Даллас догнал его у выхода.
— Клермонт порывался погнаться за вами, но я убедил его, что этого не стоит делать, если он не намерен получить еще один удар кулаком в живот. Я хочу поговорить с вами, прежде чем вы пойдете к леди Джорджиане.
— Держитесь от нее подальше, Мередит. С вами я не буду церемониться, как с герцогом.
Даллас поднял руки:
— Честное слово, сэр, у меня нет никаких тайных намерений в отношении леди. Джорджианы.
— Хорошо, если так.
Достав из внутреннего кармана фрака письмо, Даллас улыбнулся и подал его Нику.
— Как вы думаете, почему я здесь, мистер Росс?
— Откуда мне знать? Вы скрыли от меня ваши родственные отношения с Трешфилдом и позволили мне ехать сюда, вместо того чтобы отправиться самому и решать вопрос, касающийся вашей семьи.
— Но я не был даже знаком с ними, Росс. Я американец. Я знал лишь их имена, и у меня не было желания являться к ним от имени Джоселина, чтобы меня приняли за бедного родственника, ищущего подаяния. — Даллас отвел взгляд от Ника. — И в любом случае я не был намерен рассказывать кому-либо о себе и моем прошлом. Смерть Людвига заставила меня сделать это.
— Послушайте, Мередит, меня совершенно не интересуют ваши именитые предки. А теперь, если вы позволите…
— Одну минутку, — сказал Даллас и подал Нику письмо, которое все еще держал в руке. — Джоселин попросил меня передать это письмо вам.
Прежде чем открыть письмо, Ник бросил на Далласа недоверчивый взгляд.
«Я рискую, дружище, но Лайза говорит, что я делаю правильно. Мне кажется, ты привязался к моей сестре. Мне кажется также, что ты не сможешь признаться ей в любви из страха получить отказ. Я знаю тебя, Ник. Ты скорее будешь молча страдать, чем причинишь мне боль».
Ник почувствовал, что кровь отлила от его лица. Он был прав — Джоселин не хотел, чтобы Джорджиана принадлежала ему. Стиснув зубы, он продолжал читать.
«Что меня удивляет, так это то, что после того как мы с тобой разделили столько радостей и печалей, ты не знаешь, что для меня будет большой честью назвать тебя братом. Я буду считать это величайшим счастьем, если ты полюбишь мою дорогую Джорджи и женишься на ней».
Там было написано еще что-то, но он был слишком возбужден, чтобы дочитать письмо до конца. Ник сунул письмо обратно в конверт, посмотрел на Далласа и кашлянул.
— Ну, чтоб я ослеп.
— Судя по тому, что я узнал и увидел, в этом нет необходимости. С самого приезда сюда вы вели себя так, словно у вас повязка на глазах.
— Заткнись, Мередит.
Резко повернувшись, Даллас начал удаляться.
— Мередит, — неохотно позвал Ник. — Да?
— Спасибо.
— Не за что, сэр, — ответил Даллас, растягивая слова. — Думаю, вы найдете леди Джорджиану у озера. Я постараюсь, чтобы герцог не беспокоил вас. — Он улыбнулся и вернулся в гостиную.
Ник засунул конверт за пояс и выбежал из дома. Он вздрогнул от ночного холода, но бег к озеру согрел его. Джорджианы там не было; не было ее и в рыбацком павильоне и на венецианском мосту. Он сомневался в том, что она пойдет к гроту без лошади и некоторое время стоял на мосту, глядя на отражающийся в воде лунный свет, и пытался сообразить, куда она могла пойти. Потом он щелкнул пальцами, бегом покинул мост и устремился к лесу.
Он часто и тяжело дышал, когда добежал до края прогалины. По открытому пространству он пошел шагом и приблизился к небольшому греческому храму. Между двумя колоннами он заметил две темные фигуры. Они стояли близко друг к другу, но резко отпрянули, когда Ник подошел к ним.
— С кем это ты встречаешься на этот раз? — выпалил он и покраснел, когда Ребекка, сделав реверанс, наградила его нежным взглядом и убежала по дорожке, ведущей к дому.
Джорджиана, высоко подняв голову, повернулась к нему спиной. Он догадался, что Ребекка принесла Джорджиане накидку. Чувствуя себя последним идиотом, Ник поднялся по лестнице и обратился к этой величественной фигуре.
— Извини, голубка.
Она чуть повернула голову, позволив лунному свету осветить ее высокий лоб и округлость щек, отчего у Ника перехватило дыхание.
— Наверное, темнота придала мне смелости, — сказала она. — Она заставила меня смотреть на вещи не так, как бы мне хотелось.
— И что же ты увидела?
— А то, что все ваши благородные протесты по поводу того, что вы не желаете компрометировать меня своим низким происхождением, являются всего лишь уловкой, призванной скрыть правду.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Она повернулась так, чтобы ему не было видно ее лица.
— Возможно, вы не подозреваете об этом, но я для вас большое достижение. Обыкновенный вор лишил целомудрия дочь герцога. Не говорите мне, что вы не гордитесь этим. А что касается брака, то, что ж, вы можете жениться на любой девушке, которая будет вам по душе. Зачем вам неуклюжая верзила, если вы можете найти какую-нибудь изящную и гораздо более женственную девушку из хорошей семьи? Девушку, лишенную странных увлечений и желания помогать сиротам, которая с радостью согласится быть для вас декоративным трофеем.
Ник чертыхнулся и повернул ее к себе. Заговорив, он почувствовал запах лаванды.
— Ладно, кто я? Как ты меня, назвала?
— Сноб?
— Сноб. — Ник притянул ее ближе, чтобы видеть ее лицо. Увидев, что по щекам ее текут слезы, он проклял себя в душе. — Я горжусь.
Лицо ее исказилось гримасой боли. — Я горжусь тем, что сумел завоевать твою любовь, юный Джордж. И я ничего не приношу в жертву, когда не хочу этого делать. Любить тебя не значит жертвовать собой. Черт возьми, женщина, мы с тобой убегали друг от друга из-за душевных травм, которые мы перенесли в прошлом. Пора нам остановиться. Кстати, что это ты говорила про неуклюжую верзилу?
— О, это не имеет значения. — Она опустила голову.
— Правильно. — Он некоторое время внимательно смотрел на нее. Затем одним быстрым движением схватил ее и поднял на руки.
— Мистер Росс!
Он улыбнулся ей и неожиданно повернулся на 360 градусов.
— Здесь нет никаких верзил поблизости.
— Опустите меня.
Она охнула, когда он начал кружиться, прижимая ее к себе. Она завизжала от страха, тогда он остановился и поставил ее на ноги. Она зашаталась, едва не упав, и он снова легко подхватил ее на руки. Она уставилась на него с изумлением.
— Ну вот, — сказал он. — Разве верзилы вертятся как детские волчки?
— Я… Ник.
Это слово, будто горячий техасский ветер, разгорячило его кровь. По его венам пробежала теплая волна возбуждения. Улыбка исчезла с его лица, и рука, державшая ее ноги, опустилась. Держа ее спину одной рукой, он дал ей медленно сползти вниз вдоль его тела и не отпустил, когда она встала на ноги. Теперь они стояли тесно прижавшись друг к другу.
— Ты произнесла мое имя, голубка. — Он погладил ее по спине и прижал к себе еще сильнее, так что груди ее вдавились в его грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
— Клермонт порывался погнаться за вами, но я убедил его, что этого не стоит делать, если он не намерен получить еще один удар кулаком в живот. Я хочу поговорить с вами, прежде чем вы пойдете к леди Джорджиане.
— Держитесь от нее подальше, Мередит. С вами я не буду церемониться, как с герцогом.
Даллас поднял руки:
— Честное слово, сэр, у меня нет никаких тайных намерений в отношении леди. Джорджианы.
— Хорошо, если так.
Достав из внутреннего кармана фрака письмо, Даллас улыбнулся и подал его Нику.
— Как вы думаете, почему я здесь, мистер Росс?
— Откуда мне знать? Вы скрыли от меня ваши родственные отношения с Трешфилдом и позволили мне ехать сюда, вместо того чтобы отправиться самому и решать вопрос, касающийся вашей семьи.
— Но я не был даже знаком с ними, Росс. Я американец. Я знал лишь их имена, и у меня не было желания являться к ним от имени Джоселина, чтобы меня приняли за бедного родственника, ищущего подаяния. — Даллас отвел взгляд от Ника. — И в любом случае я не был намерен рассказывать кому-либо о себе и моем прошлом. Смерть Людвига заставила меня сделать это.
— Послушайте, Мередит, меня совершенно не интересуют ваши именитые предки. А теперь, если вы позволите…
— Одну минутку, — сказал Даллас и подал Нику письмо, которое все еще держал в руке. — Джоселин попросил меня передать это письмо вам.
Прежде чем открыть письмо, Ник бросил на Далласа недоверчивый взгляд.
«Я рискую, дружище, но Лайза говорит, что я делаю правильно. Мне кажется, ты привязался к моей сестре. Мне кажется также, что ты не сможешь признаться ей в любви из страха получить отказ. Я знаю тебя, Ник. Ты скорее будешь молча страдать, чем причинишь мне боль».
Ник почувствовал, что кровь отлила от его лица. Он был прав — Джоселин не хотел, чтобы Джорджиана принадлежала ему. Стиснув зубы, он продолжал читать.
«Что меня удивляет, так это то, что после того как мы с тобой разделили столько радостей и печалей, ты не знаешь, что для меня будет большой честью назвать тебя братом. Я буду считать это величайшим счастьем, если ты полюбишь мою дорогую Джорджи и женишься на ней».
Там было написано еще что-то, но он был слишком возбужден, чтобы дочитать письмо до конца. Ник сунул письмо обратно в конверт, посмотрел на Далласа и кашлянул.
— Ну, чтоб я ослеп.
— Судя по тому, что я узнал и увидел, в этом нет необходимости. С самого приезда сюда вы вели себя так, словно у вас повязка на глазах.
— Заткнись, Мередит.
Резко повернувшись, Даллас начал удаляться.
— Мередит, — неохотно позвал Ник. — Да?
— Спасибо.
— Не за что, сэр, — ответил Даллас, растягивая слова. — Думаю, вы найдете леди Джорджиану у озера. Я постараюсь, чтобы герцог не беспокоил вас. — Он улыбнулся и вернулся в гостиную.
Ник засунул конверт за пояс и выбежал из дома. Он вздрогнул от ночного холода, но бег к озеру согрел его. Джорджианы там не было; не было ее и в рыбацком павильоне и на венецианском мосту. Он сомневался в том, что она пойдет к гроту без лошади и некоторое время стоял на мосту, глядя на отражающийся в воде лунный свет, и пытался сообразить, куда она могла пойти. Потом он щелкнул пальцами, бегом покинул мост и устремился к лесу.
Он часто и тяжело дышал, когда добежал до края прогалины. По открытому пространству он пошел шагом и приблизился к небольшому греческому храму. Между двумя колоннами он заметил две темные фигуры. Они стояли близко друг к другу, но резко отпрянули, когда Ник подошел к ним.
— С кем это ты встречаешься на этот раз? — выпалил он и покраснел, когда Ребекка, сделав реверанс, наградила его нежным взглядом и убежала по дорожке, ведущей к дому.
Джорджиана, высоко подняв голову, повернулась к нему спиной. Он догадался, что Ребекка принесла Джорджиане накидку. Чувствуя себя последним идиотом, Ник поднялся по лестнице и обратился к этой величественной фигуре.
— Извини, голубка.
Она чуть повернула голову, позволив лунному свету осветить ее высокий лоб и округлость щек, отчего у Ника перехватило дыхание.
— Наверное, темнота придала мне смелости, — сказала она. — Она заставила меня смотреть на вещи не так, как бы мне хотелось.
— И что же ты увидела?
— А то, что все ваши благородные протесты по поводу того, что вы не желаете компрометировать меня своим низким происхождением, являются всего лишь уловкой, призванной скрыть правду.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Она повернулась так, чтобы ему не было видно ее лица.
— Возможно, вы не подозреваете об этом, но я для вас большое достижение. Обыкновенный вор лишил целомудрия дочь герцога. Не говорите мне, что вы не гордитесь этим. А что касается брака, то, что ж, вы можете жениться на любой девушке, которая будет вам по душе. Зачем вам неуклюжая верзила, если вы можете найти какую-нибудь изящную и гораздо более женственную девушку из хорошей семьи? Девушку, лишенную странных увлечений и желания помогать сиротам, которая с радостью согласится быть для вас декоративным трофеем.
Ник чертыхнулся и повернул ее к себе. Заговорив, он почувствовал запах лаванды.
— Ладно, кто я? Как ты меня, назвала?
— Сноб?
— Сноб. — Ник притянул ее ближе, чтобы видеть ее лицо. Увидев, что по щекам ее текут слезы, он проклял себя в душе. — Я горжусь.
Лицо ее исказилось гримасой боли. — Я горжусь тем, что сумел завоевать твою любовь, юный Джордж. И я ничего не приношу в жертву, когда не хочу этого делать. Любить тебя не значит жертвовать собой. Черт возьми, женщина, мы с тобой убегали друг от друга из-за душевных травм, которые мы перенесли в прошлом. Пора нам остановиться. Кстати, что это ты говорила про неуклюжую верзилу?
— О, это не имеет значения. — Она опустила голову.
— Правильно. — Он некоторое время внимательно смотрел на нее. Затем одним быстрым движением схватил ее и поднял на руки.
— Мистер Росс!
Он улыбнулся ей и неожиданно повернулся на 360 градусов.
— Здесь нет никаких верзил поблизости.
— Опустите меня.
Она охнула, когда он начал кружиться, прижимая ее к себе. Она завизжала от страха, тогда он остановился и поставил ее на ноги. Она зашаталась, едва не упав, и он снова легко подхватил ее на руки. Она уставилась на него с изумлением.
— Ну вот, — сказал он. — Разве верзилы вертятся как детские волчки?
— Я… Ник.
Это слово, будто горячий техасский ветер, разгорячило его кровь. По его венам пробежала теплая волна возбуждения. Улыбка исчезла с его лица, и рука, державшая ее ноги, опустилась. Держа ее спину одной рукой, он дал ей медленно сползти вниз вдоль его тела и не отпустил, когда она встала на ноги. Теперь они стояли тесно прижавшись друг к другу.
— Ты произнесла мое имя, голубка. — Он погладил ее по спине и прижал к себе еще сильнее, так что груди ее вдавились в его грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63