Мы немедленно выезжаем в Лондон.
Почему-то ей хотелось услышать от него другой ответ. Желая соблюсти пристойность, она сказала:
— Никуда я не поеду и не пытайтесь еще раз перехитрить меня, ваш номер не пройдет. Тетя Ливи обратит против вас свое ружье. Ну, а если вам все-таки удастся меня обмануть, то Трешфилд и мой отец вас из-под земли достанут.
Он подошел к ней еще ближе, так близко, что она увидела темно-синий цвет его глаз.
— Значит, мне придется придумать другой способ.
— Я с интересом буду наблюдать за вашими усилиями.
В уголках его глаз появились морщинки. Он посмотрел на нее с веселым удивлением.
— Ты опять дуешься, Джордж.
— А вы пытаетесь мной руководить.
Он не слушал ее. Почесав подбородок указательным пальцем, он сказал:
— Сперва я займусь установлением прицела на этом мушкете.
— Я уже сделала это. Вы полагаете, что я сама не могла додуматься? Тетя Ливи помогла мне.
— Великолепно.
Ей показалось, что он забыл о том, что они делали только что. Как может он оставаться таким спокойным, когда произошло нечто беспрецедентное? Но он целовал женщин и раньше. Очевидно, многих. Возможно, это ему наскучило. Может быть, он развлекался с ней только потому, что здесь нет другой, более привлекательной женщины?
Он задумался, устремив взгляд в землю, и она могла как следует его рассмотреть. Выгоревшие на солнце волосы казались на фоне темных янтарной россыпью. Он немного хмурился, и на лице его от носа до подбородка пролегла почти незаметная складка. Тонкие изящные брови, большой, красиво очерченный рот.
Ямочки украшали его щеки. Крупный и волевой подбородок подтверждал то, что она уже знала о его характере: Николас Росс рожден, чтобы подчинять своей воле окружающих.
Он был выше Джоселина и мог смотреть на нее — сверху вниз — досадное обстоятельство, так как она привыкла вселять в мужчин страх своим внушительным ростом. Вид его широких плеч и сильных рук позволял предположить, что он без труда поднимет свою лошадь. В отличие от Людвига ему не нужно было подбивать свой фрак вагой, чтобы сделать свою фигуру более представительной. Не нуждался он и в корсете, который носили некоторые мужчины, чтобы сузить свою талию.
Джорджиана поймала себя на мысли, что хочет знать, как он будет выглядеть без одежды. Но общественное положение и воспитание не позволяли ей даже думать об этом. Леди не должны были обладать подобного рода любопытством. Ей нельзя даже быть наедине с этим мужчиной, но в тот момент она думала об одном — ей хотелось, чтобы он поцеловал ее еще раз. Ей показалось, что вначале ему было приятно целоваться с ней. В отличие от многих других ее поклонников Николас Росс не интересовался ее состоянием и не нуждался в нем. Она уже знала, что он не искал связей, чтобы улучшить свое положение в обществе. Она интересовала его только по просьбе Джоселина и, возможно, из-за скуки, но в глубине души ей было все равно.
Сможет ли она испытывать такое же удивительное возбуждение с другим мужчиной? Скоро она выйдет замуж и затем овдовеет. Вдовы, желающие взять на попечение покинутых детей, должны иметь безупречную репутацию. Но ей хотелось, чтобы он снова поцеловал ее. Желание это было столь сильным, что она забыла о том, что совершенно не похожа на женщин, к которым он привык. Просто ей было все равно; по-прежнему хотелось еще раз почувствовать его поцелуй.
Недостойные леди мысли заставили Джорджиану залиться краской именно в тот момент, когда Ник взглянул на нее. Вероятно, Росс совсем забыл о ней, и когда он снова увидел Джорджиану, на лице его появилось удивленное выражение. Тем не менее он продолжал стоять неподвижно, заведя руки за спину.
— Нам нужно вернуться в дом, — начал он.
— Мистер Росс…
— Ник.
— Она чувствовала, что ее шея и лицо пылают огнем.
— Я… Вы… Вы бы не могли…
— Что это ты там бормочешь, Джордж, дружище?
Сгорая от стыда, она выпалила:
— А как еще, по вашему мнению, леди должна просить джентльмена поцеловать ее? Она вообще не должна этого делать. И не называйте меня Джорджем.
— Вы хотите, чтобы я вас снова поцеловал? — спросил Росс тихо.
Она прикусила губу и кивнула. Он сделал шаг по направлению к ней, потом другой, пока ее юбки не коснулись его брюк.
Не останавливаясь, он наклонился к ней и пробормотал:
— Черт возьми, Джордж, лучше бы ты не просила меня об этом.
Джорджиана снова почувствовала, как его теплые нежные губы ласкают ее уста. Он прижался к ней своим телом. Кора дерева колола ей спину, но охваченная огнем и до боли приятным возбуждением, она не чувствовала этого. Она никогда не думала, что это так просто. Она попросила, и он пришел к ней, словно желая того же.
Ее руки обвили его шею, и Джорджиана осмелилась поцеловать его в ответ. Она прижалась к нему, услышала его приглушенный тяжелый вздох и почувствовала, как встрепенулось его тело и напряглись мышцы, еще сильнее прижав ее к дереву. Его руки начали поглаживать ее тело: одна задержалась на ее груди, в то время как другая обхватила ее шею. Джорджиане казалось, что она сейчас сгорит заживо.
Однако еще через мгновение, Росс с проклятием отскочил от нее.
— Нет! — крикнул он, когда она потянулась к нему. — Не дотрагивайтесь до меня.
— Но почему?
Он вытер пот с верхней губы и сделал глотательное движение.
— Черт, вы меня с ума сведете.
— Но я не понимаю.
Вновь сунув руки в карманы, он сжал их в кулаки.
— Это чертовски плохо, что вы не понимаете.
— Тогда объясните. — Его глаза расширились.
— Пожалуйста.
Он открыл было рот, но тут же закрыл его. Джорджиана подошла к нему и дотронулась кончиками пальцев до рукава его фрака. Почему-то голос его стал низким и гортанным.
— Пожалуйста, Ник.
Сделав глубокий вдох, он покачал головой.
— Мне не следовало просить вас называть меня по имени. Боже! Кто мог подумать, что лишь то, что вы произнесете мое имя, так подействует на меня? — Он отошел от нее на несколько шагов и поднял руку, чтобы она не приближалась, когда она хотела последовать за ним. — Черт возьми, Джорджиана, не подходите ко мне.
— Но я хочу…
Она не договорила, потому что он неожиданно подбежал к ней, схватил за плечи, стиснул их до боли и прорычал:
— В том-то и дело. Я знаю, что вы хотите, и знаю, что вы не понимаете, что это означает. Уходите отсюда, прошу вас, пока еще не поздно. — Он так быстро отпустил ее, что она оступилась. Все тем же гневным, напугавшим ее голосом он крикнул: — Уходите, миледи. Вы пожалеете, если не уйдете. Бегите!
Он грубо толкнул ее. Джорджиана, пошатываясь, сделала несколько шагов.
Увидев, что она остановилась и оглянулась, он подошел к ней, схватил за руку, сжал так, что она вскрикнула от боли, и прошипел:
— Зачем вы остановились, глупая? Убегайте скорее и не оглядывайтесь, не то я не выдержу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Почему-то ей хотелось услышать от него другой ответ. Желая соблюсти пристойность, она сказала:
— Никуда я не поеду и не пытайтесь еще раз перехитрить меня, ваш номер не пройдет. Тетя Ливи обратит против вас свое ружье. Ну, а если вам все-таки удастся меня обмануть, то Трешфилд и мой отец вас из-под земли достанут.
Он подошел к ней еще ближе, так близко, что она увидела темно-синий цвет его глаз.
— Значит, мне придется придумать другой способ.
— Я с интересом буду наблюдать за вашими усилиями.
В уголках его глаз появились морщинки. Он посмотрел на нее с веселым удивлением.
— Ты опять дуешься, Джордж.
— А вы пытаетесь мной руководить.
Он не слушал ее. Почесав подбородок указательным пальцем, он сказал:
— Сперва я займусь установлением прицела на этом мушкете.
— Я уже сделала это. Вы полагаете, что я сама не могла додуматься? Тетя Ливи помогла мне.
— Великолепно.
Ей показалось, что он забыл о том, что они делали только что. Как может он оставаться таким спокойным, когда произошло нечто беспрецедентное? Но он целовал женщин и раньше. Очевидно, многих. Возможно, это ему наскучило. Может быть, он развлекался с ней только потому, что здесь нет другой, более привлекательной женщины?
Он задумался, устремив взгляд в землю, и она могла как следует его рассмотреть. Выгоревшие на солнце волосы казались на фоне темных янтарной россыпью. Он немного хмурился, и на лице его от носа до подбородка пролегла почти незаметная складка. Тонкие изящные брови, большой, красиво очерченный рот.
Ямочки украшали его щеки. Крупный и волевой подбородок подтверждал то, что она уже знала о его характере: Николас Росс рожден, чтобы подчинять своей воле окружающих.
Он был выше Джоселина и мог смотреть на нее — сверху вниз — досадное обстоятельство, так как она привыкла вселять в мужчин страх своим внушительным ростом. Вид его широких плеч и сильных рук позволял предположить, что он без труда поднимет свою лошадь. В отличие от Людвига ему не нужно было подбивать свой фрак вагой, чтобы сделать свою фигуру более представительной. Не нуждался он и в корсете, который носили некоторые мужчины, чтобы сузить свою талию.
Джорджиана поймала себя на мысли, что хочет знать, как он будет выглядеть без одежды. Но общественное положение и воспитание не позволяли ей даже думать об этом. Леди не должны были обладать подобного рода любопытством. Ей нельзя даже быть наедине с этим мужчиной, но в тот момент она думала об одном — ей хотелось, чтобы он поцеловал ее еще раз. Ей показалось, что вначале ему было приятно целоваться с ней. В отличие от многих других ее поклонников Николас Росс не интересовался ее состоянием и не нуждался в нем. Она уже знала, что он не искал связей, чтобы улучшить свое положение в обществе. Она интересовала его только по просьбе Джоселина и, возможно, из-за скуки, но в глубине души ей было все равно.
Сможет ли она испытывать такое же удивительное возбуждение с другим мужчиной? Скоро она выйдет замуж и затем овдовеет. Вдовы, желающие взять на попечение покинутых детей, должны иметь безупречную репутацию. Но ей хотелось, чтобы он снова поцеловал ее. Желание это было столь сильным, что она забыла о том, что совершенно не похожа на женщин, к которым он привык. Просто ей было все равно; по-прежнему хотелось еще раз почувствовать его поцелуй.
Недостойные леди мысли заставили Джорджиану залиться краской именно в тот момент, когда Ник взглянул на нее. Вероятно, Росс совсем забыл о ней, и когда он снова увидел Джорджиану, на лице его появилось удивленное выражение. Тем не менее он продолжал стоять неподвижно, заведя руки за спину.
— Нам нужно вернуться в дом, — начал он.
— Мистер Росс…
— Ник.
— Она чувствовала, что ее шея и лицо пылают огнем.
— Я… Вы… Вы бы не могли…
— Что это ты там бормочешь, Джордж, дружище?
Сгорая от стыда, она выпалила:
— А как еще, по вашему мнению, леди должна просить джентльмена поцеловать ее? Она вообще не должна этого делать. И не называйте меня Джорджем.
— Вы хотите, чтобы я вас снова поцеловал? — спросил Росс тихо.
Она прикусила губу и кивнула. Он сделал шаг по направлению к ней, потом другой, пока ее юбки не коснулись его брюк.
Не останавливаясь, он наклонился к ней и пробормотал:
— Черт возьми, Джордж, лучше бы ты не просила меня об этом.
Джорджиана снова почувствовала, как его теплые нежные губы ласкают ее уста. Он прижался к ней своим телом. Кора дерева колола ей спину, но охваченная огнем и до боли приятным возбуждением, она не чувствовала этого. Она никогда не думала, что это так просто. Она попросила, и он пришел к ней, словно желая того же.
Ее руки обвили его шею, и Джорджиана осмелилась поцеловать его в ответ. Она прижалась к нему, услышала его приглушенный тяжелый вздох и почувствовала, как встрепенулось его тело и напряглись мышцы, еще сильнее прижав ее к дереву. Его руки начали поглаживать ее тело: одна задержалась на ее груди, в то время как другая обхватила ее шею. Джорджиане казалось, что она сейчас сгорит заживо.
Однако еще через мгновение, Росс с проклятием отскочил от нее.
— Нет! — крикнул он, когда она потянулась к нему. — Не дотрагивайтесь до меня.
— Но почему?
Он вытер пот с верхней губы и сделал глотательное движение.
— Черт, вы меня с ума сведете.
— Но я не понимаю.
Вновь сунув руки в карманы, он сжал их в кулаки.
— Это чертовски плохо, что вы не понимаете.
— Тогда объясните. — Его глаза расширились.
— Пожалуйста.
Он открыл было рот, но тут же закрыл его. Джорджиана подошла к нему и дотронулась кончиками пальцев до рукава его фрака. Почему-то голос его стал низким и гортанным.
— Пожалуйста, Ник.
Сделав глубокий вдох, он покачал головой.
— Мне не следовало просить вас называть меня по имени. Боже! Кто мог подумать, что лишь то, что вы произнесете мое имя, так подействует на меня? — Он отошел от нее на несколько шагов и поднял руку, чтобы она не приближалась, когда она хотела последовать за ним. — Черт возьми, Джорджиана, не подходите ко мне.
— Но я хочу…
Она не договорила, потому что он неожиданно подбежал к ней, схватил за плечи, стиснул их до боли и прорычал:
— В том-то и дело. Я знаю, что вы хотите, и знаю, что вы не понимаете, что это означает. Уходите отсюда, прошу вас, пока еще не поздно. — Он так быстро отпустил ее, что она оступилась. Все тем же гневным, напугавшим ее голосом он крикнул: — Уходите, миледи. Вы пожалеете, если не уйдете. Бегите!
Он грубо толкнул ее. Джорджиана, пошатываясь, сделала несколько шагов.
Увидев, что она остановилась и оглянулась, он подошел к ней, схватил за руку, сжал так, что она вскрикнула от боли, и прошипел:
— Зачем вы остановились, глупая? Убегайте скорее и не оглядывайтесь, не то я не выдержу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63