Как Дэвид мог доверить свое сокровище этой мрачной особе? Впрочем, винить его трудно. Компаньоны — Ники и Джастин — заверили Дэвида, что все они будут отсутствовать не более нескольких месяцев. Кто же знал, что все так обернется и Дэвиду не суждено вернуться никогда.
Внимание Джастина привлекли изуродованные ревматизмом руки директрисы, дрожавшие, будто их било в судороге. Видимо, мисс Винтерс с огромным трудом удавалось сохранить самообладание, и в ее броне появились трещины, как на потолке с амурами по углам. Годами досаждавшая ему старуха предстала в истинном своем виде: жалкой, немощной особой, беспомощно наблюдавшей за тем, как все вокруг рушится и вот-вот падут стены пансиона, плод трудов долгой жизни.
Помимо воли Джастин проникся сочувствием к мисс Винтерс, но голос его не дрогнул, когда он вновь заговорил:
— Можете не сомневаться, что я не оставлю камня на камне в поисках Клэр Скарборо, найму детективов, которые прочешут Лондон вдоль и поперек. Если выяснится ваша причастность к ее исчезновению, если с ее головы упадет хоть волос, считайте себя полным банкротом. Весь Лондон узнает, что вы заточили дочь Дэвида Скарборо в темницу на чердаке. Я позабочусь о том, чтобы самый бедный торговец не доверил вашему попечению даже своей собаки.
Джастин круто развернулся на каблуках и направился к двери, по пути его взгляд упал на Тэнси, которая смотрела на него широко открытыми глазами. Он сунул руку в карман, достал пригоршню ассигнаций и сунул их девушке. Деньги для него ничего не значили, поскольку много лет он прожил, вовсе не обремененный ими.
— Если еще что-то вспомнишь о той ночи, когда исчезла Клэр, либо тебе понадобится любая помощь, приходи в Гримуйалд на Портланд-сквер и спроси меня, — сказал Джастин горничной.
— Да что вы, сэр! Зачем вы так? — запротестовала Тэнси, но деньги взяла и сразу спрятала их на груди.
— Лорд Уинтроп!
Окрик царапнул по спине острым когтем, Джастин повернулся и встретился взглядом с отливавшими сталью серыми глазами.
— Допускаю, ваша светлость, что мои методы воспитания заслуживают упрека, но и ваше отношение к девочке оставляет желать много лучшего.
У Джастина дрогнул подбородок. В первое мгновение он не сразу нашелся, что сказать. В мертвой тишине слышалось лишь тиканье часов. Затем молодой герцог склонился перед директрисой в галантном поклоне.
— Мадам, в ваших словах есть доля правды. Если мне удастся найти девочку, обязуюсь посвятить всю оставшуюся жизнь бедной сироте и приложу все силы, чтобы загладить свою ошибку.
— Это точно, никуда вы не денетесь. Могу поспорить, что она сама об этом позаботится, — едва слышно пробормотала Тэнси.
Чалмерс с интересом посмотрел на горничную, но Джастин этих слов не услышал. Стряпчий притронулся пальцем к шляпе, подкинул трость, пожелал всем доброго вечера и проследовал за молодым герцогом на улицу.
Джастину казалось, что никогда в жизни ему не удастся больше согреться по-настоящему. Лучи полуденного солнца, врывавшиеся в окошко, освещали внутренность кареты бледным светом, но тепла не приносили. Онемели руки, затянутые в белые перчатки, тело промерзло до костей, и на душе было пакостно. Молодой герцог всячески старался не задумываться над происходящим, каждый день напоминал себе о том, что существует земля, где свежий бриз нежно ласкает разгоряченное лицо и на берег набегают теплые волны бирюзового моря, но шло время, и память тускнела, все труднее становилось воскрешать картины былого. Согревали только мысли об Эмили.
Лондон прочесывали целый месяц. Огромный город, казалось, перевернули вверх дном, но так ничего и не нашли. Клэр Скарборо исчезла без следа.
За окошком кареты промелькнули витые железные ворота, а за ними открылись зеленые просторы ухоженных лужаек. Вокруг простирался иной мир, мир Портланд-сквер, не имеющий ничего общего с миром трущоб, где Джастин провел долгую ночь. Десятки раз он бродил по узким улицам, заходил в таверны и пивные, расспрашивал всех, кто изъявлял готовность с ним общаться. Но, видимо, у него был такой вид, что его сторонились самые отъявленные мерзавцы. Надо полагать, странное поведение молодого герцога горячо обсуждалось не только в салонах высшего света; даже на самом дне общества ходили легенды о вконец спятившем лорде.
Джастин горестно вздохнул, припомнив, что в данную минуту его никто не может поддержать и утешить. Чалмерс получил задание объездить с группой детективов все сиротские приюты и опросить жителей коттеджей в окрестностях Лондона. Так что поплакаться в жилетку сейчас некому.
Карета свернула за угол, и колеса запрыгали по булыжнику. Джастин окончательно загрустил, что неизменно происходило при виде отцовского дома. «Ан нет, теперь моего дома», — пронеслось в голове. Гримуайлд представлял собой кошмарное зрелище: остроконечная крыша, нагромождение коньков, пучеглазые окна, а сбоку уродливым наростом возвышалась башенка. Готика, черт бы ее побрал! Симметрия архитектурного замысла проглядывалась лишь в одном — по обе стороны крыши с несуразных подставок на гостей пялились фантастические каменные изваяния. Глядя на них, Джастин выругался, проклиная в душе Мортимера Коннора, первого герцога Уинтропского, которому приобретенный им титул ударил в голову, как крепкое вино, и он повелел воздвигнуть это каменное чудовище, ставшее памятником его дурному вкусу.
Выбравшись из кареты, Джастин приказал хорошенько выспаться кучеру, которого пошатывало на облучке от усталости, и прошмыгнул в дверь, несказанно обрадовавшись тому, что в этот ранний час весь дом еще мирно почивает.
Мать Джастина в последнее время была озабочена подготовкой к балу, намереваясь познакомить на нем сына со всеми достойными девицами на выданье, дочерьми своих приятельниц, и нисколько не интересовалась результатами безуспешных поисков дочери погибшего компаньона. Три сестры Джастина благополучно вышли замуж за неприметных субъектов, которые моментально переехали в Гримуайлд, и сейчас бесцельно бродили по коридорам с последним номером «Тайме» под мышкой. Судя по всему, иного занятия у них не было. Создавалось впечатление, что дом перенаселен, и Джастину постоянно хотелось одного — чтобы его оставили в покое. Он с тоской вспоминал уединенную хижину на Северном острове и своих друзей-маори, обладавших несомненным преимуществом перед обитателями Гримуайлда — они точно знали, когда надо открывать рот, а когда промолчать.
Но больше всего Джастин тосковал по Эмили, ему не хватало ее белозубой улыбки, ямочки на щеке, веснушек у носа, отчаянно хотелось вновь ощутить теплоту золотистой кожи и насладиться непередаваемым вкусом пухлых губ.
С тяжелым чувством Джастин стянул перчатки, бросил их на лакированный стол и чуть не отшатнулся, увидев свое отражение на сверкающей поверхности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Внимание Джастина привлекли изуродованные ревматизмом руки директрисы, дрожавшие, будто их било в судороге. Видимо, мисс Винтерс с огромным трудом удавалось сохранить самообладание, и в ее броне появились трещины, как на потолке с амурами по углам. Годами досаждавшая ему старуха предстала в истинном своем виде: жалкой, немощной особой, беспомощно наблюдавшей за тем, как все вокруг рушится и вот-вот падут стены пансиона, плод трудов долгой жизни.
Помимо воли Джастин проникся сочувствием к мисс Винтерс, но голос его не дрогнул, когда он вновь заговорил:
— Можете не сомневаться, что я не оставлю камня на камне в поисках Клэр Скарборо, найму детективов, которые прочешут Лондон вдоль и поперек. Если выяснится ваша причастность к ее исчезновению, если с ее головы упадет хоть волос, считайте себя полным банкротом. Весь Лондон узнает, что вы заточили дочь Дэвида Скарборо в темницу на чердаке. Я позабочусь о том, чтобы самый бедный торговец не доверил вашему попечению даже своей собаки.
Джастин круто развернулся на каблуках и направился к двери, по пути его взгляд упал на Тэнси, которая смотрела на него широко открытыми глазами. Он сунул руку в карман, достал пригоршню ассигнаций и сунул их девушке. Деньги для него ничего не значили, поскольку много лет он прожил, вовсе не обремененный ими.
— Если еще что-то вспомнишь о той ночи, когда исчезла Клэр, либо тебе понадобится любая помощь, приходи в Гримуйалд на Портланд-сквер и спроси меня, — сказал Джастин горничной.
— Да что вы, сэр! Зачем вы так? — запротестовала Тэнси, но деньги взяла и сразу спрятала их на груди.
— Лорд Уинтроп!
Окрик царапнул по спине острым когтем, Джастин повернулся и встретился взглядом с отливавшими сталью серыми глазами.
— Допускаю, ваша светлость, что мои методы воспитания заслуживают упрека, но и ваше отношение к девочке оставляет желать много лучшего.
У Джастина дрогнул подбородок. В первое мгновение он не сразу нашелся, что сказать. В мертвой тишине слышалось лишь тиканье часов. Затем молодой герцог склонился перед директрисой в галантном поклоне.
— Мадам, в ваших словах есть доля правды. Если мне удастся найти девочку, обязуюсь посвятить всю оставшуюся жизнь бедной сироте и приложу все силы, чтобы загладить свою ошибку.
— Это точно, никуда вы не денетесь. Могу поспорить, что она сама об этом позаботится, — едва слышно пробормотала Тэнси.
Чалмерс с интересом посмотрел на горничную, но Джастин этих слов не услышал. Стряпчий притронулся пальцем к шляпе, подкинул трость, пожелал всем доброго вечера и проследовал за молодым герцогом на улицу.
Джастину казалось, что никогда в жизни ему не удастся больше согреться по-настоящему. Лучи полуденного солнца, врывавшиеся в окошко, освещали внутренность кареты бледным светом, но тепла не приносили. Онемели руки, затянутые в белые перчатки, тело промерзло до костей, и на душе было пакостно. Молодой герцог всячески старался не задумываться над происходящим, каждый день напоминал себе о том, что существует земля, где свежий бриз нежно ласкает разгоряченное лицо и на берег набегают теплые волны бирюзового моря, но шло время, и память тускнела, все труднее становилось воскрешать картины былого. Согревали только мысли об Эмили.
Лондон прочесывали целый месяц. Огромный город, казалось, перевернули вверх дном, но так ничего и не нашли. Клэр Скарборо исчезла без следа.
За окошком кареты промелькнули витые железные ворота, а за ними открылись зеленые просторы ухоженных лужаек. Вокруг простирался иной мир, мир Портланд-сквер, не имеющий ничего общего с миром трущоб, где Джастин провел долгую ночь. Десятки раз он бродил по узким улицам, заходил в таверны и пивные, расспрашивал всех, кто изъявлял готовность с ним общаться. Но, видимо, у него был такой вид, что его сторонились самые отъявленные мерзавцы. Надо полагать, странное поведение молодого герцога горячо обсуждалось не только в салонах высшего света; даже на самом дне общества ходили легенды о вконец спятившем лорде.
Джастин горестно вздохнул, припомнив, что в данную минуту его никто не может поддержать и утешить. Чалмерс получил задание объездить с группой детективов все сиротские приюты и опросить жителей коттеджей в окрестностях Лондона. Так что поплакаться в жилетку сейчас некому.
Карета свернула за угол, и колеса запрыгали по булыжнику. Джастин окончательно загрустил, что неизменно происходило при виде отцовского дома. «Ан нет, теперь моего дома», — пронеслось в голове. Гримуайлд представлял собой кошмарное зрелище: остроконечная крыша, нагромождение коньков, пучеглазые окна, а сбоку уродливым наростом возвышалась башенка. Готика, черт бы ее побрал! Симметрия архитектурного замысла проглядывалась лишь в одном — по обе стороны крыши с несуразных подставок на гостей пялились фантастические каменные изваяния. Глядя на них, Джастин выругался, проклиная в душе Мортимера Коннора, первого герцога Уинтропского, которому приобретенный им титул ударил в голову, как крепкое вино, и он повелел воздвигнуть это каменное чудовище, ставшее памятником его дурному вкусу.
Выбравшись из кареты, Джастин приказал хорошенько выспаться кучеру, которого пошатывало на облучке от усталости, и прошмыгнул в дверь, несказанно обрадовавшись тому, что в этот ранний час весь дом еще мирно почивает.
Мать Джастина в последнее время была озабочена подготовкой к балу, намереваясь познакомить на нем сына со всеми достойными девицами на выданье, дочерьми своих приятельниц, и нисколько не интересовалась результатами безуспешных поисков дочери погибшего компаньона. Три сестры Джастина благополучно вышли замуж за неприметных субъектов, которые моментально переехали в Гримуайлд, и сейчас бесцельно бродили по коридорам с последним номером «Тайме» под мышкой. Судя по всему, иного занятия у них не было. Создавалось впечатление, что дом перенаселен, и Джастину постоянно хотелось одного — чтобы его оставили в покое. Он с тоской вспоминал уединенную хижину на Северном острове и своих друзей-маори, обладавших несомненным преимуществом перед обитателями Гримуайлда — они точно знали, когда надо открывать рот, а когда промолчать.
Но больше всего Джастин тосковал по Эмили, ему не хватало ее белозубой улыбки, ямочки на щеке, веснушек у носа, отчаянно хотелось вновь ощутить теплоту золотистой кожи и насладиться непередаваемым вкусом пухлых губ.
С тяжелым чувством Джастин стянул перчатки, бросил их на лакированный стол и чуть не отшатнулся, увидев свое отражение на сверкающей поверхности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121