— Нисколько в этом не сомневаюсь, — кивнула аббатиса, — но король был бы шокирован такой дерзостью, и позиции де Боло сразу укрепились бы. Пойдем, нам пора.
Мать-настоятельница и сестры проводят нас во дворец. Это совсем недалеко.
— Монахини должны придать всему делу благочестивый вид? — усмехнулась Ронуин. — О тетя, ты неисправима!
Аббатиса молча усмехнулась.
Тронный зал дворца сиял роскошью. Пол был вымощен квадратными изразцами, стены выкрашены красной, синей и золотой красками. В высокие расписные окна проникал яркий свет. Генрих III дал себе труд лично появиться на суде.
Он выглядел больным, но седые волосы и борода были аккуратно подстрижены. В голубых глазах сияло неподдельное любопытство, хотя лицо было бледным как полотно. Генрих бессильно обмяк на троне. Рядом сидела королева. Справа, на низких скамьях, устроились служители церкви. Де Боло и Ронуин со своими спутницами находились слева, предусмотрительно разделенные стражей. Суд, назначенный после дневной мессы, начался.
— Расскажи нам, как все было, Эдвард де Боло, лорд Хейвн-Касла, — велел король неожиданно сильным голосом.
— Женщина, данная мне в жены, Ронуин, дочь Ллуэлина, никогда не была мне истинной супругой, — начал Эдвард.
Аббатиса стиснула руку Ронуин.
— Она отказывала мне в праве мужа, за исключением редких случаев. Предпочитала общество воинов и целыми днями упражнялась в воинском искусстве, вместо того чтобы вести хозяйство. По ее настоянию я позволил ей поехать со мной в поход. В Карфагене, где мы стояли лагерем, свирепствовала болезнь. Пока я лежал в беспамятстве, она ринулась в битву, оставив меня одного. Дело кончилось тем, что ее взяли в плен. Я искал несколько дней ее и рыцаря, бросившегося следом в храброй попытке спасти мою жену, но не нашел никаких следов. Наконец мы перебрались в Акру, но не до конца излеченная болезнь, напавшая на меня в Карфагене, вернулась, и принц Эдуард отослал меня домой.
Я уже немолод, сир, и, не имея законных наследников, должен был думать о семье. Мои родные всегда надеялись, что я женюсь на своей кузине Кэтрин. Уверившись, что овдовел, я предложил ей руку, и через десять месяцев жена подарила мне сына. Незадолго до его рождения в Хейвне появилась Ронуин, дочь Ллуэлина, с таким видом, словно ничего не произошло. Объявила, что все это время провела в гареме, и хвасталась, что другой мужчина обучил ее науке любви, чего я так и не сумел сделать. Увидев, как обстоят дела, она с угрозами покинула Хейвн. Я взбешен тем, что она имеет наглость чего-то требовать от меня! Это она должна на коленях молить прощения за побег и супружескую измену. — Поклонившись монарху и священникам, де Боло сел.
Воцарилась тишина.
— Ронуин, дочь Ллуэлина, выйди вперед и поведай нам свою печальную историю.
Ронуин медленно поднялась и, встав перед королем, низко поклонилась. Потом повернулась к служителям церкви и отвесила второй поклон. Она заговорила так тихо, что присутствующим пришлось напрячь слух.
— Сир, и вы, господа! Я пришла сюда молить о правосудии. Эдвард де Боло заявил, что я была ему плохой женой, и это отчасти правда. После смерти матери отец отвез меня и моего брата Глинна в крепость на валлийской границе, где нас вырастили мужчины. Там не было ни одной женщины, которая наставляла бы меня. Через десять лет отец вернулся и объявил о моем предстоящем браке с де Боло.
Он пришел в ужас, увидев, во что превратилась его дочь, ибо я Тогда напоминала задиристого мальчишку.
Король и священники дружно засмеялись.
— Меня отвезли в аббатство, где настоятельницей моя тетка, и следующие полгода я училась быть женщиной. Тетя меня окрестила и просветила в христианской вере. Прибыв в Хейвн-Касл, я уже выглядела достаточно достойно, но все же мне предстояло еще многому учиться, чем я и занялась. Вижу среди собравшихся священника замка, отца Джона. Добрый отче, скажите по совести, разве я была плохой хозяйкой?
— Хорошей, госпожа моя, — кивнул священник.
Ронуин глубоко вздохнула.
— Благородные господа, я и в самом деле долго не допускала мужа в спальню. В нашу брачную ночь он грубо и жестоко подчинил меня своей воле, утверждая, что таков ваш приказ, сир. Ни тогда, ни тем более сейчас я не верила этому. Собственная похоть довела его до насилия. После этого я всегда боялась наступления ночи. По соседству не было ни одной дамы моего положения, которая могла бы дать мне совет и унять мои страхи. Потом в Хейвн прибыл принц Эдуард с извещением о крестовом походе. Я так обрадовалась! Принцесса Элинор собиралась ехать с мужем, и я поняла, что если стану сражаться за Господа нашего, он поможет мне преодолеть ужас перед супружеской постелью.
В Карфагене я преданно ухаживала за мужем. Он говорит не правду, заявляя, что я бросила его. Только мои заботы спасли его от смерти. Я настолько, устала сидеть на одном месте, что он сам предложил мне в тот роковой день потренироваться на мечах с одним из его рыцарей, сэром Фулком.
Де Боло даже настаивал, чтобы я надела доспехи, и сам помог мне облачиться. И тут началась стычка с иноверцами. Я совершила глупость… О, как я сейчас сожалею об этом! Я повела в бой воинов. Сэр Фулк присоединился ко мне. Мы победили в бою во имя Господа нашего Иисуса Христа! Но меня отсекли от основной массы сражавшихся и увели в горы.
В конце концов, я не закаленный воин, а всего лишь женщина и, хотя прекрасно владею мечом, ничего не понимаю в тактике.
Рейф, сидевший рядом с кузеном, едва сдержал смех. Да она намного умнее всех, кто здесь сидит! Надо же, как зачарованно они слушают ее рассказ! Кельтская ведьма околдовала их, и кузену это дорого обойдется!
— Сэр Фулк, — продолжала Ронуин, крестясь, — да упокоит Господь его светлую душу, помчался за мной и сумел сохранить мою тайну в глазах похитителей, пока мы не достигли Синнебара. Там нам стало известно, что я убила брата самого халифа. Враги привели меня на его суд. Узнав, что я женщина, он отправил меня в гарем. Светловолосые невольницы всегда высоко ценились арабами. Вместо меня казнили несчастного сэра Фулка.
Она снова перекрестилась и продолжала:
«— Халиф Рашид аль-Ахмет сделал меня своей второй женой, научил не бояться страсти и горячо полюбил, но все это время я желала лишь одного: вернуться к своему мужу, Эдварду де Боло. Я надеялась и молилась, и Бог смилостивился. Мой младший брат Глинн отправился искать меня и нашел в Синнебаре. Его слава поэта и менестреля достигла ушей главного евнуха халифа по имени Баба Гарун. По его совету брата пригласили во дворец развлечь обитателей песнями и музыкой. Он начал петь на валлийском, спрашивая, не здесь ли его сестра. Эту фразу он повторял всюду, куда заносила его судьба. В ту ночь ему наконец ответили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88