Грузинские ребята, желавшие поступить в школу, должны были заранее изучить русский язык.
Преследования и гонения грузинского языка сопровождались попыткой расчленения грузинской нации. Чтобы расколоть нацию реакционеры пытались вытеснить грузинский язык и грузинскую письменность из Мегрелии и Сванети. Попечитель Кавказского учебного округа Яновский, аргументируя якобы большими несоответствиями с грузинским литературным языком разговорного языка мегрелов и сванов, решил вовсе изгнать грузинский язык из школ Мегрелии и Сванети. В тех школах Мегрелии, которые входили в ведомство Министерства просвещения России, грузинский язык не был допущен и в качестве вспомогательного предмета. Лишь в церковно-приходских школах грузинский язык оставили как дополнительный предмет. Были предприняты практические шаги по созданию школьного учебника мегрельского языка на основе русского алфавита. По мнению Яновского, такой учебник облегчил бы детям изучение русского языка. С этой целью на основе русского (с использованием русских букв) разработали мегрельский алфавит и начали переводить на мегрельский язык церковные книги. Подготавливалась почва для введения богослужения на мегрельском языке.
Грузинская общественность, и в первую очередь, само население Мегрелии выразили гневный протест против этого намерения российских реакционеров, в результате чего Синод российской церкви вынужден был примириться с грузинским богослужением. Тем не менее власти не отступили и политика расчленения грузинского народа и преследования грузинского языка продолжалась. Все это создавало угрозу национальному единству грузинского народа, поэтому грузинская интеллигенция грудью встала на защиту его кровных интересов и повела борьбу против преследования грузинского языка, расчленения нации и ее ассимиляции.
Во главе этой борьбы стояли: Илья Чавчавадзе, Якоб Гогебашвили, Акакий Церетели, Нико Николадзе, Сергей Месхи и другие. В 1880 году в условиях строжайшей цензуры газета «Дроэба» поместила статью Сергея Месхи «Открытое письмо», адресованное попечителю Кавказского учебного округа Яновскому. Он писал: «У грузинского народа те же желания, что и у других народов: защитить и сохранить свой родной язык, отечество, свою веру. Вы же хотите лишить грузин грузинского языка».
В том же году была напечатана статья Димитрия Кипиани, который обратился к Яновскому со следующими словами: «Поняли ли вы, к чему ведут ваши проповеди? Ни Чингис-хан, ти Тимур-ленг, ни Шах-Аббас, ни Надир-шах не смогли сломить волю грузинского народа, а теперь вы хотите добиться этого?» Димитрий Кипиани вынудил Яновского выступить в газете «Кавказ» с длинной статьей, в которой он оправдывался перед общественностью.
С критикой нового учебного плана, составленного Яновским, выступил Илья Чавчавадзе в статье «По поводу письма господина Яновского», помещенной в газете «Дроэба» в 1881 году. Илья Чавчавадзе утверждал, что в основе обучения любому предмету лежит изучение родного языка учащимися, потому что… «без родной речи невозможно развивать мышление учащегося. В противном случае школа явится не средством раскрытия мышления, а наоборот, средством угнетения, отупения, помрачнения мышления».
Защите прав грузинского языка посвящены известные труды Якоба Гогебашвили. В 1881 году в газете «Дроэба» им была опубликовавана статья «Учебный план Яновского, составленный для народных школ». Якоб Гогебашвили разоблачил антипедагогическую сущность учебной системы Яновского, которая не могла дать знаний грузинским детям, обучавшимся на непонятном им языке.
Составленные Якобом Гогебашвили учебники «Дэда эна» («Родная речь») «Бунебис кари» («Окно в природу»), «Русское слово» своими замечательными рассказами из исторического прошлого Грузии служили делу защиты попранного чувства национального достоинства и ограждению грузинского языка от посягательств ассимиляторов.
В период политической реакции 80-ых годов XIX века неоднократно предпринимались попытки искажения истории Грузии с единственной целью принизить национальное самосознание грузинского народа. Выше мы уже отмечали о статьях Ильи Чавчавадзе из серии «Вот она, история» (1889) и «Вопль камней», в которых писатель дает обоснованный ответ фальсификаторам истории Грузии.
В 1882 году русские шовинисты с той же целью совершили новый возмутительный акт – оскорбили национальную святыню грузинского народа – его знамя. Во время спектакля Давида Эристави «Родина», поставленного в грузинском театре в Тбилиси, на сцену вынесли грузинское национальное знамя. Оно было встречено столь бурными овациями и восторгом, что стало причиной нового разгула реакции. Газета «Московские ведомости», редактором которой являлся ярый шовинист Катков, в одной из корреспонденций так отреагировала на факт вынесения на сцену грузинского знамени: «Это знамя советуем вам впредь не показывать вовсе на сцене. Советуем продать его цирку Годфруа для покрытия расходов, произведенных театром». Подобное оскорбление нации было с возмущением воспринято всей общественность Грузии.
Достойный отпор реакционерам дал И. Чавчавадзе в статье «Ответ Каткову», напечатанной в газете «Дроэба». «Грузинское знамя, – гневно писал он, – в течение 2000 лет с честью несли прошлые поколения грузин, покрывших его славой и величием; они омыли его своей кровью… Сегодня его осмелился поднять на смех какой-то столичный писака; варвар и тот не позволил бы себе глумиться над всем народом… Ну и молодцы же, Катков и его сподручные, что позволили себе то, чего не допустил бы даже варвар».
За демократичность взглядов и критику колониальной политики царизма в 1885 году газета «Дроэба» была запрещена. Грузинский читатель остался без ежедневной газеты на родном языке. В 1886 году И. Чавчавадзе добился разрешения переделать ежемесячный журнал «Иверия» в ежедневную газету. Издателем и редактором газеты «Иверия» стал сам И. Чавчавадзе. Отныне борьбу за защиту чувства национального самосознания продолжила газета «Иверия».
В период политической реакции 80-ых годов XIX века тяжелое положение сложилось в Абхазии. После русско-турецкой войны 1877–1878 гг. именно в этом уголке Грузии особенно целенаправленно осуществлялась колониальная политика царизма. Главной целью этой политики являлось отторжение Абхазии от Грузии, максимальное притеснение местного, коренного населения этой неотъемлемой части Грузии и ассимиляция абхазов. Все это возможно было в том случае, если бы из Абхазии вытеснили грузинский язык, грузинскую культуру и грузинскую церковь, т. е. если изолировать абхазов от грузинского мира.
Такая политика России вызвала упорное сопротивление со стороны И.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Преследования и гонения грузинского языка сопровождались попыткой расчленения грузинской нации. Чтобы расколоть нацию реакционеры пытались вытеснить грузинский язык и грузинскую письменность из Мегрелии и Сванети. Попечитель Кавказского учебного округа Яновский, аргументируя якобы большими несоответствиями с грузинским литературным языком разговорного языка мегрелов и сванов, решил вовсе изгнать грузинский язык из школ Мегрелии и Сванети. В тех школах Мегрелии, которые входили в ведомство Министерства просвещения России, грузинский язык не был допущен и в качестве вспомогательного предмета. Лишь в церковно-приходских школах грузинский язык оставили как дополнительный предмет. Были предприняты практические шаги по созданию школьного учебника мегрельского языка на основе русского алфавита. По мнению Яновского, такой учебник облегчил бы детям изучение русского языка. С этой целью на основе русского (с использованием русских букв) разработали мегрельский алфавит и начали переводить на мегрельский язык церковные книги. Подготавливалась почва для введения богослужения на мегрельском языке.
Грузинская общественность, и в первую очередь, само население Мегрелии выразили гневный протест против этого намерения российских реакционеров, в результате чего Синод российской церкви вынужден был примириться с грузинским богослужением. Тем не менее власти не отступили и политика расчленения грузинского народа и преследования грузинского языка продолжалась. Все это создавало угрозу национальному единству грузинского народа, поэтому грузинская интеллигенция грудью встала на защиту его кровных интересов и повела борьбу против преследования грузинского языка, расчленения нации и ее ассимиляции.
Во главе этой борьбы стояли: Илья Чавчавадзе, Якоб Гогебашвили, Акакий Церетели, Нико Николадзе, Сергей Месхи и другие. В 1880 году в условиях строжайшей цензуры газета «Дроэба» поместила статью Сергея Месхи «Открытое письмо», адресованное попечителю Кавказского учебного округа Яновскому. Он писал: «У грузинского народа те же желания, что и у других народов: защитить и сохранить свой родной язык, отечество, свою веру. Вы же хотите лишить грузин грузинского языка».
В том же году была напечатана статья Димитрия Кипиани, который обратился к Яновскому со следующими словами: «Поняли ли вы, к чему ведут ваши проповеди? Ни Чингис-хан, ти Тимур-ленг, ни Шах-Аббас, ни Надир-шах не смогли сломить волю грузинского народа, а теперь вы хотите добиться этого?» Димитрий Кипиани вынудил Яновского выступить в газете «Кавказ» с длинной статьей, в которой он оправдывался перед общественностью.
С критикой нового учебного плана, составленного Яновским, выступил Илья Чавчавадзе в статье «По поводу письма господина Яновского», помещенной в газете «Дроэба» в 1881 году. Илья Чавчавадзе утверждал, что в основе обучения любому предмету лежит изучение родного языка учащимися, потому что… «без родной речи невозможно развивать мышление учащегося. В противном случае школа явится не средством раскрытия мышления, а наоборот, средством угнетения, отупения, помрачнения мышления».
Защите прав грузинского языка посвящены известные труды Якоба Гогебашвили. В 1881 году в газете «Дроэба» им была опубликовавана статья «Учебный план Яновского, составленный для народных школ». Якоб Гогебашвили разоблачил антипедагогическую сущность учебной системы Яновского, которая не могла дать знаний грузинским детям, обучавшимся на непонятном им языке.
Составленные Якобом Гогебашвили учебники «Дэда эна» («Родная речь») «Бунебис кари» («Окно в природу»), «Русское слово» своими замечательными рассказами из исторического прошлого Грузии служили делу защиты попранного чувства национального достоинства и ограждению грузинского языка от посягательств ассимиляторов.
В период политической реакции 80-ых годов XIX века неоднократно предпринимались попытки искажения истории Грузии с единственной целью принизить национальное самосознание грузинского народа. Выше мы уже отмечали о статьях Ильи Чавчавадзе из серии «Вот она, история» (1889) и «Вопль камней», в которых писатель дает обоснованный ответ фальсификаторам истории Грузии.
В 1882 году русские шовинисты с той же целью совершили новый возмутительный акт – оскорбили национальную святыню грузинского народа – его знамя. Во время спектакля Давида Эристави «Родина», поставленного в грузинском театре в Тбилиси, на сцену вынесли грузинское национальное знамя. Оно было встречено столь бурными овациями и восторгом, что стало причиной нового разгула реакции. Газета «Московские ведомости», редактором которой являлся ярый шовинист Катков, в одной из корреспонденций так отреагировала на факт вынесения на сцену грузинского знамени: «Это знамя советуем вам впредь не показывать вовсе на сцене. Советуем продать его цирку Годфруа для покрытия расходов, произведенных театром». Подобное оскорбление нации было с возмущением воспринято всей общественность Грузии.
Достойный отпор реакционерам дал И. Чавчавадзе в статье «Ответ Каткову», напечатанной в газете «Дроэба». «Грузинское знамя, – гневно писал он, – в течение 2000 лет с честью несли прошлые поколения грузин, покрывших его славой и величием; они омыли его своей кровью… Сегодня его осмелился поднять на смех какой-то столичный писака; варвар и тот не позволил бы себе глумиться над всем народом… Ну и молодцы же, Катков и его сподручные, что позволили себе то, чего не допустил бы даже варвар».
За демократичность взглядов и критику колониальной политики царизма в 1885 году газета «Дроэба» была запрещена. Грузинский читатель остался без ежедневной газеты на родном языке. В 1886 году И. Чавчавадзе добился разрешения переделать ежемесячный журнал «Иверия» в ежедневную газету. Издателем и редактором газеты «Иверия» стал сам И. Чавчавадзе. Отныне борьбу за защиту чувства национального самосознания продолжила газета «Иверия».
В период политической реакции 80-ых годов XIX века тяжелое положение сложилось в Абхазии. После русско-турецкой войны 1877–1878 гг. именно в этом уголке Грузии особенно целенаправленно осуществлялась колониальная политика царизма. Главной целью этой политики являлось отторжение Абхазии от Грузии, максимальное притеснение местного, коренного населения этой неотъемлемой части Грузии и ассимиляция абхазов. Все это возможно было в том случае, если бы из Абхазии вытеснили грузинский язык, грузинскую культуру и грузинскую церковь, т. е. если изолировать абхазов от грузинского мира.
Такая политика России вызвала упорное сопротивление со стороны И.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140