Значит, его зовут Блейк. Ему идет это имя — короткое, резкое.
— Если ты не та женщина, за которую себя выдавала, — в бешенстве рявкнул Блейк, — то кто же ты наконец?
— Я никогда не говорила, что я Карлотта де Леон, — возразила Каролина.
— Ах не говорила? Кто ты, отвечай!
Каролина подумала над вопросом и решила, что ее спасение — в абсолютной честности.
— Меня зовут Каролина Трент, — сказала она и впервые за время разговора посмотрела Блейку в глаза. — Оливер Пруитт — мой опекун.
Наступила мертвая тишина. Мужчины в изумлении смотрели на девушку. Наконец Блейк повернулся к другу и заорал:
— Почему мы не знали, что он над кем-то опекунствует?
Джеймс тихо выругался, а потом еще раз, уже громче.
— Хотел бы я знать. Кто-то ответит за это.
Блейк обернулся к Каролине.
— Если ты действительно под опекой Пруитта, тогда где ты находилась последние две недели? Мы следили за домом день и ночь. Тебя, дорогая, там не было.
— Я ездила в Бат. Оливер отправил меня ухаживать за своей престарелой тетушкой. Ее зовут Мериголд.
— Мне наплевать, как ее зовут.
— Я понимаю, — оправдывалась она. — Просто я думала, что мне следует кое-что рассказать.
Блейк схватил ее за плечи и заставил сесть.
— Тебе придется рассказать не только кое-что, мисс Трент.
— Пусти ее, Блейк, — тихо сказал Джеймс. — Держи себя в руках.
— Держать в руках? — взвыл Блейк, и стало ясно, что совет запоздал. — Ты понимаешь, что…
— Подумай, — спокойно произнес Джеймс. — В этом что-то есть. На прошлой неделе Пруитт встречал большой корабль. И отослал девушку из дома. Очевидно, она достаточно умна, чтобы догадаться, чем он занимается.
Каролина просияла от комплимента, но Блейк, видимо, не собирался признавать ее умственных достоинств.
— Оливер уже в четвертый раз отправляет меня к тете, — с готовностью произнесла она.
— Видишь? — сказал Джеймс.
Каролина робко улыбнулась Блейку, надеясь, что он примет из ее рук оливковую ветвь, но он только надменно выпрямился и сказал:
— Какого черта мы тратим на нее время?
Джеймс не нашелся что ответить, и Каролина поспешно спросила:
— А вы кто?
Мужчины переглянулись, словно решая, стоит ли раскрываться перед ней, после чего Джеймс еле заметно кивнул и сказал:
— Я Джеймс Сидуэлл, маркиз Ривердейл, а это Блейк Рейвенскрофт, второй сын виконта Дарнсби.
Каролина сухо улыбнулась такому обилию титулов.
— Очень приятно. Мой отец занимался торговлей.
Маркиз взорвался хохотом и, обернувшись к Блейку, произнес — Почему ты мне не сказал, что она такая забавная?
Блейк нахмурился.
— Откуда мне было знать? С той ночи, когда я поймал ее, она не произнесла и двух слов.
— Это не совсем так, — запротестовала Каролина.
— Ты хочешь сказать, что произносила речи, а я глухой? — съязвил Блейк.
— Конечно, нет. Я имела в виду, что была вполне забавна.
Маркиз еле сдержался, чтобы снова не расхохотаться, а Каролина застонала Опять она сказала невпопад Боже, мистер Рейвенскрофт, должно быть, подумал, что она намекает на поцелуй!
— Я хотела сказать только… Господи, я не знаю, что я хотела сказать, но вы должны согласиться, что вам понравилась моя маленькая бумажная птичка По крайней мере до того, как она упала в розовые кусты — Бумажная птичка? — спросил маркиз, озадаченно глядя на друга.
— Ах, не обращайте внимания, — произнесла Каролина. — Я прошу извинить меня за все неприятности, которые я вам доставила.
У Блейка был такой вид, словно он сейчас выкинет ее в окно.
— Это всего лишь… — начала Каролина.
— Всего лишь что? — оборвал ее Блейк.
— Держи себя в руках, Рейвенскрофт, — напомнил ему маркиз. — Она может нам пригодиться.
Каролина чуть не задохнулась. Слова прозвучали зловеще. А маркиз, хоть и казался более дружелюбным, чем мистер Рейвенскрофт, видимо, мог быть беспощадным, если того потребуют обстоятельства.
— Что ты предлагаешь? — тихо спросил Блейк.
Маркиз пожал плечами.
— Можно потребовать за нее выкуп. И когда Пруитт приедет за…
— Нет! — вскрикнула Каролина и схватилась за горло, потому что громкий звук оказался для нее слишком болезненным — Я не вернусь! Ни за что на свете! Мне плевать, что Наполеон захватит Англию! Мне плевать, если у вас будут неприятности, плевать на то, что вы что-то там делаете для правительства Я никогда не вернусь! — И затем, уже тише, повторила:
— Никогда!
Блейк устало опустился на кровать.
— Итак, я полагаю, пришло время заговорить, мисс Трент. Начинайте.
* * *
И Каролина все рассказала. Она рассказала о смерти отца и пяти опекунах, сменявших один другого; о плане Оливера завладеть ее наследством, о неудавшейся попытке Перси изнасиловать ее и о том, что на шесть недель ей нужно где-то спрятаться. Каролина рассказала так много, что у нее опять пропал голос и последнюю треть рассказа ей пришлось писать.
Блейк мрачно заметил, что, когда она пишет левой рукой, у нее отличный почерк.
— По-моему, ты говорил, что она не умеет писать, — сказал Джеймс.
Блейк с угрозой посмотрел на приятеля.
— Я не хочу говорить об этом. А ты, — добавил он, обращаясь к Каролине, — перестань смеяться.
Она посмотрела на него и невинно подняла брови.
— Уж позволь этой девочке потешить свою гордость тем, что она перехитрила тебя, — заметил Джеймс.
На этот раз Каролина даже не пыталась спрятать улыбки.
— Продолжай свою историю, — буркнул Блейк.
Каролина молча кивнула, и он, еле сдерживая гнев, прочитал о том, как отвратительно обращался с ней Оливер Пруитт. За последние два дня она то и дело испытывала его терпение, но он не мог не уважать эту девушку за то, как ловко она каждый раз выходила из затруднительного положения.
— Как ты полагаешь, что нам с ней делать? — спросил Блейк, когда Каролина закончила писать.
— Ради бога, Рейвенскрофт, — сказал маркиз, — дай ей чаю. Разве ты не видишь, что она не может говорить?
— Сам принеси.
— Я не хочу оставлять тебя с ней одного. Это неприлично.
— А тебя оставить с ней прилично? — нахмурился Блейк. — Твоя репутация хорошо известна.
— Конечно, но…
— Уйдите! — прохрипела Каролина. — Оба!
Они повернулись к ней и только сейчас, кажется, вспомнили, что предмет их спора находится в комнате.
— Извините, — сказал маркиз.
"Я бы хотела на несколько минут остаться одна, — написала Каролина и сунула бумагу мужчинам под нос. Потом поспешно дописала:
— Милорды".
— Зовите меня Джеймс, — ответил маркиз. — Как все мои друзья.
Она бросила на него неприязненный взгляд, явно сомневаясь в его дружеских намерениях.
— А это Блейк, — добавил Джеймс. — Полагаю, вы обращаетесь друг к другу по имени?
«До этой минуты я не знала его имени», — написала Каролина.
— Как тебе не стыдно, Блейк? Это дурной тон.
— Мне придется забыть, что ты сказал, — буркнул Блейк, — потому что если не забуду, то буду вынужден убить тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— Если ты не та женщина, за которую себя выдавала, — в бешенстве рявкнул Блейк, — то кто же ты наконец?
— Я никогда не говорила, что я Карлотта де Леон, — возразила Каролина.
— Ах не говорила? Кто ты, отвечай!
Каролина подумала над вопросом и решила, что ее спасение — в абсолютной честности.
— Меня зовут Каролина Трент, — сказала она и впервые за время разговора посмотрела Блейку в глаза. — Оливер Пруитт — мой опекун.
Наступила мертвая тишина. Мужчины в изумлении смотрели на девушку. Наконец Блейк повернулся к другу и заорал:
— Почему мы не знали, что он над кем-то опекунствует?
Джеймс тихо выругался, а потом еще раз, уже громче.
— Хотел бы я знать. Кто-то ответит за это.
Блейк обернулся к Каролине.
— Если ты действительно под опекой Пруитта, тогда где ты находилась последние две недели? Мы следили за домом день и ночь. Тебя, дорогая, там не было.
— Я ездила в Бат. Оливер отправил меня ухаживать за своей престарелой тетушкой. Ее зовут Мериголд.
— Мне наплевать, как ее зовут.
— Я понимаю, — оправдывалась она. — Просто я думала, что мне следует кое-что рассказать.
Блейк схватил ее за плечи и заставил сесть.
— Тебе придется рассказать не только кое-что, мисс Трент.
— Пусти ее, Блейк, — тихо сказал Джеймс. — Держи себя в руках.
— Держать в руках? — взвыл Блейк, и стало ясно, что совет запоздал. — Ты понимаешь, что…
— Подумай, — спокойно произнес Джеймс. — В этом что-то есть. На прошлой неделе Пруитт встречал большой корабль. И отослал девушку из дома. Очевидно, она достаточно умна, чтобы догадаться, чем он занимается.
Каролина просияла от комплимента, но Блейк, видимо, не собирался признавать ее умственных достоинств.
— Оливер уже в четвертый раз отправляет меня к тете, — с готовностью произнесла она.
— Видишь? — сказал Джеймс.
Каролина робко улыбнулась Блейку, надеясь, что он примет из ее рук оливковую ветвь, но он только надменно выпрямился и сказал:
— Какого черта мы тратим на нее время?
Джеймс не нашелся что ответить, и Каролина поспешно спросила:
— А вы кто?
Мужчины переглянулись, словно решая, стоит ли раскрываться перед ней, после чего Джеймс еле заметно кивнул и сказал:
— Я Джеймс Сидуэлл, маркиз Ривердейл, а это Блейк Рейвенскрофт, второй сын виконта Дарнсби.
Каролина сухо улыбнулась такому обилию титулов.
— Очень приятно. Мой отец занимался торговлей.
Маркиз взорвался хохотом и, обернувшись к Блейку, произнес — Почему ты мне не сказал, что она такая забавная?
Блейк нахмурился.
— Откуда мне было знать? С той ночи, когда я поймал ее, она не произнесла и двух слов.
— Это не совсем так, — запротестовала Каролина.
— Ты хочешь сказать, что произносила речи, а я глухой? — съязвил Блейк.
— Конечно, нет. Я имела в виду, что была вполне забавна.
Маркиз еле сдержался, чтобы снова не расхохотаться, а Каролина застонала Опять она сказала невпопад Боже, мистер Рейвенскрофт, должно быть, подумал, что она намекает на поцелуй!
— Я хотела сказать только… Господи, я не знаю, что я хотела сказать, но вы должны согласиться, что вам понравилась моя маленькая бумажная птичка По крайней мере до того, как она упала в розовые кусты — Бумажная птичка? — спросил маркиз, озадаченно глядя на друга.
— Ах, не обращайте внимания, — произнесла Каролина. — Я прошу извинить меня за все неприятности, которые я вам доставила.
У Блейка был такой вид, словно он сейчас выкинет ее в окно.
— Это всего лишь… — начала Каролина.
— Всего лишь что? — оборвал ее Блейк.
— Держи себя в руках, Рейвенскрофт, — напомнил ему маркиз. — Она может нам пригодиться.
Каролина чуть не задохнулась. Слова прозвучали зловеще. А маркиз, хоть и казался более дружелюбным, чем мистер Рейвенскрофт, видимо, мог быть беспощадным, если того потребуют обстоятельства.
— Что ты предлагаешь? — тихо спросил Блейк.
Маркиз пожал плечами.
— Можно потребовать за нее выкуп. И когда Пруитт приедет за…
— Нет! — вскрикнула Каролина и схватилась за горло, потому что громкий звук оказался для нее слишком болезненным — Я не вернусь! Ни за что на свете! Мне плевать, что Наполеон захватит Англию! Мне плевать, если у вас будут неприятности, плевать на то, что вы что-то там делаете для правительства Я никогда не вернусь! — И затем, уже тише, повторила:
— Никогда!
Блейк устало опустился на кровать.
— Итак, я полагаю, пришло время заговорить, мисс Трент. Начинайте.
* * *
И Каролина все рассказала. Она рассказала о смерти отца и пяти опекунах, сменявших один другого; о плане Оливера завладеть ее наследством, о неудавшейся попытке Перси изнасиловать ее и о том, что на шесть недель ей нужно где-то спрятаться. Каролина рассказала так много, что у нее опять пропал голос и последнюю треть рассказа ей пришлось писать.
Блейк мрачно заметил, что, когда она пишет левой рукой, у нее отличный почерк.
— По-моему, ты говорил, что она не умеет писать, — сказал Джеймс.
Блейк с угрозой посмотрел на приятеля.
— Я не хочу говорить об этом. А ты, — добавил он, обращаясь к Каролине, — перестань смеяться.
Она посмотрела на него и невинно подняла брови.
— Уж позволь этой девочке потешить свою гордость тем, что она перехитрила тебя, — заметил Джеймс.
На этот раз Каролина даже не пыталась спрятать улыбки.
— Продолжай свою историю, — буркнул Блейк.
Каролина молча кивнула, и он, еле сдерживая гнев, прочитал о том, как отвратительно обращался с ней Оливер Пруитт. За последние два дня она то и дело испытывала его терпение, но он не мог не уважать эту девушку за то, как ловко она каждый раз выходила из затруднительного положения.
— Как ты полагаешь, что нам с ней делать? — спросил Блейк, когда Каролина закончила писать.
— Ради бога, Рейвенскрофт, — сказал маркиз, — дай ей чаю. Разве ты не видишь, что она не может говорить?
— Сам принеси.
— Я не хочу оставлять тебя с ней одного. Это неприлично.
— А тебя оставить с ней прилично? — нахмурился Блейк. — Твоя репутация хорошо известна.
— Конечно, но…
— Уйдите! — прохрипела Каролина. — Оба!
Они повернулись к ней и только сейчас, кажется, вспомнили, что предмет их спора находится в комнате.
— Извините, — сказал маркиз.
"Я бы хотела на несколько минут остаться одна, — написала Каролина и сунула бумагу мужчинам под нос. Потом поспешно дописала:
— Милорды".
— Зовите меня Джеймс, — ответил маркиз. — Как все мои друзья.
Она бросила на него неприязненный взгляд, явно сомневаясь в его дружеских намерениях.
— А это Блейк, — добавил Джеймс. — Полагаю, вы обращаетесь друг к другу по имени?
«До этой минуты я не знала его имени», — написала Каролина.
— Как тебе не стыдно, Блейк? Это дурной тон.
— Мне придется забыть, что ты сказал, — буркнул Блейк, — потому что если не забуду, то буду вынужден убить тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66