Я представила его читающим письмо. Он действительно был очень расстроен, и я была уверена, что теперь он считает, будто мы напрасно подняли панику: ребенок был вовсе не так уж сильно болен.
Я задумалась над тем, не изменилось ли его отношение ко мне? Мое к нему, кажется, изменилось. Это было, конечно, нечестно с моей стороны: его разочарование было вполне обоснованным.
В тот же день мне позвонил Джоуэн Джермин. Не желаю ли я прокатиться с ним в Брекенлей? Я согласилась, и в девять тридцать мы выехали. Он сказал, что мы съедим завтрак в одном знакомом ему местечке. Он должен заехать на одну из ферм, возможно, и мне будет там интересно.
День был очень приятным. Наступала весна, и живые изгороди украсили патриотические цвета: красный, синий и белый.
Джоуэн знал, что у меня был гость из Лондона.
— Я вижу, новости распространяются по-прежнему регулярно! — заметила я.
— В этом вы всегда можете быть уверены! — ответил он. — А с ребенком, значит, были неприятности?
— Да, пришлось нам поволноваться! Теперь с Тристаном все в порядке, и мы очень рады, но он был действительно серьезно болен.
— Я слышал, что вас постоянно посещал доктор? Вы расскажете мне об этом подробней за завтраком. Дальше можно ехать только след в след, поезжайте за мной.
Так мы ехали по самой пустоши. Там мы пустили лошадей в галоп и вскоре подъехали к «Королевской голове» — симпатичной на вид таверне. На вывеске была изображена голова некоего монарха — должно быть, одного из Георгов.
Когда мы расположились за столиком, Джоуэн сказал:
— Расскажите мне про вашего гостя.
— Это наш друг из Лондона, адвокат.
— И он приехал повидать вас?
— Да.
— Близкий друг?
— Мы встречались в Лондоне, он — друг Эдварда. Вы знаете, кто такой Эдвард?
Он не знал, поэтому я вкратце рассказала, какое место занимает Эдвард в нашей семье. Его эта история заинтересовала.
— Моя мать относится к Эдварду как, к родному сыну, — добавила я.
— Вы унаследовали ее склонность заботиться об осиротевших младенцах?
— Вы имеете в виду Тристана? Ну, ведь он сын моей сестры!
— А что с юристом? Вы ведь не смогли развлечь его так, как он, должно быть, надеялся?
Я не удержалась от улыбки:
— Зачем мне что-нибудь рассказывать вам? У вас превосходная информационная служба! — И все равно расскажите, люблю слушать истории.
— Тристан простудился… весьма серьезно. Няня Крэбтри вызвала доктора, который сказал, что ребенку следует оставаться в постели и находиться в тепле… Я рассказала ему про открытое окно, про то, как Тристан оказался без одеяла, и что из-за этого он чуть не заболел пневмонией.
— …Мы просидели возле него всю ночь, няня Крэбтри и я. Никого другого она не хотела подпускать. Она уверяет, что кто-то вошел и раскрыл окно!
— И специально раскутал ребенка?
— О нет! Я думаю, он сам раскрылся.
— У него есть такая привычка?
— Нет, такого раньше не было…
— Значит, он раскрывается только при сквозняке? Я внимательно взглянула на него.
— Мы же не можем спросить у Тристана, почему он решил раскутаться? Думаю, его беспокоил жар и то, что он был слишком укутан…
— А я думаю, не мог ли кто-нибудь зайти в детскую и открыть окно?
— Миссис Льюит считает, что няня Крэбтри сама открыла окно и забыла его закрыть.
— Она рассеянна?
— Я никогда такого за ней не замечала… особенно если речь идет о ее обязанностях!
— А ребенок был уже болен! Вам это не кажется странным? Мне бы не хотелось, чтобы вы там оставались!
— А где же мне быть?
— Я хочу сказать, что, к сожалению, вы не можете забрать ребенка и увезти к своей матери… но я говорю не вполне искренне, поскольку если бы вы уехали, то что случилось бы со мной? Подумайте, как одиноко мне было бы без вас.
— Вы это серьезно?
— На вас это не похоже — задавать глупые вопросы, ответ на которые заранее известен!
Я ничего не ответила, и некоторое время мы молчали. Я чувствовала, что давно мне не было так хорошо. Быстрое выздоровление Тристана подняло мой дух, а общество Джоуэна всегда доставляло мне удовольствие. Наконец, он произнес:
— У вас есть какие-нибудь планы на будущее? Я покачала головой.
— Вскоре кое-что решится без нас, — проронил он. Я вопросительно взглянула на него, и он продолжил:
— Я имею в виду события за границей.
— Разве это касается нас?
— То, как развиваются события, увеличивает вероятность этого! Вам нравится, как здесь кормят? — перевел он разговор на другую тему.
— Да, очень.
— Нам надо как-нибудь еще заглянуть сюда. Я часто тут бываю.
Он рассказал мне о ферме, которую мы должны были посетить. Нужно было решить вопрос относительно строительства нового амбара.
День оказался и в самом деле интересным. Я поболтала с женой фермера, пока Джоуэн был занят с ее мужем, и услышала о том, что лучшего землевладельца для арендаторов трудно найти.
— Лучше и не бывает! — говорила она. — Нам повезло, что мы арендуем землю у Джермина! Совсем другое дело у тех, кто на земле Трегарленда. Ах, извините, мисс, я совсем забыла, что вы как раз оттуда. Какая ужасная история с вашей бедняжкой сестрой!.. Я слышала, малыш в последнее время приболел?
Значит, новости распространялись с такой скоростью? Назад мы возвращались по той же самой дороге, впервые с момента гибели Дорабеллы у меня было легко на душе.
Когда мы прощались, Джоуэн взял меня за руку и внимательно посмотрел в глаза.
— Сохраняйте осторожность, особую осторожность! — Он едва уловимо нахмурился и добавил: — Помните, я недалеко от вас.
— Это очень утешает! — весело ответила я, но на самом деле я сказала это всерьез.
СМЕРТЬ В ДОМЕ
Наступило лето. Время от времени писал Ричард, но речи о посещении Корнуолла больше не было. Писала и мать. Она интересовалась, есть ли надежда на то, что я приеду в Кэддингтон. Она была уверена, что в сопровождении няни Крэбтри я вполне могу совершить такое путешествие. Сама она часто посещала Лондон с тех пор, как у Гретхен родился ребенок — девочка, которую назвали Хильдегардой.
Я нанесла еще один визит миссис Парделл, которая, похоже, была рада видеть меня. Она по-прежнему была глубоко убеждена в том, что Дермот убил обеих своих жен, и переубедить ее было невозможно. Она полагала, что он душил их, выносил из дома, а потом бросая в море.
— Никаких признаков удушения на теле Аннетты не нашли, — протестовала я. — Если бы они были, их немедленно обнаружили бы.
— Но она ведь пролежала в море столько дней, разве не так? — настаивала миссис Парделл.
— Думаю, следы все равно остались бы. Переубедить ее было невозможно, но она заявила, что ей приятно поговорить с кем-нибудь об этом.
— Как вы потеряли свою сестру, так я потеряла дочку. Это нас связывает, если вы меня понимаете.
Этот визит оставил у меня чувство некоторой подавленности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82