А теперь я сама себе хозяйка. Пожалуйста, не лишай меня этого. — Она распрямила плечи и пошла вдоль по улице.
Роберт двинулся вслед за ней на небольшом расстоянии. Макдугал, с минуту подождав, натянул поводья и покатил следом за хозяином.
Так они следовали друг за другом вплоть до магазина мадам Ламбер, являя собой весьма необычное зрелище.
В тот же день, когда Виктория стояла на коленях перед манекеном, зажав в зубах три булавки, над дверью магазина звякнул колокольчик. Она вскинула голову.
Это, конечно, был Роберт. Она почти не удивилась, увидев его. Он держал в руках коробку, и на лице его было хорошо знакомое ей хитрое выражение. Она прекрасно знала, что это означает. Он что-то замышляет. Наверное, целое утро строил планы.
Он неторопливо подошел к ней.
— Добрый день, Виктория, — сказал он, добродушно улыбаясь. —Должен сказать, ты выглядишь устрашающе с этими булавками: они торчат у тебя изо рта, словно клыки.
Виктория пожалела, что не может вынуть один из этих «клыков» и пребольно его уколоть.
— Но все-таки недостаточно страшно, — пробормотала она.
— Прошу прощения?
— Роберт, ну зачем ты здесь? Я думала, мы уже все обсудили сегодня утром и пришли к взаимопониманию.
— Ну да.
— Тогда почему ты вновь сюда явился? — простонала она.
Он наклонился к ней и доверительно сказал:
— Мне кажется, что мое понимание существенно отличается от твоего.
«Совсем сдурел!» — подумала Виктория, а вслух сказала:
— Роберт, я очень занята.
— Я принес тебе подарок, — сказал он, протягивая ей коробку.
— Я не могу принять от тебя никаких подарков. Он ухмыльнулся.
— Это съедобный подарок.
В животе у Виктории тотчас предательски заурчало. Пробормотав вполголоса проклятие, она повернулась спиной к Роберту и ожесточенно ухватилась за подол платья, которое подшивала на манекене.
— У-у, вкуснота, — протянул Роберт, дразня ее. Он открыл коробку и сунул ее Виктории под нос. — Пирожные.
Рот у Виктории тут же наполнился слюной. Пирожные! Ее самая большая слабость. И уж конечно, Роберт прекрасно об этом помнил.
— Я постарался найти без орехов, — добавил он. Без орехов? Черт его возьми — он помнит все до мелочей. Тут Виктория заметила, что Кейти, вытянув шею, уставилась на коробку через плечо Роберта. Кейти смотрела на пирожные с выражением, которое можно было бы определить как страстное вожделение.
Вне всякого сомнения, бедняжке вряд ли доводилось до этого видеть изделия знаменитых лондонских кондитеров.
Виктория одарила Роберта очаровательной улыбкой и выхватила коробку.
— Благодарю, — вежливо промолвила она. — Кейти, хочешь пирожное?
Кейти в мгновение ока очутилась рядом. Виктория вручила ей всю коробку и продолжила работу над подолом платья, стараясь не обращать внимания на соблазнительный запах шоколада, поплывший по комнате.
Роберт придвинул стул и сел рядом.
— Это платье было бы тебе очень к лицу, — заметил он.
— Увы, — откликнулась Виктория, яростно втыкая булавки в подол. — Его уже заказала одна графиня.
— Я бы сказал, что непременно куплю тебе нечто подобное, но вряд ли это поможет мне заслужить твое одобрение.
— Как вы проницательны, милорд.
— Я вижу, ты на меня сердишься, — заявил он. Виктория вскинула брови в преувеличенном удивлении:
— С чего ты взял?
— Это, верно, потому, что ты думала избавиться от меня сегодня утром, но у тебя ничего не вышло.
— Как вы проницательны, милорд!
— Ты стремишься вернуть свою жизнь в нормальную, привычную колею.
Виктория издала звук, который можно было определить как нечто среднее между смехом, вздохом и фырканьем.
— Ты намерен и дальше столь же глубокомысленно изрекать прописные истины?
— Хм. — Роберт снисходительно посмотрел на нее сверху вниз и сел поудобнее. — Я понял, в чем твоя ошибка.
Виктория не удостоила его ответом.
— Видишь ли, тебе только кажется, что это нормальная жизнь.
Виктория заколола еще несколько булавок, затем обнаружила, что воткнула их совсем не туда, и вынуждена была вынуть и переколоть заново.
— Но это не нормальная жизнь. Как она может быть нормальной? Ты живешь так всего месяц.
— Ты ухаживал за мной всего два месяца, — не выдержала она.
— Да, но все последующие семь лет ты только обо мне и думала.
Виктория мысленно согласилась с ним, но вслух сказала совсем другое:
— А ты слышал, что я говорила тебе сегодня утром?
Роберт склонился к ней и пристально посмотрел ей в глаза.
— Я внимательно выслушал все, что ты сказала. И потом все утро думал над твоими словами. Мне кажется, я понимаю, что ты чувствуешь.
— Тогда зачем ты здесь? — пробурчала она.
— Потому что мне кажется, что ты ошибаешься. Виктория от неожиданности выронила булавки.
— Жить — не значит забиться под камень и настороженно смотреть оттуда на мир, отчаянно молясь, чтобы твой покой никто не нарушил. — Он опустился на колени и принялся помогать ей собирать булавки, рассыпавшиеся по полу. — Жить — это значит рисковать, значит пытаться достать луну.
— Однажды я уже рискнула, — хмуро заметила она. — И проиграла.
— И ты позволишь неудачам править твоей судьбой? Виктория, тебе же всего двадцать четыре. У тебя впереди годы. Неужели ты собираешься ходить по безопасной тропке всю свою жизнь?
— Что касается тебя, то да.
Он встал.
— Я думаю, тебе надо дать время поразмыслить над тем, что я сказал.
Она сердито взглянула на него, надеясь, что он не заметил, как дрожат ее руки.
— Я вернусь к концу дня, чтобы проводить тебя домой, — сказал он, и не ясно было, какой дом он имеет в виду — ее или свой.
— Меня здесь уже не будет, — буркнула она
Он пожал плечами.
— Я тебя разыщу. Я разыщу тебя, где бы ты ни пряталась.
У Виктории не было времени обдумать эти зловещие слова, поскольку в эту минуту снова звякнул дверной колокольчик.
— Мне нужно к покупателям, — пробормотала она.
Роберт склонился в поклоне и протянул руку к двери. Но вся его изысканная галантность мигом улетучилась, как только он узрел посетительниц магазинчика.
Миссис Брайтбилл ворвалась в магазин, таща за собой Харриет.
— А, вы уже здесь, мисс Линдон, — проворковала она.
— И вы тоже, дорогой кузен, — добавила Харриет.
Виктория поспешно вскочила и присела перед ними в реверансе.
— Миссис Брайтбилл, мисс Брайтбилл.
Харриет беспечно махнула рукой.
— О прошу вас, зовите меня просто Харриет. Мы же скоро станем близкими родственницами.
Роберт одарил свою кузину сияющей улыбкой. Виктория нахмурилась и быстро перевела взгляд на манекен. Этот яростный взгляд, конечно же, предназначался Харриет, но правила вежливости, принятые в магазине, предписывали быть полюбезнее с клиентами. А ведь она все утро пыталась убедить Роберта, как она дорожит своей новой работой, разве не так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Роберт двинулся вслед за ней на небольшом расстоянии. Макдугал, с минуту подождав, натянул поводья и покатил следом за хозяином.
Так они следовали друг за другом вплоть до магазина мадам Ламбер, являя собой весьма необычное зрелище.
В тот же день, когда Виктория стояла на коленях перед манекеном, зажав в зубах три булавки, над дверью магазина звякнул колокольчик. Она вскинула голову.
Это, конечно, был Роберт. Она почти не удивилась, увидев его. Он держал в руках коробку, и на лице его было хорошо знакомое ей хитрое выражение. Она прекрасно знала, что это означает. Он что-то замышляет. Наверное, целое утро строил планы.
Он неторопливо подошел к ней.
— Добрый день, Виктория, — сказал он, добродушно улыбаясь. —Должен сказать, ты выглядишь устрашающе с этими булавками: они торчат у тебя изо рта, словно клыки.
Виктория пожалела, что не может вынуть один из этих «клыков» и пребольно его уколоть.
— Но все-таки недостаточно страшно, — пробормотала она.
— Прошу прощения?
— Роберт, ну зачем ты здесь? Я думала, мы уже все обсудили сегодня утром и пришли к взаимопониманию.
— Ну да.
— Тогда почему ты вновь сюда явился? — простонала она.
Он наклонился к ней и доверительно сказал:
— Мне кажется, что мое понимание существенно отличается от твоего.
«Совсем сдурел!» — подумала Виктория, а вслух сказала:
— Роберт, я очень занята.
— Я принес тебе подарок, — сказал он, протягивая ей коробку.
— Я не могу принять от тебя никаких подарков. Он ухмыльнулся.
— Это съедобный подарок.
В животе у Виктории тотчас предательски заурчало. Пробормотав вполголоса проклятие, она повернулась спиной к Роберту и ожесточенно ухватилась за подол платья, которое подшивала на манекене.
— У-у, вкуснота, — протянул Роберт, дразня ее. Он открыл коробку и сунул ее Виктории под нос. — Пирожные.
Рот у Виктории тут же наполнился слюной. Пирожные! Ее самая большая слабость. И уж конечно, Роберт прекрасно об этом помнил.
— Я постарался найти без орехов, — добавил он. Без орехов? Черт его возьми — он помнит все до мелочей. Тут Виктория заметила, что Кейти, вытянув шею, уставилась на коробку через плечо Роберта. Кейти смотрела на пирожные с выражением, которое можно было бы определить как страстное вожделение.
Вне всякого сомнения, бедняжке вряд ли доводилось до этого видеть изделия знаменитых лондонских кондитеров.
Виктория одарила Роберта очаровательной улыбкой и выхватила коробку.
— Благодарю, — вежливо промолвила она. — Кейти, хочешь пирожное?
Кейти в мгновение ока очутилась рядом. Виктория вручила ей всю коробку и продолжила работу над подолом платья, стараясь не обращать внимания на соблазнительный запах шоколада, поплывший по комнате.
Роберт придвинул стул и сел рядом.
— Это платье было бы тебе очень к лицу, — заметил он.
— Увы, — откликнулась Виктория, яростно втыкая булавки в подол. — Его уже заказала одна графиня.
— Я бы сказал, что непременно куплю тебе нечто подобное, но вряд ли это поможет мне заслужить твое одобрение.
— Как вы проницательны, милорд.
— Я вижу, ты на меня сердишься, — заявил он. Виктория вскинула брови в преувеличенном удивлении:
— С чего ты взял?
— Это, верно, потому, что ты думала избавиться от меня сегодня утром, но у тебя ничего не вышло.
— Как вы проницательны, милорд!
— Ты стремишься вернуть свою жизнь в нормальную, привычную колею.
Виктория издала звук, который можно было определить как нечто среднее между смехом, вздохом и фырканьем.
— Ты намерен и дальше столь же глубокомысленно изрекать прописные истины?
— Хм. — Роберт снисходительно посмотрел на нее сверху вниз и сел поудобнее. — Я понял, в чем твоя ошибка.
Виктория не удостоила его ответом.
— Видишь ли, тебе только кажется, что это нормальная жизнь.
Виктория заколола еще несколько булавок, затем обнаружила, что воткнула их совсем не туда, и вынуждена была вынуть и переколоть заново.
— Но это не нормальная жизнь. Как она может быть нормальной? Ты живешь так всего месяц.
— Ты ухаживал за мной всего два месяца, — не выдержала она.
— Да, но все последующие семь лет ты только обо мне и думала.
Виктория мысленно согласилась с ним, но вслух сказала совсем другое:
— А ты слышал, что я говорила тебе сегодня утром?
Роберт склонился к ней и пристально посмотрел ей в глаза.
— Я внимательно выслушал все, что ты сказала. И потом все утро думал над твоими словами. Мне кажется, я понимаю, что ты чувствуешь.
— Тогда зачем ты здесь? — пробурчала она.
— Потому что мне кажется, что ты ошибаешься. Виктория от неожиданности выронила булавки.
— Жить — не значит забиться под камень и настороженно смотреть оттуда на мир, отчаянно молясь, чтобы твой покой никто не нарушил. — Он опустился на колени и принялся помогать ей собирать булавки, рассыпавшиеся по полу. — Жить — это значит рисковать, значит пытаться достать луну.
— Однажды я уже рискнула, — хмуро заметила она. — И проиграла.
— И ты позволишь неудачам править твоей судьбой? Виктория, тебе же всего двадцать четыре. У тебя впереди годы. Неужели ты собираешься ходить по безопасной тропке всю свою жизнь?
— Что касается тебя, то да.
Он встал.
— Я думаю, тебе надо дать время поразмыслить над тем, что я сказал.
Она сердито взглянула на него, надеясь, что он не заметил, как дрожат ее руки.
— Я вернусь к концу дня, чтобы проводить тебя домой, — сказал он, и не ясно было, какой дом он имеет в виду — ее или свой.
— Меня здесь уже не будет, — буркнула она
Он пожал плечами.
— Я тебя разыщу. Я разыщу тебя, где бы ты ни пряталась.
У Виктории не было времени обдумать эти зловещие слова, поскольку в эту минуту снова звякнул дверной колокольчик.
— Мне нужно к покупателям, — пробормотала она.
Роберт склонился в поклоне и протянул руку к двери. Но вся его изысканная галантность мигом улетучилась, как только он узрел посетительниц магазинчика.
Миссис Брайтбилл ворвалась в магазин, таща за собой Харриет.
— А, вы уже здесь, мисс Линдон, — проворковала она.
— И вы тоже, дорогой кузен, — добавила Харриет.
Виктория поспешно вскочила и присела перед ними в реверансе.
— Миссис Брайтбилл, мисс Брайтбилл.
Харриет беспечно махнула рукой.
— О прошу вас, зовите меня просто Харриет. Мы же скоро станем близкими родственницами.
Роберт одарил свою кузину сияющей улыбкой. Виктория нахмурилась и быстро перевела взгляд на манекен. Этот яростный взгляд, конечно же, предназначался Харриет, но правила вежливости, принятые в магазине, предписывали быть полюбезнее с клиентами. А ведь она все утро пыталась убедить Роберта, как она дорожит своей новой работой, разве не так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77