Вы выиграли сражение, но каждый вам скажет, что эту победу одержали не вы, а другие; в таком случае ваш союзник становится вашим господином, и вы рано или поздно в этом убедитесь. Даже принц Уэльский требует значительные суммы, которые вы ему задолжали, а этих денег у вас нет; двенадцать тысяч английских копейщиков, которые сражались за вас, повернут свое оружие против вас.
Тем временем ваш брат граф Энрике заручился поддержкой во Франции, а коннетабль, горячо любимый каждым французом, вернется, испытывая жажду отмщения. Вам предстоит воевать с двумя армиями… Что вы сможете выставить против них? Армию сарацин. О, христианский король, у вас есть единственная возможность вернуться в союз христианских государей, но вы лишаете себя этой возможности. Вы хотите навлечь на себя, помимо оружия земного, гнев папы и отлучение от церкви! Не забывайте, что испанцы – народ набожный, они отвернутся от вас; соседство с маврами уже пугает их и внушает им отвращение.
Но это не все… Человеку, который толкает вас на погибель, мало того, что вас ждет нищета и падение, то есть изгнание и лишение королевской власти, он еще хочет связать вас узами постыдного брака, сделать вас вероотступником. Бог свидетель, я не питаю ненависти к Аиссе, я люблю, оберегаю, защищаю ее как сестру, ибо знаю ее сердце и знаю ее жизнь. Аисса, если даже она дочь сарацинского султана (это неправда, сеньор, что я вам докажу), достойна стать вашей женой не больше меня, дочери древних рыцарей Кастилии, благородной наследницы двадцати поколений предков, которые служили христианским королям. Но скажите, разве я когда-нибудь требовала от вас освятить браком нашу любовь, хотя я могла этого добиться? Ведь вы, король дон Педро, любили меня!
Дон Педро вздохнул.
– Но и это еще не все, Мотриль говорит вам о любви Аиссы, да нет, он, наверное, обещает вам се любовь.
Дон Педро с тревогой и с таким страстным вниманием смотрел на нее, как будто хотел услышать слова доньи Марии прежде, чем та их произнесет.
– Он уверяет, что она вас полюбит, не правда ли?
– Когда еще это будет, сеньора!
– Это может быть, государь, хотя вы заслуживаете большего, чем эта любовь. По-моему, в вашем королевстве найдутся особы (и особы эти – ровня Аиссе), которые вас просто обожают.
Чело дона Педро посветлело; донья Мария умела ловко играть на чувствительных струнках его души.
– Но все-таки донья Аисса не полюбит вас, – продолжала молодая женщина, – потому что она любит другого.
– Неужели это правда? – в ярости вскричал дон Педро. – Неужели не клевета?
– Вовсе не клевета, сеньор, и если вы сами сию минуту спросите об этом Аиссу, то она слово в слово повторит вам все, о чем я вам сейчас расскажу.
– Расскажите, сеньора, расскажите. Сделав это, вы окажете мне поистине огромную услугу. Аисса любит другого… И кто же он?
– Рыцарь из Франции, по имени Аженор де Молеон.
– Тот посол, что приезжал ко мне в Сорию? И Мотриль знает об этом?
– Знает.
– Вы уверены?
– Клянусь вам!
– Значит, сердце Аиссы полностью занято другим, и обещать мне ее любовь было со стороны Мотриля наглой ложью, гнусным предательством?
– Наглой ложью и гнусным предательством.
– Вы сможете это доказать, сеньора?
– Как только вы мне прикажете, сир.
– Повторите мне слова Аиссы, чтобы я сам в этом убедился. Донья Мария смерила короля надменным взглядом. Она держала дона Педро в руках, зная такие его качества, как гордость и ревность.
– «Клянусь Богом, – сказала мне недавно Аисса, – и ее слова еще звучат в моих ушах, – если я окажусь во власти дона Педро и он захочет навязать мне свою любовь, клянусь Аллахом, что при мне будет либо кинжал, чтобы пронзить себе сердце, либо такой же перстень, как у вас, чтобы принять смертельный яд». И она показала на перстень, что я ношу на пальце, сеньор.
– На этот перстень… – с ужасом повторил дон Педро. – И что же в этом перстне, сеньора?
– В нем, действительно, сильный яд, сеньор. Я ношу его уже два года, чтобы остаться свободной телом и душой в тот день, когда в превратностях вашей судьбы, которые я так преданно делила с вами, меня постигнет неудача, что выдаст меня вашим врагам.
Дон Педро почувствовал легкое раскаяние, видя бесхитростное и трогательное мужество женщины.
– У вас благородное сердце, Мария, – сказал он, – и ни одну женщину я никогда не любил так сильно, как любил вас… Но неудачи нам не грозят, и вы можете жить спокойно!
«Так сильно, как любил вас! – повторила про себя Мария, бледнея, но ничем не выдавая своего волнения. – Он уже не говорит, как сильно он меня любит!»
– Значит, вот как думает Аисса? – помолчав, спросил дон Педро.
– Именно так, сеньор.
– Она боготворит этого французского рыцаря?
– Это любовь, равная той любви, которую я испытывала к вам, – ответила донья Мария.
– Вы сказали, «испытывали»? – спросил дон Педро, обладавший более слабый характером, чем его любовница, и при первом уколе проявлявший свою боль.
– Да, сеньор.
Дон Педро нахмурился.
– Я могу расспросить Аиссу…
– Когда вам будет угодно.
– Она будет говорить в присутствии Мотриля?
– В присутствии Мотриля, сеньор.
– И расскажет во всех подробностях о своей любви?
– Она даже признается в том, чего стыдится женщина.
– Мария! – вскричал дон Педро, внезапно охваченный страшным гневом. – Что вы сказали, Мария?!
– Правду, как всегда, – спокойно ответила она.
– Аисса обесчещена?
– Аисса, которую хотят посадить к вам на трон и уложить в вашу постель, обручена с сеньором де Молеоном теми узами, которые теперь может разорвать только Бог, ибо это узы свершившегося брака…
– Мария! Мария! – кричал король, пьяный от ярости.
– Я должна была сделать вам это последнее признание… Это я по просьбе Аиссы провела француза в комнату, где Мотриль держал ее взаперти, это я, защищая их любовь, должна была соединить их на земле Франции.
– Ну, берегись, Мотриль! Все наказания слишком малы, все пытки слишком слабы, чтобы заставить тебя расплатиться за это подлое преступление! Приведите ко мне Аиссу, сеньора, прошу вас.
– Государь, я немедленно иду к ней… Но, умоляю вас, подумайте о том, что я выдала тайну девушки, служа интересам и чести моего короля… Не лучше ли будет, если вы удовлетворитесь моим рассказом, неужели вы не можете поверить мне без этого доказательства, которое отнимает честь у несчастного ребенка?
– Ага! Вы боитесь, вы обманываете меня!
– Я не боюсь, государь, я хочу лишь заслужить немного вашего доверия. Ведь точно так же мы получим через несколько дней доказательство без шума, без скандала, который погубит девушку.
– Я хочу получить это доказательство сию же минуту и требую его от вас, иначе я не поверю вашим обвинениям.
– Я повинуюсь, господин мой, – мучительно страдая, ответила Мария.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164