Керри улыбнулась его широкой спине. Этот человек, этот незнакомец, приятно возбуждал ее своими горячими прикосновениями и явно веселым характером.
Может, подстрелив его, она оказала себе большую услугу?
— Я готова, — сказала она.
Он повернулся и взял в руку ботинок.
— Прекрасно. Теперь давайте посмотрим, не продержатся ли ваши ботинки еще какое-то время.
И он осторожно приподнял ее ногу. Совместными усилиями им удалось натянуть один ботинок. Он велел Керри встать и походить, прежде чем двигаться дальше. Кашица смягчила волдыри, а благодаря повязке ботинок теперь плотно охватывал ногу. И хотя пятке по-прежнему было больно, терпеть стало легче.
— Прямо не знаю, что бы я без вас делала, — произнесла она и улыбнулась одобрительно. Она села, чтобы помочь ему надеть ей второй ботинок. — Стало гораздо лучше.
Он хитро прищурился:
— Мне кажется, что, перейдя на другой уровень отношений, мы могли бы называть друг друга по имени, как вы считаете?
Ой, да, конечно, она согласна!
— Превосходно. У вас есть выбор — меня зовут Артур Уильям Пэддингтон Кристиан. Для некоторых — лорд Кристиан. Для матери я просто Артур. Полагаю, это имя ничуть не хуже, чем все остальные. А как зовут вас, миссис Маккиннон?
— Керри. Просто Керри.
Артура Уильяма Пэддингтона Кристиана такой ответ, похоже, застал врасплох. Его карие глаза встретились с ее глазами, и он повторил:
— Просто Керри.
Ее имя в его устах прозвучало как волшебное слово; он все еще держал ее за лодыжку и смотрел ей в глаза взглядом, проникающим в самое ее бешено бьющееся сердце. Много лет она не знала мужских прикосновений, казалось — целую жизнь, и не ожидала, что так изголодалась по ним. Разве Фрейзер когда-нибудь смотрел на нее так… властно? Кровь бросилась ей в лицо, от его пальцев кожа у нее горела, все ее чувства внезапно обострились от одного его присутствия.
Но тут он внезапно опустил ее ногу на землю и, быстро зашнуровав ботинок, поднялся.
— Ну что ж, Просто Керри, не поискать ли нам реку Тей? — предложил он и отошел, чтобы поправить свой воротничок, поскольку шейный платок пошел на бинты.
Да, подумала она, лучше заняться поисками реки Тей, иначе она совершит что-нибудь безрассудное — набросится на этого красавчика и до смерти зацелует его.
Они шли уже, наверное, несколько часов, но Артур был даже рад этому, потому что каждый шаг отдалял его от безумия, которое охватило его в лесу. Был долгий, немыслимо напряженный момент, когда ему пришлось преодолевать яростное желание сцеловать с ее губ слова «просто Керри». Она так проговорила их, такая за ними скрывалась сверкающая быстрая улыбка и блеск ее голубых-голубых глаз. Что-то в нем щелкнуло и превратилось в желание поцелуя — желание, которого он давно уже не испытывал. И он почти поддался ему, воображая, как начнет с ее тонкой лодыжки, как губы его проделают путь к стройной икре, а потом поцелуют каждый дюйм женщины по имени Просто Керри.
К тому же, когда он проснулся утром, эта стройная ножка лежала на его чреслах. Он не мог забыть об этом весь день, пока Керри шла впереди него и ее бедра соблазнительно покачивались в такт шагам…
Боже, о чем он только думает? Что возьмет и опрокинет на землю какую-то шотландскую вдовушку прямо среди леса, а потом доставит ее к ее порогу, а сам продолжит свое веселое странствие? Да, она очень возбуждает — эта путаница черных кудрей и светло-синие глаза. А когда она расстегнула немного свое дорожное платье — ей стало жарко, — ниже шеи показалась нежная плоть, и это чуть не доконало его. Ему захотелось ощутить губами мягкие выпуклости обнаженной груди.
С каждым новым шагом, от которых у него уже ныли ноги, он надеялся, что желание оставит его. Ради этого он готов был идти целый день, но ничто не помогало. Он даже попробовал остановить эти нелепые мысли, бродящие в голове, и начал расспрашивать ее о поездке в Данди. Но эта тактика подействовала как бумеранг — ее запинающиеся описания мужа, который оставил ее, как он понял, в затруднительном положении, вызвали в нем на первый взгляд странное первобытное чувство. Артур сразу же невзлюбил покойного мистера Маккиннона!
И это чувство еще усилилось, когда она спросила о его семье. Когда он объяснил ей, что Алекс — герцог Сазерленд, это произвело на нее именно то впечатление, какое он и ожидал, и восклицания ее были в точности такими, какими они были бы у любой другой из известных ему женщин. Но потом она спросила, что это значит — быть братом герцога, и он стал объяснять структуру аристократии и высшей знати, иерархию и наследование титулов и тому подобное, и звук его голоса жужжал у него в ушах.
— Значит, у вас есть один из этих титулов? — спросила она после его долгих разъяснений.
От негодования по коже у него побежали мурашки.
— Нет, — равнодушно бросил он.
И удивился, когда она всего лишь пожала плечами.
— Это, кажется, малость скучновато, а? — заметила она с милой улыбкой, после чего поведала ему о некоей миссис Доннерсен, которая уверяла всех, что она — потомок шведских королей. Керри весело сообщила, что, по общему мнению, жителей их долины, миссис Доннерсен на самом деле была дочерью фермера, разводившего свиней и жившего на юге, в предгорьях. Пока она с увлечением повествовала о дочери свиновода, Артур понял, что отсутствие титула не только не принизило его в ее глазах — а он уже давно привык, что именно так в большинстве случаев и происходит, — она даже забыла об этом! Этой вдовушке просто все равно! Теперь она предстала перед ним в новом свете — это была первая женщина, на которую не произвели впечатления титулы или тонкие нюансы в иерархии британской элиты. От этого он почувствовал себя… свободным.
В конце концов, Артур признался себе, что, кажется, всерьез увлекся Керри Маккиннон. Ему понравилось, что она много читала. Когда он сказал ей об этом, она отмахнулась, заявив, что муж у нее долго болел, и она читала, чтобы скоротать время. Он узнал, что она ходила в школу для девочек в Эдинбурге, а теперь живет в долине под названием Гленбейден, где клан Маккиннонов поселился в незапамятные времена. Она часто в разговоре упоминала Мэй и Большого Ангуса, которые, как он понял, были ее родственниками, но гораздо чаще — Томаса, еще одного родственника, к которому она относилась как к брату.
День клонился к вечеру, когда они добрались, наконец, до притока реки Тей; когда Керри увидела его, она засмеялась от радости.
— Ну, слава Богу! — воскликнула она и повернулась к нему, взволнованно прижав руки к груди. — Пошли скорее — на реке обязательно есть движение!
Она подобрала юбки и побежала вперед, и черный бомбазин развевался за ее спиной, как парус. Артур взял сумку раненой рукой и неторопливо зашагал следом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Может, подстрелив его, она оказала себе большую услугу?
— Я готова, — сказала она.
Он повернулся и взял в руку ботинок.
— Прекрасно. Теперь давайте посмотрим, не продержатся ли ваши ботинки еще какое-то время.
И он осторожно приподнял ее ногу. Совместными усилиями им удалось натянуть один ботинок. Он велел Керри встать и походить, прежде чем двигаться дальше. Кашица смягчила волдыри, а благодаря повязке ботинок теперь плотно охватывал ногу. И хотя пятке по-прежнему было больно, терпеть стало легче.
— Прямо не знаю, что бы я без вас делала, — произнесла она и улыбнулась одобрительно. Она села, чтобы помочь ему надеть ей второй ботинок. — Стало гораздо лучше.
Он хитро прищурился:
— Мне кажется, что, перейдя на другой уровень отношений, мы могли бы называть друг друга по имени, как вы считаете?
Ой, да, конечно, она согласна!
— Превосходно. У вас есть выбор — меня зовут Артур Уильям Пэддингтон Кристиан. Для некоторых — лорд Кристиан. Для матери я просто Артур. Полагаю, это имя ничуть не хуже, чем все остальные. А как зовут вас, миссис Маккиннон?
— Керри. Просто Керри.
Артура Уильяма Пэддингтона Кристиана такой ответ, похоже, застал врасплох. Его карие глаза встретились с ее глазами, и он повторил:
— Просто Керри.
Ее имя в его устах прозвучало как волшебное слово; он все еще держал ее за лодыжку и смотрел ей в глаза взглядом, проникающим в самое ее бешено бьющееся сердце. Много лет она не знала мужских прикосновений, казалось — целую жизнь, и не ожидала, что так изголодалась по ним. Разве Фрейзер когда-нибудь смотрел на нее так… властно? Кровь бросилась ей в лицо, от его пальцев кожа у нее горела, все ее чувства внезапно обострились от одного его присутствия.
Но тут он внезапно опустил ее ногу на землю и, быстро зашнуровав ботинок, поднялся.
— Ну что ж, Просто Керри, не поискать ли нам реку Тей? — предложил он и отошел, чтобы поправить свой воротничок, поскольку шейный платок пошел на бинты.
Да, подумала она, лучше заняться поисками реки Тей, иначе она совершит что-нибудь безрассудное — набросится на этого красавчика и до смерти зацелует его.
Они шли уже, наверное, несколько часов, но Артур был даже рад этому, потому что каждый шаг отдалял его от безумия, которое охватило его в лесу. Был долгий, немыслимо напряженный момент, когда ему пришлось преодолевать яростное желание сцеловать с ее губ слова «просто Керри». Она так проговорила их, такая за ними скрывалась сверкающая быстрая улыбка и блеск ее голубых-голубых глаз. Что-то в нем щелкнуло и превратилось в желание поцелуя — желание, которого он давно уже не испытывал. И он почти поддался ему, воображая, как начнет с ее тонкой лодыжки, как губы его проделают путь к стройной икре, а потом поцелуют каждый дюйм женщины по имени Просто Керри.
К тому же, когда он проснулся утром, эта стройная ножка лежала на его чреслах. Он не мог забыть об этом весь день, пока Керри шла впереди него и ее бедра соблазнительно покачивались в такт шагам…
Боже, о чем он только думает? Что возьмет и опрокинет на землю какую-то шотландскую вдовушку прямо среди леса, а потом доставит ее к ее порогу, а сам продолжит свое веселое странствие? Да, она очень возбуждает — эта путаница черных кудрей и светло-синие глаза. А когда она расстегнула немного свое дорожное платье — ей стало жарко, — ниже шеи показалась нежная плоть, и это чуть не доконало его. Ему захотелось ощутить губами мягкие выпуклости обнаженной груди.
С каждым новым шагом, от которых у него уже ныли ноги, он надеялся, что желание оставит его. Ради этого он готов был идти целый день, но ничто не помогало. Он даже попробовал остановить эти нелепые мысли, бродящие в голове, и начал расспрашивать ее о поездке в Данди. Но эта тактика подействовала как бумеранг — ее запинающиеся описания мужа, который оставил ее, как он понял, в затруднительном положении, вызвали в нем на первый взгляд странное первобытное чувство. Артур сразу же невзлюбил покойного мистера Маккиннона!
И это чувство еще усилилось, когда она спросила о его семье. Когда он объяснил ей, что Алекс — герцог Сазерленд, это произвело на нее именно то впечатление, какое он и ожидал, и восклицания ее были в точности такими, какими они были бы у любой другой из известных ему женщин. Но потом она спросила, что это значит — быть братом герцога, и он стал объяснять структуру аристократии и высшей знати, иерархию и наследование титулов и тому подобное, и звук его голоса жужжал у него в ушах.
— Значит, у вас есть один из этих титулов? — спросила она после его долгих разъяснений.
От негодования по коже у него побежали мурашки.
— Нет, — равнодушно бросил он.
И удивился, когда она всего лишь пожала плечами.
— Это, кажется, малость скучновато, а? — заметила она с милой улыбкой, после чего поведала ему о некоей миссис Доннерсен, которая уверяла всех, что она — потомок шведских королей. Керри весело сообщила, что, по общему мнению, жителей их долины, миссис Доннерсен на самом деле была дочерью фермера, разводившего свиней и жившего на юге, в предгорьях. Пока она с увлечением повествовала о дочери свиновода, Артур понял, что отсутствие титула не только не принизило его в ее глазах — а он уже давно привык, что именно так в большинстве случаев и происходит, — она даже забыла об этом! Этой вдовушке просто все равно! Теперь она предстала перед ним в новом свете — это была первая женщина, на которую не произвели впечатления титулы или тонкие нюансы в иерархии британской элиты. От этого он почувствовал себя… свободным.
В конце концов, Артур признался себе, что, кажется, всерьез увлекся Керри Маккиннон. Ему понравилось, что она много читала. Когда он сказал ей об этом, она отмахнулась, заявив, что муж у нее долго болел, и она читала, чтобы скоротать время. Он узнал, что она ходила в школу для девочек в Эдинбурге, а теперь живет в долине под названием Гленбейден, где клан Маккиннонов поселился в незапамятные времена. Она часто в разговоре упоминала Мэй и Большого Ангуса, которые, как он понял, были ее родственниками, но гораздо чаще — Томаса, еще одного родственника, к которому она относилась как к брату.
День клонился к вечеру, когда они добрались, наконец, до притока реки Тей; когда Керри увидела его, она засмеялась от радости.
— Ну, слава Богу! — воскликнула она и повернулась к нему, взволнованно прижав руки к груди. — Пошли скорее — на реке обязательно есть движение!
Она подобрала юбки и побежала вперед, и черный бомбазин развевался за ее спиной, как парус. Артур взял сумку раненой рукой и неторопливо зашагал следом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91