Адриан присутствовал при этом разговоре и слышал, как Уолтер Манни, возглавлявший делегацию английского короля, говорил ему, что жители сдадут крепость и город, если им будет позволено покинуть Кале.
? Ни за что на свете! — закричал король.
Еще ни один город не заставлял его так долго держать осаду. Сколько людей он потерял под его стенами! Адриан хорошо понимал причины, вызывавшие бешенство короля, но боялся, что его гнев приведет к неоправданным жертвам среди ни в чем не повинных людей.
? Сир, — обратился Адриан к королю, — прошу простить меня, но вы же человек благородный и не будете подменять честный бой резней.
— Резней? — переспросил Эдуард, прищурившись.
Тут в разговор снова вступил Уолтер Манни:
— Милорд Эдуард, а что, если бы вам пришлось послать нас защищать какую-то крепость? С какой легкостью мы пошли бы в бой, зная, что наш король милосерден и что в случае поражения мы можем рассчитывать на ответную милость наших противников!
Довод казался убедительным, и Эдуард несколько смягчился. Он поднял руку, призывая всех к тишине.
— Быть по сему! Но пусть шестеро самых именитых горожан придут ко мне с непокрытыми головами, босыми, с веревками на шеях и с ключами от крепости и города! К остальным горожанам я проявлю милосердие. Но эти шестеро будут принадлежать мне, и я волен делать с ними все, что захочу!
Посланники короля снова отправились в Кале. Эдуард бродил под стенами города и слышал, как оттуда донесся громкий плач. У него стало тяжело на сердце.
Вскоре из городских ворот показались шестеро мужчин. Это были самые уважаемые и влиятельные горожане. Король Эдуард вышел из своего дома и встал посреди прилегающего к нему поля. Его окружили бароны, семья и все те, кому случилось быть поблизости.
Адриан протиснулся сквозь толпу, моля Бога, чтобы король оказался милосердным и к этим шестерым самым уважаемым жителям Кале. Бедняги походили на скелеты, и у них легко можно было пересчитать все ребра.
Все шестеро упали перед королем на колени. Один из них заговорил и сообщил Эдуарду, что жители города уже достаточно наказаны, перенеся такие лишения, и что королю следовало бы их пощадить. Они отдают себя в руки короля Эдуарда и надеются на его милосердие.
Наступило глубокое молчание, затем тишину разорвал отчаянный женский плач. Вид шестерых храбрецов тронул сердца многих присутствующих.
Но только не сердце короля.
— О каком милосердии может идти речь?! — заорал король. — Вам не удастся разжалобить меня!
Вперед выступил Адриан, за ним Уолтер Манни, Ральф и другие рыцари.
— Мой король… — начал Адриан, но Эдуард резко оборвал его:
— Рыцарь Мак-Лахлан, я очень ценю вас, но прошу не вмешиваться. — Как бы в насмешку король говорил с явным шотландским акцентом. — Вас это тоже касается, Уолтер. Эти шестеро принадлежат мне. Приведите мне палача! Я хочу, чтобы им немедленно отрубили головы!
В этот момент толпа расступилась, пропуская королеву. Беременная в очередной раз, растолстевшая и отечная, она предстала перед своим мужем. Она упала перед ним на колени. Толпа сочувственно загудела. Королева умоляюще смотрела на короля, и слезы текли по ее лицу. Еще никогда королева не казалась Адриану такой прекрасной.
— Милорд! Мой муж! Я повсюду следую за вами, подвергая опасности свою жизнь и жизни наших детей. Я следую за вами по воде и суше, но еще никогда ни о чем вас не просила. Теперь же я прошу вас… Во имя Господа нашего Иисуса Христа я умоляю вас проявить милосердие к этим несчастным. Отдайте их мне.
— Ради Бога, миледи, почему вы не дома? Как вы здесь оказались? Я не отрицаю, что вы…
Король не закончил фразы и посмотрел куда-то поверх головы королевы и склоненных голов несчастных горожан. Адриан проследил за его взглядом.
Его взгляд уперся в стоявших там детей. Один из них был сын короля Джон, а вторая… дочь Роберта Оксфордского.
Странное чувство охватило Адриана, когда он посмотрел на девочку. Она была вылитая мать. Высокая, несмотря на свой юный возраст, с блестящими волосами цвета воронова крыла и яркими зелеными глазами — настоящая красавица.
Адриан часто с грустью вспоминал Ленору. Она отчаянно защищала свою крепость и принесла им много неприятностей, но каждый мужчина от мала до велика, включая и его самого, был хоть немного влюблен в Ленору.
Странно, однако, что король смотрит на дочь Леноры таким взглядом.
Но вот король снова обратил внимание на королеву.
— Миледи, я вам многим обязан, но сейчас вы просите о невозможном. Никто не смеет просить меня об этом… И все же я не в силах отказать вам, хотя, должен признаться, делаю это с большим трудом.
Король отвернулся. Толпа снова одобрительно зашумела. Слышались голоса, благословлявшие королеву.
Два палача, чьи лица скрывали капюшоны, молча ушли.
— Вставайте! — сказала Филиппа, обращаясь к жителям Кале, но они были слишком потрясены случившимся и не могли подняться. — Помогите мне… — Ее глаза остановились на Адриане. — Адриан, прошу, помогите мне.
Только сейчас Адриан понял, что он, застыв на месте, все еще продолжает смотреть на дочь Роберта Оксфордского. Придя в себя, Мак-Лахлан бросился помогать королеве поднять на ноги шестерых несчастных, которые, плача, целовали королеве руки.
К помилованным подошли другие рыцари. Они быстро сняли веревки с их шей, помогли беднягам встать на ноги и постарались успокоить их. Королева пригласила освобожденных к себе в дом, где их должны были накормить и обеспечить одеждой.
Постепенно все успокоилось. Горожан увели, толпа начала расходиться. Адриан все еще стоял на месте. Он посмотрел в сторону Кале, куда они теперь могли спокойно войти, затем перевел взгляд на королевскую резиденцию.
Эта девочка снова стояла рядом. Ее изумрудные глаза, как два острых кинжала, впились в Адриана, словно хотели пробуравить до самого сердца.
— Миледи, — сказал он, склонившись в поклоне.
Девочка ничего не ответила и, гордо выпрямив плечи, ушла.
Адриан засмеялся и пошел своей дорогой. Сегодня был замечательный день. Король проявил милосердие. Кале сдался. Адриан молод, и впереди у него целая жизнь.
К вечеру Мак-Лахлан уже забыл о девочке с изумрудными глазами. Он еще не знал тогда, что очень скоро судьба снова сведет их, и он уже не сможет не думать о ней. Он будет вспоминать ее до конца своих дней.
Глава 5
Когда король и его челядь вернулись в Англию, Даниэлла с удивлением узнала, что ей отведены собственные апартаменты во дворце. Леди Жанетт и Монтейн оставались у нее в услужении. Мало того, по приказу короля во дворец прибыл доктор Кутэн, чтобы снова стать ее наставником. Даниэлла была счастлива, что ее окружали люди из Авийя, но, по мере того, как шло время, она подружилась при дворе со многими, хотя продолжала себя считать подданной короля Франции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
? Ни за что на свете! — закричал король.
Еще ни один город не заставлял его так долго держать осаду. Сколько людей он потерял под его стенами! Адриан хорошо понимал причины, вызывавшие бешенство короля, но боялся, что его гнев приведет к неоправданным жертвам среди ни в чем не повинных людей.
? Сир, — обратился Адриан к королю, — прошу простить меня, но вы же человек благородный и не будете подменять честный бой резней.
— Резней? — переспросил Эдуард, прищурившись.
Тут в разговор снова вступил Уолтер Манни:
— Милорд Эдуард, а что, если бы вам пришлось послать нас защищать какую-то крепость? С какой легкостью мы пошли бы в бой, зная, что наш король милосерден и что в случае поражения мы можем рассчитывать на ответную милость наших противников!
Довод казался убедительным, и Эдуард несколько смягчился. Он поднял руку, призывая всех к тишине.
— Быть по сему! Но пусть шестеро самых именитых горожан придут ко мне с непокрытыми головами, босыми, с веревками на шеях и с ключами от крепости и города! К остальным горожанам я проявлю милосердие. Но эти шестеро будут принадлежать мне, и я волен делать с ними все, что захочу!
Посланники короля снова отправились в Кале. Эдуард бродил под стенами города и слышал, как оттуда донесся громкий плач. У него стало тяжело на сердце.
Вскоре из городских ворот показались шестеро мужчин. Это были самые уважаемые и влиятельные горожане. Король Эдуард вышел из своего дома и встал посреди прилегающего к нему поля. Его окружили бароны, семья и все те, кому случилось быть поблизости.
Адриан протиснулся сквозь толпу, моля Бога, чтобы король оказался милосердным и к этим шестерым самым уважаемым жителям Кале. Бедняги походили на скелеты, и у них легко можно было пересчитать все ребра.
Все шестеро упали перед королем на колени. Один из них заговорил и сообщил Эдуарду, что жители города уже достаточно наказаны, перенеся такие лишения, и что королю следовало бы их пощадить. Они отдают себя в руки короля Эдуарда и надеются на его милосердие.
Наступило глубокое молчание, затем тишину разорвал отчаянный женский плач. Вид шестерых храбрецов тронул сердца многих присутствующих.
Но только не сердце короля.
— О каком милосердии может идти речь?! — заорал король. — Вам не удастся разжалобить меня!
Вперед выступил Адриан, за ним Уолтер Манни, Ральф и другие рыцари.
— Мой король… — начал Адриан, но Эдуард резко оборвал его:
— Рыцарь Мак-Лахлан, я очень ценю вас, но прошу не вмешиваться. — Как бы в насмешку король говорил с явным шотландским акцентом. — Вас это тоже касается, Уолтер. Эти шестеро принадлежат мне. Приведите мне палача! Я хочу, чтобы им немедленно отрубили головы!
В этот момент толпа расступилась, пропуская королеву. Беременная в очередной раз, растолстевшая и отечная, она предстала перед своим мужем. Она упала перед ним на колени. Толпа сочувственно загудела. Королева умоляюще смотрела на короля, и слезы текли по ее лицу. Еще никогда королева не казалась Адриану такой прекрасной.
— Милорд! Мой муж! Я повсюду следую за вами, подвергая опасности свою жизнь и жизни наших детей. Я следую за вами по воде и суше, но еще никогда ни о чем вас не просила. Теперь же я прошу вас… Во имя Господа нашего Иисуса Христа я умоляю вас проявить милосердие к этим несчастным. Отдайте их мне.
— Ради Бога, миледи, почему вы не дома? Как вы здесь оказались? Я не отрицаю, что вы…
Король не закончил фразы и посмотрел куда-то поверх головы королевы и склоненных голов несчастных горожан. Адриан проследил за его взглядом.
Его взгляд уперся в стоявших там детей. Один из них был сын короля Джон, а вторая… дочь Роберта Оксфордского.
Странное чувство охватило Адриана, когда он посмотрел на девочку. Она была вылитая мать. Высокая, несмотря на свой юный возраст, с блестящими волосами цвета воронова крыла и яркими зелеными глазами — настоящая красавица.
Адриан часто с грустью вспоминал Ленору. Она отчаянно защищала свою крепость и принесла им много неприятностей, но каждый мужчина от мала до велика, включая и его самого, был хоть немного влюблен в Ленору.
Странно, однако, что король смотрит на дочь Леноры таким взглядом.
Но вот король снова обратил внимание на королеву.
— Миледи, я вам многим обязан, но сейчас вы просите о невозможном. Никто не смеет просить меня об этом… И все же я не в силах отказать вам, хотя, должен признаться, делаю это с большим трудом.
Король отвернулся. Толпа снова одобрительно зашумела. Слышались голоса, благословлявшие королеву.
Два палача, чьи лица скрывали капюшоны, молча ушли.
— Вставайте! — сказала Филиппа, обращаясь к жителям Кале, но они были слишком потрясены случившимся и не могли подняться. — Помогите мне… — Ее глаза остановились на Адриане. — Адриан, прошу, помогите мне.
Только сейчас Адриан понял, что он, застыв на месте, все еще продолжает смотреть на дочь Роберта Оксфордского. Придя в себя, Мак-Лахлан бросился помогать королеве поднять на ноги шестерых несчастных, которые, плача, целовали королеве руки.
К помилованным подошли другие рыцари. Они быстро сняли веревки с их шей, помогли беднягам встать на ноги и постарались успокоить их. Королева пригласила освобожденных к себе в дом, где их должны были накормить и обеспечить одеждой.
Постепенно все успокоилось. Горожан увели, толпа начала расходиться. Адриан все еще стоял на месте. Он посмотрел в сторону Кале, куда они теперь могли спокойно войти, затем перевел взгляд на королевскую резиденцию.
Эта девочка снова стояла рядом. Ее изумрудные глаза, как два острых кинжала, впились в Адриана, словно хотели пробуравить до самого сердца.
— Миледи, — сказал он, склонившись в поклоне.
Девочка ничего не ответила и, гордо выпрямив плечи, ушла.
Адриан засмеялся и пошел своей дорогой. Сегодня был замечательный день. Король проявил милосердие. Кале сдался. Адриан молод, и впереди у него целая жизнь.
К вечеру Мак-Лахлан уже забыл о девочке с изумрудными глазами. Он еще не знал тогда, что очень скоро судьба снова сведет их, и он уже не сможет не думать о ней. Он будет вспоминать ее до конца своих дней.
Глава 5
Когда король и его челядь вернулись в Англию, Даниэлла с удивлением узнала, что ей отведены собственные апартаменты во дворце. Леди Жанетт и Монтейн оставались у нее в услужении. Мало того, по приказу короля во дворец прибыл доктор Кутэн, чтобы снова стать ее наставником. Даниэлла была счастлива, что ее окружали люди из Авийя, но, по мере того, как шло время, она подружилась при дворе со многими, хотя продолжала себя считать подданной короля Франции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111