– Какая у нас нынче погода?
– О, сэр, погода ужасная; уж сегодня вам точно не захочется уезжать. Хотите, я раздвину портьеры? Тогда вы сами увидите.
Зардевшись, девушка смущенно отвернулась, чтобы не смотреть на обнаженные широкие мужские плечи и грудь, невольно притягивающие взгляд. Бэрк и не подумал прикрыться.
– Да, это было бы очень любезно с вашей стороны, – с чарующей непосредственностью кивнул он.
Горничная подошла к окну и отдернула гардины, представив взору безнадежно затянутое свинцовыми тучами небо, едва различимое за сплошной пеленой дождя.
– И вправду ужасная! – добродушно согласился Бэрк. – Нет, сегодня мы, без сомнения, не уедем.
Его удрученный вздох не смог бы ввести в заблуждение даже шестилетнего ребенка.
– Ой, я было и позабыла! – воскликнула горничная. – Одна леди только что дала мне вот это, просила передать вам.
Кэтрин взяла визитную карточку, которую служанка протягивала ей через кровать.
– Она говорит, если вы сегодня не уедете из-за дождя, она была бы рада с вами познакомиться, и с вами тоже, мистер Бэрк, после завтрака в малой гостиной. Хочу, говорит, представить господам мою племянницу. Наверное, это та молоденькая мисс, светленькая такая, что с ней приехала, – пояснила девушка.
– Гм… Да, несомненно.
Бэрк стал заглядывать в карточку, которую Кэтрин все еще держала в руке.
– Миссис Селеста Паркингтон, – прочел он вслух, – Эрмитаж, Садбери, Стаффордшир.
С видом воплощенной невинности он бросил вопросительный взгляд на Кэтрин, а потом снова обратился к служанке.
– Как, ты говоришь, тебя зовут?
– Труди, сэр, – ответила она, вновь краснея. – Но я раньше не говорила.
– Разве? Тебе бы следовало представиться, Труди, тем более что у тебя такое красивое имя.
– Спасибо, сэр.
И Труди еще раз присела, смущенно глядя в пол.
– Передай, пожалуйста, миссис Паркингтон, что мы с моей почтенной матушкой почтем за честь свести с нею знакомство… м-м-м… скажем, в десять часов.
– С вашей… О, сэр, – захихикала горничная, – вы подшучиваете надо мной.
В дверях она отвесила прощальный реверанс, прикрывая рот рукой от смеха.
Когда Бэрк повернулся к Кэтрин, чтобы передать ей чашку шоколада, на лице у нее было написано раздражение пополам со смехом.
– Вы флиртуете со всеми женщинами без исключения, майор?
– Нет, только с хорошенькими или с законченными уродинами, – беспечно ответил он, с хрустом откусывая кусок хлеба с маслом.
– И к какому разряду вы относите миссис Паркингтон?
– Безусловно, к первому, – теперь он говорил с набитым ртом. – Ну как, Кэт, удостоим ли мы ее своим вниманием?
– Удостоим? – Кэтрин с отвращением повторила ненавистное ей выражение. – О, Боже, да вы и в самом деле любите задирать нос!
– Полагаю, что да, – беспечно согласился Бэрк.
– Вы не считаете, что все мы равны перед Богом?
– Перед Богом, безусловно, – да, но не перед людьми. И пока я живу на земле, а не в раю, мой долг – смотреть на мир глазами человека.
Его легкомысленное отношение взбесило ее.
– Вы считаете себя лучше меня, потому что занимаете более высокое положение, так?
– Не совсем. Не лучше, но несомненно удачливее.
– Нет, лучше. Вы бы женились на женщине ниже вас по положению?
– Только в одном случае: если бы мне вдруг пришла в голову фантазия лишиться наследства.
– Значит, не женились бы? Даже если бы вы были влюблены?
– Но, видишь ли, милая, я бы не стал влюбляться! Жизнь нравится мне такой, какая она есть, и у меня нет ни малейшей охоты заканчивать свои дни в нищете.
Его голос звучал небрежно, но она видела, что он говорит серьезно.
– Ну, а ты, Кэт? Ты бы вышла замуж за человека ниже себя по положению?
Кэтрин горько рассмеялась.
– Майор Бэрк, ниже меня по положению никого нет.
Она принялась потихоньку потягивать шоколад, стараясь держаться от Бэрка как можно дальше, но в то же время не упасть с постели. Их близость беспокоила и смущала ее, но как положить этому конец и притом немедленно, она не знала. Несколько минут завтрак проходил в полном молчании, потом Кэтрин решительно поставила свою чашку на поднос и повернулась к нему.
– Бэрк, я думаю, вы должны меня отпустить.
– Твое мнение мне известно, – хладнокровно ответил он, мысленно спрашивая себя, в какой именно момент она внушила себе, что у него есть полномочия решать, отпустить ее на волю или нет.
– Я серьезно. Вы давно уже убедились, что я не лазутчица.
– Ни в чем подобном я не убежден.
Когда он повернулся к ней, простыня соскользнула еще ниже к бедрам. Кэтрин не знала, куда девать глаза.
– Я думаю, вам просто нравится меня мучить, майор. Надеюсь, вы понимаете, почему мне ваши шутки не кажутся особенно забавными.
– Шутки?
– Я вас прошу отнестись к моим словам со всей серьезностью. Постарайтесь взглянуть на обстоятельства с моей точки зрения.
Бэрк протянул руку и взял прядь волос, лежавшую у нее на груди.
– Хорошо, – пробормотал он изменившимся голосом. – Я постараюсь.
При этом его взгляд был устремлен на прядь, которую он держал в руке, словно она была из чистого золота.
Кэтрин судорожно перевела дух. На какое-то мгновение ее мысли спутались.
– Дело в том, что мне грозит смерть из-за вашего упрямства, из-за вашего упорного нежелания увидеть вещи в их истинном свете. Но я не могу поверить, что вы действительно готовы носить такое пятно на своей совести.
– Ты удивительно умеешь искажать факты, любовь моя. На самом деле ты оказалась в незавидном положении вследствие своих собственных действий, а не моих. Я уже предложил тебе простой способ избавиться от затруднений, но ты не пожелала воспользоваться моим предложением. Поэтому я вынужден заключить, что ты не торгуешь своим телом. А отсюда недалеко и до следующего умозаключения: ты – государственная изменница и лазутчица якобитов.
С яростным криком Кэтрин выхватила свои волосы из его пальцев и выскочила из постели в одной сорочке. Ей было все равно.
– Это шантаж! – в гневе бросила она ему в лицо. – Вы мне омерзительны, я вас презираю!
– Ты слишком многословна:
– Животное! Низкая тварь! Мерзкий выродок…
– Предупреждаю, Кэт, я не потерплю оскорблений от своей жены.
– Ты слизняк, жалкое подобие человека! Извозчицкий кнут по тебе плачет!
– Ты подала мне отличную мысль, Кэт. Думаю, это тебя следовало бы отшлепать.
– Трус! Подлец! Только попробуй, гнусный английский урод, и я…
– И что ты?
Бэрк отбросил одеяло и спустил ноги на пол. Кэтрин с визгом бросилась к гардеробной, в панике рванула дверь на себя, хотя та открывалась внутрь. Наконец она справилась с нею, влетела в комнату и с треском захлопнула за собой дверь, навалившись на нее изнутри всем телом. С трудом отдышавшись, она услышала смех Бэрка, который находился далеко от гардеробной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122