– Клянусь памятью бабушки Розы, я не стану принуждать тебя.
Он верил ее клятве. Он всегда ей верил. В этом-то и беда.
– Я принимаю твои условия и верю тебе. Признаюсь, что я рад возможности быть рядом с тобой, пока окончательно не пойму, кто я и что я.
– Но, объявляя меня своей невестой, ты можешь создать себе больше проблем, чем преимуществ, – предупредила она. – Я всегда жила, так сказать, на задворках общества, а люди из высшего света часто жестоки к тем, кого считают ниже себя. Даже Мастерсон, который производит впечатление человека добродушного, не слишком обрадовался, когда ты сказал, что мы помолвлены.
Адам поднял ее руку и поцеловал ладонь. Мария вздрогнула от прикосновения его губ.
Переплетя пальцы с ее пальцами, он сказал:
– Я не понимал, насколько проста и понятна была моя жизнь, пока не появился Мастерсон. Все, что могло мне докучать, – это лишь отсутствие памяти о прошлом. Теперь у меня такое чувство, что я стою над бездной.
– Я могу лишь догадываться, насколько тебе тревожно. – Она крепко сжала его пальцы. – Я очень сожалею о том, что своей ложью усугубила твое положение.
– Ты сказала, что мы друзья, Мария. Просто… оставайся мне другом. Мне нравится Мастерсон, но в настоящий момент я знаю тебя лучше, чем кого бы то ни было. – Он знал ее очень близко. Знал сладость ее тела, знал, как она смеется… Адам резко одернул себя, не давая волю готовому разыграться воображению. Иначе желание может взять над ним верх, и тогда может случиться непоправимое.
– Что бы ты ни пожелал, я постараюсь выполнить твое желание, – просто сказала она. – Это мой долг.
Он тяжело вздохнул.
– Если бы я был сильнее духом, я отказался бы от помощи, продиктованной одним лишь чувством долга, но сейчас ты нужна мне. Мне необходимо иметь тебя рядом.
– Ты сильный, Адам. Другой на твоем месте после всего пережитого лишился бы рассудка. – Она вдруг нахмурилась. – Мне следует называть тебя Эштон? Или ваша светлость?
Он поморщился:
– Зови меня Адамом. Я, наверное, еще не скоро привыкну к тому, чтобы считать себя герцогом.
– Лично я считаю, что титул герцога тебе в самый раз. Ты легко укладываешься в мое представление о том, каким должен быть герцог, – сказала она, немало его удивив. – Ты столько всего знаешь. Ты везде чувствуешь себя как дома, и даже если сейчас тебе не по себе, по твоему поведению этого не скажешь. И в тебе есть спокойная властность человека, привыкшего к тому, что его слушают и ему повинуются.
– Я и сам об этом думал. Но я скорее представлял себя капитаном судна. – Ему предстоит пройти немалый путь, прежде чем он сам начнет ощущать себя герцогом.
Глава 19
Уилл, пытаясь успокоиться, три часа катался верхом по окрестностям, прежде чем вернулся в Хартли. Во двор «Быка и якоря» он въехал поздно за полдень. На конюшне уже стояли кони Керкленда и Рэндалла, что означало, что они, все трое, поедут на ужин в Хартли-Мэнор.
Обиходив своего коня, Уилл пошел прямо в гостиную. Как он и ожидал, друзья перекусывали холодным мясом и сыром.
Керкленд налил ему в кружку эля.
– Наверное, ты проголодался. Хозяин сказал, что ты прибыл вчера вечером, а потом куда-то отъехал.
– Если ты хочешь знать, есть ли нам сообщить тебе что-нибудь, то ответ будет отрицательным, – сказал Рэндалл.
– В отличие от вас мне есть что сообщить. – Уилл хлебнул эля и сел за стол. – Новости в основном хорошие, но не совсем.
Керкленд затаил дыхание:
– Тело Эштона нашли неподалеку отсюда?
– Лучше. Я нашел его живым и в целом здоровым, но он получил травму головы и не помнит ничего, что происходило с ним до кораблекрушения. – Уилл глотнул еще эля. – И нас он не помнит. Я для него – чужак.
– Господи! – Рэндалл вскочил так стремительно, что опрокинул стул. – Где он? Почему ты не привез его сюда?
У Керкленда просветлело лицо.
– Я не думал, что удастся найти его живым. Но амнезия… – Он замялся, прежде чем спросить: – Ты уверен в том, что нашел именно его?
– Это он, и никаких сомнений тут быть не может. Все совпадает: даже шрам на руке, который он получил, разнимая дерущихся псов. А что касается того, почему я не привез его сюда… – Уилл нахмурился. – Он завел шашни с девицей из местных. Дочь хозяина гостиницы, которая рассказала мне о том, что Эштона нашли на берегу моря, также сообщила, что его зовут мистер Кларк и что он женат на женщине по имени Мария Кларк. Эш назвал эту Марию своей невестой. Она крепко его держит и упускать не собирается.
Рэндалл опустился на стул.
– Выходит, эта гарпия, жадная до его богатства, запустила в него когти. Но мы с ней справимся. Главное, что Эштон жив.
– Я не думаю, что она охотится за его состоянием. Она была шокирована, узнав о том, что ее жених – герцог.
– Возможно, она просто хорошая актриса, – с присущим ему цинизмом заметил Рэндалл. – Может быть, она видела его в Лондоне однажды и узнала его, когда он оказался в здешних краях, беспомощный и ничего не помнящий о себе.
– Возможно, но маловероятно. – Уилл отрезал себе два ломтя хлеба. – Эштон тоже был потрясен, когда я рассказал ему, кто он, и радости от того, что он узнал, я у него не заметил.
– Он, пожалуй, самый совестливый герцог в Англии. Самый сознательный, – заметил Керкленд. – Но удовольствие ему доставляет отнюдь не титул, а пароходы, садоводство и прочие мелкие радости.
– Может, ему нравится не быть герцогом. – Уилл намазал на хлеб толстый слой чатни, сверху положил ломти ветчины и сыра и прикрыл таким же густо намазанным ломтем хлеба. Получился сандвич. – Наверное, незнание того, кто ты и что ты, очень действует на нервы, хотя в этом есть и своя прелесть – свобода. Мисс Кларк спасла Эштону жизнь, и она по-настоящему красива, и она хозяйка Хартли-Мэнора. Как ни странно сложились обстоятельства, но она далеко не нищенка.
– Меня не удивляет, что Эштон ей благодарен, – сказал Керкленд. – Но чтобы жениться из благодарности – это уж слишком.
– Эштон явно не в том состоянии, чтобы выбирать себе жену. Не после такой серьезной травмы головы, – добавил Рэндалл.
– Может, они полюбили друг друга с первого взгляда. Такое случается. – Уилл помнил, что испытал, когда впервые встретил Элен. Он вгрызся зубами в сандвич. – Она мне кажется приятной женщиной, и, если честно, я рад, что Адам в нее влюбился. Временами я спрашивал себя, нравятся ли ему женщины вообще. Он мастер держать их на расстоянии.
– Он всех держит на расстоянии, – заметил Керкленд. – Даже нас. Он всегда был самым преданным другом. Но как часто он раскрывал перед нами душу или просил о помощи? Мы росли с ним вместе, но во многих смыслах он так и остался для нас загадкой.
– Иногда я задаюсь вопросом, не в том ли причина, что часть его личности слишком чужда нам, англичанам, чтобы мы могли его понять?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91