— Нильсен нас не ждет. Он наверняка занят! — твердил Мурад.
Перед ними показался небольшой уютный домик. Стена из белого известняка отделяла его внутренний двор от таких же дворов соседей. На шесте над плоской террасой развевался датский флаг.
Алекс не слушала бормотания раба. Они чуть свет ускользнули из дворца, переодевшись бедуинами. Пленница отлично выспалась в эту ночь. Джебаль снова остался с носом. Судя по рассказам Мурада, немедленно призванного на помощь к внезапно потерявшей сознание госпоже, Джебаль не на шутку испугался, а потом разъярился, когда стало ясно, что обморок подстроен.
Принц сказал Мураду, что допросит Алекс завтра днем, и пусть она сидит у себя и ждет, пока ее не позовут.
Алекс не смела даже думать, что случится на этом самом допросе. Это слишком расстраивало. А ведь за этим днем должен был наступить еще и вечер. А потом — ночь. Нет, она не будет думать, что ее ждет.
В любом случае Джебаль никогда не вспоминал о ней так рано. У нее оставалось немного времени. А ведь она обещала Блэкуэллу дать знать о нем Нильсену. Теперь, когда капитан в тюрьме и вынужден работать в каменоломне, нужно во что бы то ни стало увидеть консула.
Она так боялась за Ксавье.
Невольно ускорив шаги, Алекс обогнала Мурада, но не успела постучать, как дверь распахнулась и на пороге показался Нильсен. Несмотря на жару, консул облачился в парадный темно-синий сюртук, жилет и рубашку, в плотные замшевые панталоны и бледно-серые чулки. Он растерянно уставился на Алекс с Мурадом. Алекс слегка откинула край бурнуса, закрывавший лицо. В следующее мгновение Нильсен впихнул обоих внутрь и поспешно запер дверь.
— Вы подвергаете себя огромному риску, миссис Торнтон, — сказал хозяин.
— Я делаю то, что велит мне долг.
— А я беспокоюсь о вашем благополучии, — с ноткой раздражения возразил консул. — По-моему, вы так ничего и не поняли. Мы не в Америке. Мы в Триполи. И я даже подумать не смею о том, что сделает ваш муж, если узнает, что вы без его разрешения ушли из дворца, да еще в мужском платье!
— Господин Нильсен, у меня не было выбора.
— Не понимаю.
— Дело жизни и смерти, — заявила Алекс, и эти слова не прозвучали театрально. — Меня послал сюда Блэкуэлл с известием для вас.
Консул пригласил их в обставленную по-европейски гостиную. Алекс устало опустилась на обшитый дамаскином диван и потерла виски.
— Его бросили в тюрьму!
— И это неудивительно, если учесть его отказ подчиниться паше.
— Полагаю, вы и на сей раз отделаетесь выражением официального протеста?
— Увы, больше я ничего не могу.
— Не верю.
— Чего вы от меня хотите? — ошарашенно уставился Нильсен на гостью. — Морриса я уже успел поставить в известность.
— И что теперь сделает Моррис?
— Боюсь, немногое, — вздохнула консул. — Супруге коммодора подходит срок рожать, и он слишком занят. А паша и вовсе не станет обращать внимание на мои протесты, он слишком зол на Блэкуэлла. Боюсь, тут уж ничего не поделаешь.
— Сплошные отговорки, — запальчиво возразила Алекс. — Разве нельзя договориться о выкупе?
— Пожалуй, пашу можно уговорить разрешить выкупить экипаж корабля — да и то не сразу, а когда он несколько поостынет после отказа Блэкуэлла. Как всем известно, он невероятно жаден, а к тому же он знает, что «Корабельная Блэкуэлла» — богатое предприятие.
— Значит, как только начнутся переговоры, — пробормотала Алекс, — судьба Блэкуэлла станет предметом торгов.
— Для женщины вы очень проницательны, миссис Торнтон, — проговорил Нильсен. Алекс постаралась не обращать внимания на снисходительные нотки в его голосе.
— Могли бы вы уговорить пашу поскорее начать торговаться за членов команды? И настоять, чтобы Блэкуэлла перевели из «парилки» в более сносные условия? Это же возмутительно — его держат в тюрьме и гоняют на работу в каменоломни!
— Я уже просил обо всем этом — и получил отказ.
— Блэкуэлл беспокоится за экипаж. И просил о свидании с вами.
— Я не прекращаю настаивать на этом свидании, хотя на разрешение нет никакой надежды, — устало ответил Нильсен.
— Мы с Мурадом могли бы стать посредниками.
— Простите, не понял, миссис Торнтоп?
— Мы могли бы передавать послания от вас Блэкуэллу и обратно.
— Для женщины это слишком опасно, — возразил консул.
— Черта с два! — воскликнула Алекс.
Датчанин удивленно замер.
— На карту поставлена жизнь Блэкуэлла. Мы должны придумать, как ему бежать.
Нильсен открыл рот от удивления.
— Вы поможете нам? — спросила Алекс.
— У меня просто нет слов, — пробормотал консул. — Конечно, я не откажу вам в помощи и все же возражаю против вашего участия в этом деле, миссис Торнтон!
— Так вы с нами?
Нильсен задумался.
— Конечно, я выполню свой долг, — нерешительно начал консул. — Как и вам, миссис Торнтон, мне отвратительны все жестокости и несправедливости, что творятся в этой варварской стране. Я вам помогу. Но убейте меня, я не понимаю. Не понимаю, какую роль вы могли бы играть в подобного рода истории. Это не женское дело. И готов снова повторить, что участие в побеге столь важного политического заключенного опасно для любой женщины — и уж тем более для такой, как вы!
— Но ведь мы составим план побега не только для одного Блэкуэлла, — торжествующе улыбнулась Алекс. — Мы сбежим вдвоем — Блэкуэлл и я! Мы сбежим вместе!
Нильсен сел.
Мурад застыл, как изваяние.
Вскоре непрошеные гости покинули консульский особняк — к немалому облегчению хозяина. Мурад по-прежнему молчал.
— Ты злишься? — не выдержала Алекс.
— Нет.
— Ну так в чем же дело?
— Ты собралась сунуть голову в пасть льва, а я по мере сил стараюсь помочь, — избегая ее взгляда, пробормотал он. — Что же еще остается делать верному рабу?
— Но ведь ты мой лучший друг. На всем белом свете. — Но Мурад по-прежнему смотрел в сторону. — В настоящем, в прошедшем и в будущем.
— Я стараюсь тебя защитить, — упрямо сказал он.
— Ты ревнуешь? — осторожно спросила Алекс.
— Конечно, нет! — сморщился он. — Как я могу ревновать? Я же евнух! Неполноценный!
Уязвленная до глубины души, Алекс сжала кулаки.
— Ты нормальный! — наконец выпалила она.
Лицо Мурада пылало, как в огне. Он ничего не ответил.
Разговор внезапно завел их на опасную почву. Алекс сама не заметила, как до этого дошло. И она действительно любила Мурада как друга. Набрав в грудь побольше воздуха, она спросила:
— Так ты поможешь мне? Ну пожалуйста! Я никому на свете не доверяю так, как тебе! Если ты откажешься, то я пропаду, Мурад, и ты отлично это понимаешь! Я тогда не смогу и одна сбежать из Триполи.
— Алекс, ты хоть понимаешь, что это почти невозможно?
Алекс молчала. Это-то она понимала.
— Если тебя застанут во время побега, Джебаль прикончит тебя, даже если и не узнает про Блэкуэлла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116