да. Одну из его модификаций.
— Но у вас наверняка должны возникать проблемы с запчастями и боеприпасами.
— Мы наладили производство запчастей, — сказал я, — так же как и боеприпасов.
Внутренний голос оказался гораздо умнее меня, это он посоветовал мне вложить в голову генерала идею, что мы вовсе не беспомощная сельская община, а колония, способная в случае необходимости показать клыки. Генерал кивнул и спросил в лоб:
— И сколько же реактивных истребителей у вас имеется?
— Для оборонных целей достаточно, — ответил я, послав ему улыбку если и не полномочного посла, то уж временного поверенного в делах — точно.
— Понимаю. Вы не склонны рассказывать о своем вооружении. Что же, весьма разумно. Ведь нам неизвестны намерения друг друга. Не так ли?
Я согласился, изобразив все ту же дипломатическую улыбку.
— Нам пора освежиться, — сказал Филдинг и едва заметно кивнул. К нам тут же устремилась официантка с уставленным напитками подносом. — Что еще я мог бы предложить вам, Дэвид? Хотите сигару? Может быть, вы голодны?
— Спасибо. Ничего не надо, я чувствую себя превосходно.
— Если быть до конца откровенным, Дэвид, мы видим свою главную задачу в установлении контактов с другими поселениями, где бы те ни находились. Керрис, наверное, вам об этом уже говорила? — Не ожидая ответа, он продолжил: — Мы установим торговые связи, будем обмениваться знаниями и людьми.
— Но некоторые поселения не склонны к общению, — заметил я.
— Именно. Несколько наших людей были зверски убиты, несмотря на то что шли на встречу с белыми флагами. И это — одна из причин, в силу которых мы развиваем свои вооруженные силы.
— Неужели вы хотите с помощью оружия принудить тех, кто... как бы получше выразиться... не очень склонен идти на контакты, сесть за стол переговоров?
— Ну что вы, Дэвид! Конечно, нет. Но мы должны иметь возможность защитить как свой город, так и морские пути.
— И какова же ваша конечная цель, генерал Филдинг?
— Мировое господство, разумеется. — И он устремил на меня внимательный взгляд, оценивая реакцию. Ни один мускул на моем лице не дрогнул. Генерал широко улыбнулся, шрамы вокруг невидящего глаза побелели еще сильнее.
— Или, если быть более точным, — продолжил он, — наша конечная цель — восстановление мирового господства. Для всех нас. Для человечества. Мы должны стереть с лица земли истинного врага.
— Триффидов? Он молча кивнул.
— Но это ведь более чем грандиозная задача.
— У меня есть оружие, Дэвид. Великолепное оружие!
— Атомная бомба?
— Это добро у нас, понятное дело, имеется, — решительно произнес генерал. — Но это, если можно так выразиться, слишком грубое средство. И слишком грязное. Какой смысл в том, чтобы сжечь триффидов и получить взамен миллионы акров радиоактивных земель? Нет, я говорю об ином оружии. Об оружии, так сказать, абсолютном. Это самое древнее и самое мощное оружие из всего того, что есть на нашей планете. — Он сурово улыбнулся и склонил голову, предоставив мне возможность строить догадки.
— Весьма заинтригован, — сказал я. — Полагаю, это просто потрясающее оружие.
— Вот именно. — Он наклонился ко мне, наслаждаясь моментом. — Это оружие — Человек! Или вернее — люди. Не дюжина и даже не тысяча. Миллионы и миллионы мужчин и женщин! — Генерал произнес эти слова с энтузиазмом, но чуть приглушенно. — Представьте, — продолжал он, — что этот город превращен в гигантскую фабрику. Если вы спросите, что эта фабрика производит, я отвечу. Она производит людей!
— Значит, люди — и есть ваше секретное оружие?
— Именно. Взгляните на Нью-Йорк. Население возрастает такими темпами, что грядет демографический взрыв. — Мне показалось, что его желтый глаз засиял собственным светом. — Через десять лет численность населения возрастет настолько, что даже такой огромный город, как Нью-Йорк, не сможет вместить всех. Границы рухнут, и люди начнут растекаться по округе, втаптывая триффидов в грязь, чего те, собственно, и заслуживают.
— А вы не опасаетесь, что для такого количества людей не хватит пищевых ресурсов?
— Что же, угроза голода — дополнительный хлыст, чтобы погнать людей на триффидов. — Однако мне представляется, что более медленное, постепенное вытеснение триффидов будет более безоп... — К дьяволу безопасность, молодой человек! Это — война. Война людей с триффидами. Жизни против смерти. Конечно, мы понесем потери, но, имея огромный резерв живой силы, сможем их мгновенно возместить. На место одного павшего в борьбе с триффидами встанут трое новых бойцов. — Но на увеличение численности населения до такого уровня потребуется очень много лет. — Именно поэтому мы и поставили процесс рождения детей на индустриальную основу, — сказал генерал. — Перенесли технологии массового производства в сферу деторождения. В современных условиях мы не имеем права позволить женщине тратить девять месяцев на производство единственного ребенка.
— Неужели вы хотите сказать, что женщины должны производить на свет целый помет, наподобие животных?
— Вы назвали подобное рождение пометом, что звучит оскорбительно. Мы же именуем его щедростью.
— Но каким образом вы находите женщин, способных по команде произвести двойню?
— Речь идет не о двойне. Нормой у нас является тройня или даже четверня. И так было последние двадцать лет. Женщинам, чтобы повысить фертильность, дают специальные препараты. Поэтому они и приносят нам одновременно трех, четырех или даже пятерых младенцев.
Я начинал ощущать некоторое беспокойство, и по мере того как генерал говорил, это беспокойство возрастало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
— Скажите, Дэвид, на острове Уайт у вас осталась семья? — спросил он.
Я сказал, что у меня дома остались отец, мать и две сестры.
— Надеюсь, они пребывают в добром здравии?
— Да. Отец продолжает трудиться, и эта работа для него — своего рода священная миссия.
Генерал хотел узнать о моем отце как можно больше. Я рассказал ему, как отец тридцать лет назад сумел избежать слепоты и спастись после вторжения триффидов. Генерал поинтересовался, как прошел переход через Атлантику, спросил о состоянии экономики острова Уайт и его инфраструктуре, а затем — как бы между прочим — задал вопрос о вооруженных силах нашей колонии.
«Не раскрывай свои карты, Дэвид, — приказал внутренний голос. — Обойдемся на сей раз без болтовни».
— О, мы располагаем некоторым числом военных кораблей и самолетов, — дипломатично улыбнулся я.
— Да, я слышал, что вы разбили свой реактивный самолет. Истребитель, если меня не обманывает память?
— Истребитель-бомбардировщик.
— И в качестве моторного топлива вы использовали масло, полученное из триффидов?
— Да. Одну из его модификаций.
— Но у вас наверняка должны возникать проблемы с запчастями и боеприпасами.
— Мы наладили производство запчастей, — сказал я, — так же как и боеприпасов.
Внутренний голос оказался гораздо умнее меня, это он посоветовал мне вложить в голову генерала идею, что мы вовсе не беспомощная сельская община, а колония, способная в случае необходимости показать клыки. Генерал кивнул и спросил в лоб:
— И сколько же реактивных истребителей у вас имеется?
— Для оборонных целей достаточно, — ответил я, послав ему улыбку если и не полномочного посла, то уж временного поверенного в делах — точно.
— Понимаю. Вы не склонны рассказывать о своем вооружении. Что же, весьма разумно. Ведь нам неизвестны намерения друг друга. Не так ли?
Я согласился, изобразив все ту же дипломатическую улыбку.
— Нам пора освежиться, — сказал Филдинг и едва заметно кивнул. К нам тут же устремилась официантка с уставленным напитками подносом. — Что еще я мог бы предложить вам, Дэвид? Хотите сигару? Может быть, вы голодны?
— Спасибо. Ничего не надо, я чувствую себя превосходно.
— Если быть до конца откровенным, Дэвид, мы видим свою главную задачу в установлении контактов с другими поселениями, где бы те ни находились. Керрис, наверное, вам об этом уже говорила? — Не ожидая ответа, он продолжил: — Мы установим торговые связи, будем обмениваться знаниями и людьми.
— Но некоторые поселения не склонны к общению, — заметил я.
— Именно. Несколько наших людей были зверски убиты, несмотря на то что шли на встречу с белыми флагами. И это — одна из причин, в силу которых мы развиваем свои вооруженные силы.
— Неужели вы хотите с помощью оружия принудить тех, кто... как бы получше выразиться... не очень склонен идти на контакты, сесть за стол переговоров?
— Ну что вы, Дэвид! Конечно, нет. Но мы должны иметь возможность защитить как свой город, так и морские пути.
— И какова же ваша конечная цель, генерал Филдинг?
— Мировое господство, разумеется. — И он устремил на меня внимательный взгляд, оценивая реакцию. Ни один мускул на моем лице не дрогнул. Генерал широко улыбнулся, шрамы вокруг невидящего глаза побелели еще сильнее.
— Или, если быть более точным, — продолжил он, — наша конечная цель — восстановление мирового господства. Для всех нас. Для человечества. Мы должны стереть с лица земли истинного врага.
— Триффидов? Он молча кивнул.
— Но это ведь более чем грандиозная задача.
— У меня есть оружие, Дэвид. Великолепное оружие!
— Атомная бомба?
— Это добро у нас, понятное дело, имеется, — решительно произнес генерал. — Но это, если можно так выразиться, слишком грубое средство. И слишком грязное. Какой смысл в том, чтобы сжечь триффидов и получить взамен миллионы акров радиоактивных земель? Нет, я говорю об ином оружии. Об оружии, так сказать, абсолютном. Это самое древнее и самое мощное оружие из всего того, что есть на нашей планете. — Он сурово улыбнулся и склонил голову, предоставив мне возможность строить догадки.
— Весьма заинтригован, — сказал я. — Полагаю, это просто потрясающее оружие.
— Вот именно. — Он наклонился ко мне, наслаждаясь моментом. — Это оружие — Человек! Или вернее — люди. Не дюжина и даже не тысяча. Миллионы и миллионы мужчин и женщин! — Генерал произнес эти слова с энтузиазмом, но чуть приглушенно. — Представьте, — продолжал он, — что этот город превращен в гигантскую фабрику. Если вы спросите, что эта фабрика производит, я отвечу. Она производит людей!
— Значит, люди — и есть ваше секретное оружие?
— Именно. Взгляните на Нью-Йорк. Население возрастает такими темпами, что грядет демографический взрыв. — Мне показалось, что его желтый глаз засиял собственным светом. — Через десять лет численность населения возрастет настолько, что даже такой огромный город, как Нью-Йорк, не сможет вместить всех. Границы рухнут, и люди начнут растекаться по округе, втаптывая триффидов в грязь, чего те, собственно, и заслуживают.
— А вы не опасаетесь, что для такого количества людей не хватит пищевых ресурсов?
— Что же, угроза голода — дополнительный хлыст, чтобы погнать людей на триффидов. — Однако мне представляется, что более медленное, постепенное вытеснение триффидов будет более безоп... — К дьяволу безопасность, молодой человек! Это — война. Война людей с триффидами. Жизни против смерти. Конечно, мы понесем потери, но, имея огромный резерв живой силы, сможем их мгновенно возместить. На место одного павшего в борьбе с триффидами встанут трое новых бойцов. — Но на увеличение численности населения до такого уровня потребуется очень много лет. — Именно поэтому мы и поставили процесс рождения детей на индустриальную основу, — сказал генерал. — Перенесли технологии массового производства в сферу деторождения. В современных условиях мы не имеем права позволить женщине тратить девять месяцев на производство единственного ребенка.
— Неужели вы хотите сказать, что женщины должны производить на свет целый помет, наподобие животных?
— Вы назвали подобное рождение пометом, что звучит оскорбительно. Мы же именуем его щедростью.
— Но каким образом вы находите женщин, способных по команде произвести двойню?
— Речь идет не о двойне. Нормой у нас является тройня или даже четверня. И так было последние двадцать лет. Женщинам, чтобы повысить фертильность, дают специальные препараты. Поэтому они и приносят нам одновременно трех, четырех или даже пятерых младенцев.
Я начинал ощущать некоторое беспокойство, и по мере того как генерал говорил, это беспокойство возрастало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99