Они еще не проехали Излингтон, как пошел мокрый снег. Извозчик, которому не хотелось выбиваться из расписания, не придерживал лошадей до тех пор, пока те несколько раз не поскользнулись. Впечатление было устрашающее. После этого они уже шли шагом до следующего постоялого двора, где меняли лошадей. Дикон знал, что можно не надеяться ни на что хорошее, когда четыре лошади в одной упряжке идут шагом. Их медленная тяжелая поступь заставляла его скрипеть зубами. Если бы не было так холодно, он бы сам пошел пешком. Воздух в карете был спертым, и Дикон открыл окно, чтобы проветрить. Но как только он высунул голову, его тут же облепило мокрым снегом. Он старался уснуть, но у него слишком замерзли ноги. Он ворчал и жаловался Рут, которая стойко держалась. Иногда он поглядывал на беременную женщину. Та казалась равнодушной ко всему, что происходило вокруг, и продолжала методично теребить носовой платок.
Карета ненадолго останавливалась, чтобы сгрузить или загрузить почту. Пассажиры, ехавшие наверху, на таких остановках тоже менялись. Дикон каждый раз выходил, чтобы размять ноги. Священник вышел в городке под названием Биглзуейд, и в карете теперь их осталось четверо. Ночь прошла, наступил день, и вместо мокрого снега теперь моросил холодный унылый дождь. Карета поехала быстрее.
На коротких остановках Дикону с Рут удавалось что-нибудь перекусить, но они все равно оставались голодными. Женщина со служанкой ни разу не вышли из кареты. Женщина почти не двигалась. Интересно, она спит или потеряла сознание. Дикон вопросительно посмотрел на служанку, та уставилась на него ничего не выражающим взглядом.
– Черт подери, – сказал Дикон, когда они с Рут подходили к очередному крохотному трактиру в надежде немного размять затекшие ноги и чего-нибудь съесть. – Она едва дышит. Мы должны что-то сделать?
– Что мы можем сделать? – ответила вопросом на вопрос сестра. – Если ей понадобится помощь, она, естественно, скажет. Ее служанка спокойна.
– Она ничего не ела. Может, взять ей пирожок? Если она откажется, может быть, ее служанка поест.
– Почему бы и нет? – согласилась Рут. – Мне это кажется вполне уместным. Ей, наверное, трудно выйти, а потом снова подняться в коляску. Вот почему она и не выходит.
– Или она от кого-то прячется и не хочет, чтобы ее увидели, – предположил Дикон.
– Ты так думаешь? А почему? – Рут широко открытыми глазами смотрела на брата. – Я знаю почему! Она не замужем, и ее отец разгневался на нее. Такое может быть, как ты думаешь? Хотя, честно говоря, не могу представить себе мужчину, который бы на нее позарился. Бедняжка. Мы никогда не узнаем, в чем дело.
– Что-то я сомневаюсь, – покачал головой Дикон, – что отец мог так долго ничего не замечать и только терпеть и не разгневаться. Что бы там ни было, я собираюсь купить ей пирожок.
– Купи два, – попросила Рут. – Есть еще служанка.
У Дикона с Рут оказалось достаточно времени на пирожки и на то, чтобы запить их элем, прежде чем карета снова тронулась в путь. Дикон принес два все еще теплых пирожка, завернутых в бумажный кулек. Ни одна из женщин не пошевелилась.
– Вам нужно поесть, мэм, – произнес Дикон и протянул кулечек.
– О! – воскликнула женщина. Она внимательно посмотрела на него, обвела взглядом карету и повернулась к своей спутнице. – Пирожки, Досси?
– О, спасибо, мисс Кэролайн, – оживилась служанка, – но сначала вы! Вам больше нужно.
– Съешь оба, – приказала женщина.
– Но, мисс Кэролайн! Вы ведь ничего не ели! Вы совсем ослабеете!
– Я не могу есть, – сказала женщина. Она вздохнула, глубоко и безнадежно. – Ешь, Досси. – Женщина снова забилась в угол и закрыла глаза.
– Да, мэм, – ответила Досси и с наслаждением съела пирожки.
Они отставали от расписания, и извозчики, которые менялись через каждые две остановки, старались наверстать упущенное. Остановки, на которых по расписанию они должны были стоять сорок минут, сократились сначала до двадцати минут, а затем до пятнадцати. Дикон, у которого был прекрасный аппетит и который и так не наедался за сорок минут, бормотал проклятия, а Рут делала вид, что не слышит. Женщина, сидевшая напротив, не обращала на это внимания.
Беременная женщина вдруг оживилась, когда карета въехала в Уонсфорд и они остановились у трактира, построенного из серого котсуолдского камня. Здесь, на постоялом дворе под названием «Копна сена», меняли лошадей. Женщина что-то тихо сказала служанке, и они, неловко двигаясь, вышли из коляски.
– Ты слышал, служанка назвала ее мисс Кэролайн? – спросила Рут, пока женщин не было. – Мне кажется, что я права. Несчастная, запутавшаяся женщина, которую соблазнили, и теперь она вынуждена расплачиваться за это внебрачным ребенком. Кошмар! Мужчина обязан был жениться.
– Да, – согласился Дикон.
Он был озадачен. Несмотря на то, что их спутница была растрепанной и небрежно одетой, она производила впечатление женщины из приличной семьи. Дикон не мог себе представить, что она легкомысленная женщина, эдакая вертихвостка. Он знал, что даже очень осторожные женщины иногда теряют голову и потом за это расплачиваются. Может быть, она одна из них.
Минут через десять женщины вернулись. Они выглядели уже не такими мрачными. Та, что помоложе, даже робко взглянула на Рут, устраиваясь в углу.
Наступили ранние декабрьские сумерки, а они все еще не приехали. Мисс Кэролайн неожиданно вздрогнула и удивленно воскликнула:
– О!
Дикон с Рут встрепенулись. Досси дремала рядом со своей хозяйкой и ничего не услышала.
– Моя дорогая, могу я вам чем-нибудь помочь? – спросила Рут. – Началось?
– О нет, нет еще, – тихо ответила мисс Кэролайн, она так и не повернула голову. – Еще несколько месяцев.
– Вы уверены? Иногда дети рождаются раньше срока. Это ваш первый ребенок?
– О нет, – она поморщилась. – Это уже четвертый, мне кажется. Или пятый? Так трудно пом… – Мисс Кэролайн потеряла сознание.
Ей не хотелось просыпаться. Кто-то растирал ей руки, кто-то хлопал по щекам. Почему они не оставят ее в покое? Она не открывала глаза в надежде, что они перестанут ее мучить и дадут отдохнуть. Но ей продолжали оказывать помощь. Откуда-то издалека она услышала голос старой Досси, но не обычный, ласковый, а звенящий от страха:
– Мисс Кэролайн! Мисс Кэролайн! Очнитесь, мэм! Мы еще не приехали! Вы не можете так со мной поступить. Что же мне делать? – причитала она.
Кэролайн открыла глаза. Досси растирала ее руки, а добрая дама, сидевшая напротив, хлопала ее по щекам и время от времени гладила ее лоб. Слава Богу, никто не предложил нюхательной соли. От одной мысли о нюхательной соли ее начинало тошнить.
– Я здесь, – слабым голосом проговорила Она. – Не волнуйтесь. Мне уже лучше. – Она лежала на скамейке, а ее верная Досси сидела, скрючившись, на полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61