— Прошу тебя, Ник, не надо. — Не слушая ее, он пробормотал:
— Если я заставлю тебя уехать, то разразится скандал. Все королевство узнает, что я увез тебя, и это погубит твою репутацию. Не знаю, что еще я могу сделать.
— Не беспокойся за мою репутацию. Помоги лучше выяснить, что на самом деле произошло с Трешфилдом. Ты был прав. Этот врач болван. Он так привык лечить подагру и. меланхолию, что не узнает яд, даже если проглотит его.
— Слушай, Джордж, кто-то накормил графа белладонной.
— Ты уверен?
— Конечно уверен. Ты не жила в Сент-Джайлзе и не знаешь, что такое белладонна, опиум и другие лекарства. Проститутки обычно… Впрочем, неважно.
— Но Трешфилд не принимал белладонну.
Никто в доме не принимал ее. Я даже не уверена, что она есть у домоправительницы.
Он потер подбородок и внимательно посмотрел на нее с суровым выражением на лице.
— Ты твердо решила сделать это?
— Да, и не пытайся меня пугать и отговаривать. Теперь, когда Трешфилда нет, ни у кого нет причин пытаться избавиться от меня. Даже тому, кто поверил, что я должна родить от него ребенка, теперь должно быть ясно, что он будет признан незаконнорожденным. Я должна это сделать, Ник.
— В таком случае нам следует выяснить, откуда взялся этот яд. Здесь где-нибудь растет белладонна, или красавка, как ее еще называют?
— Я думаю, ее полно в лесу. — Джорджиана на мгновение задумалась. — Знаешь, я вспомнила один случай из моего детства. Лесник одного из имений моего отца однажды заболел после того, как поел кролика. Он говорил, что эти зверьки иногда обгрызают белладонну, и тот, кто потом съест их мясо, может отравиться.
— И вчера вечером Трешфилд ел фрикасе из кролика.
— Нам следует поискать в кладовой для дичи, — сказала Джорджиана. — Это можно сделать сегодня ночью, когда все лягут спать. Кто-нибудь мог положить яд из белладонны в убитых кроликов. Возможно, там еще остались отравленные.
— Блюдо могли отравить и после приготовления.
Джорджиана щелкнула пальцами:
— Ты же занимался воровством.
— Я никогда не отрицал этого, — раздраженно проговорил Ник.
— Нет, я хотела сказать, что ты мог бы обыскать комнаты всех обитателей дома и попытаться найти белладонну.
— Полагаю, я смогу это сделать.
— Я помогу тебе.
— Мне не нужна твоя помощь.
— Я хочу поискать на кухне остатки тушеного кроличьего мяса, хотя едва ли я найду его. Если бы оно оставалось, то его съели бы слуги и тоже отравились бы.
— Пошли на кухню свою служанку, пусть она спросит там, — сказал Ник. — Если ты сама спустишься туда, то поднимется суматоха.
— Хорошо. Я займусь кухней и осмотрю кроличьи клетки. Они находятся рядом с конюшней. Потом мы сможем встретиться возле кладовой для дичи. А сейчас мне нужно идти и поговорить со своей служанкой.
Он взял ее за руку:
— Подожди. Я должен тебе еще что-то сказать.
Она ждала, но он не начинал. Тогда она накрыла его руку своими и заговорила сама.
— Знаешь, — бодро сказала она, — сегодня утром я думала о скандалах, вызванных тем, что некоторые девушки убегали из дома с лакеями и конюхами. Это происходит довольно часто. А ты знал, что Екатерина де Валуа, вдова Генриха V, вышла за гардер…
— Замолчи!
Он оттолкнул ее от себя и взволнованно провел рукой по волосам. Глаза ее округлились.
— Кончай болтать и послушай, что я тебе скажу. Черт возьми, женщина, неужели ты не видишь, как мне нелегко говорить?
— Что с тобой, Ник? Он нахмурился:
— Она еще спрашивает, что случилось. А ты не догадываешься? Я совершил ошибку. Я не должен был трогать тебя.
Он продолжал говорить, но она его не слышала. Она поняла главное: она не нужна ему. Он не собирался просить ее руки. Скорее всего, он никогда не хотел жениться на ней. От потрясения все ее тело одеревенело, кровь прилила к лицу, потом отлила; она вдруг обессилела и озябла. Ник продолжал говорить. Голос его доносился как бы издалека, к счастью, она не различала слов. Если она начнет прислушиваться к его извинениям, то непременно расплачется и унизится еще больше.
Ник все говорил что-то своим звучным голосом, и Джорджиана вдруг с благодарностью подумала о своем воспитании. Дочь герцога не должна плакать в присутствии мужчины, тем более если этот мужчина соблазнил и бросил ее. Она не должна плакать, даже если ей легче умереть, чем стоять и смотреть на человека, который пренебрег ею. Ничего, она уже пережила это один раз; переживет и теперь. Джорджиана проглотила слезы и посмотрела на него с равнодушным видом. Сложила перед собой руки, чтобы они не дрожали.
Ник теперь ходил взад и вперед.
— Я предал…
— Извините меня, — сказала она небрежно, надеясь, что он не заметит легкого дрожания ее голоса. — Кажется, я отвлеклась, но я поняла, что вы хотели сказать. Я благодарна вам за то, что вы понимаете мое положение.
Ник перестал ходить и уставился на нее.
— Что с тобой?
— Ничего. — Джорджиана холодно улыбнулась. — Как я уже пыталась тебе сказать, многие девушки из высшего общества влюбляются и выходят за мужчин из низших слоев, но потом, когда на них обрушивается позор, они обнаруживают, что их привязанность быстро проходит. Мы же не хотим, чтобы то же самое случилось с нами, не так ли?
Ник облизал губы и покачал головой. Джорджиана спокойно продолжала:
— Прекрасно. В таком случае я вновь возьмусь за осуществление своих планов. У меня на примете есть еще несколько пожилых мужчин. Попробую договориться с одним из них.
Мерзавец. Удовлетворил свою грязную похоть и теперь сожалеет об этом. Наверняка он хотел проверить, способна ли дочь герцога доставить ему такое же удовольствие, как эти… уличные девки, с которыми он обычно развлекался. Боже, неужели он сравнил ее с этими накрашенными искушенными женщинами, которые бегали за ним, и пришел к выводу, что она им уступает в искусстве любви?
Хотя душу ее переполнили обида и стыд, Джорджиана постаралась принять царственную осанку, кивнула как королева, проводящая f смотр Королевской конной гвардии.
— Я рада, что мы поняли друг друга, — сказала она, резко повернулась и пошла к лестнице.
— Черт возьми, ничего мы не поняли! — Ник догнал ее и схватил за руку.
— Ты не поняла, что я сказал.
— Я поняла, сэр, и это не имеет значения, — сказала Джорджиана, пытаясь вырвать руку.
— Выслушай меня, юный Джордж. — Услышав это знакомое имя, Джорджиана едва не потеряла самообладание. Чтобы не расплакаться, она прикусила губу, перестала вырываться и холодно посмотрела на руку, державшую ее. Ник выругался и отпустил ее. Она должна заставить его оставить ее в покое. Она должна уйти отсюда раньше, чем потеряет свое достоинство и гордость.
— Я думаю, вам лучше уехать, — сказала она. Голос ее едва не прервался от волнения, но она заставила себя улыбнуться и пожала плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63